Меч Королей (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 42

Я захватил развалину.

— Быстрее будет добраться до Беббанбурга вплавь, — ухмыльнулся Финан.

— Может быть, и придётся, — мрачно ответил я. — Это я виноват. Надо было посылать на разведку Осви. Не мальчика.

— Думаю, этот корабль с места не сдвинется, — отозвался Финан.

Я вылез обратно на пристань и поглядел мимо бесполезного корабля, на дальний пустой причал.

— А Бенедетта сказала, что у него было два корабля.

Финан проследил за моим взглядом и пожал плечами.

— Раз второго корабля нет, от него и толку нет, — произнёс он.

Я не ответил.

— Может, он повёз рабов во Франкию? — предположил Финан. — Там, говорят, цены выше.

Это могло объяснить, почему второй причал пуст.

— Сколько рабов мы захватили?

— Дюжина женщин, четыре ребёнка и трое полуживых юнцов.

— Я думал, больше.

— Так, может, второй корабль вернется через день или два!

— Возможно, — пробормотал я. Бросив взгляд за пустой причал, я увидел, что с высокого парапета моста, который находился от нас на расстоянии полёта стрелы, за нами наблюдают четыре стражника. Я помахал им, и после недолгого колебания один махнул нам в ответ. Я сомневался, что они слышали шум, когда мы захватывали поместье. Возможно, до них донеслись отчаянные крики Гуннальда, но вряд ли во дворе работорговца это уж так необычно.

— Так что мы делаем? — спросил Финан.

— Мы думаем, — огрызнулся я, однако, сказать по правде, понятия не имел, что нам делать.

Прав был мой отец. Я нетерпелив. Напали на мои корабли — и я пошёл на юг, надеясь найти и убить Этельхельма, оправдывая свои поступки клятвой, которую дал Этельстану. И вот Спирхафок исчез, а я в ловушке, в захваченном неприятелем городе.

— Давай подождём второй корабль. Жаль, что у Гуннальда уже не спросить, где он.

— Мы можем спросить у его людей, они должны знать.

К причалу подошла Бенедетта, её капюшон остался откинутым, распустившиеся длинные чёрные волосы блестели на солнце. Она казалась мне похожей на валькирию, одну из посланниц богов, которые уносят воинов в пиршественный зал Вальхаллы. Она оставалась серьёзной, серое одеяние забрызгано кровью, Осиное жало залито кровью до самой рукояти. Я бросил быстрый взгляд на парапет моста, опасаясь, что стражники заметят залитый кровью клинок, но все они уже отвернулись.

— Я вымою его для тебя, господин, — произнесла Бенедетта, показывая клинок.

— Отдай помыть кому-нибудь из мальчишек, — ответил я. — Скажи Алдвину, пусть почистит.

— И благодарю тебя, господин.

Я заглянул в её серо-зелёные глаза.

— Отец Ода говорит, что я подтолкнул тебя совершить грех.

— За это я и благодарю тебя, господин.

— Заставила того ублюдка страдать? — спросил Финан.

— Его крики услышат в аду, — отозвалась она.

— Тогда ты всё сделала правильно! — похвалил Финан.

— Я сделала то, о чём двадцать лет мечтала. Я счастлива, — она повернулась посмотреть на развалину. — Это наш корабль?

— Нет, — сказал я.

— Это хорошо, — мрачно заметила она, и мы с Финаном засмеялись.

— И ничего смешного, — добавил Финан.

— Совсем ничего, — согласился я, всё ещё смеясь.

И тут кто-то заколотил снаружи в ворота. Спустя мгновение к нам подбежал Алдвин.

— Господин, господин! Там, снаружи воины! Воины!

— Помоги нам, Боже, — произнёс Финан.

Кто-то же должен нам помочь.

Снова раздался стук. Я пробежал через склад во двор и открыл оконце в воротах. Всего два воина, оба в кольчугах, и оба уставшие. И с ними рядом двое с ручной тележкой, видимо, слуги. В тележке две бочки.

— Уже открываю! — прокричал я.

— Да что ты, не торопись! — язвительно ответил один из тех, что в кольчугах.

Со мной были Финан и Видарр. На камнях двора валялись два мёртвых стражника и два дохлых пса. Я ткнул в их сторону, потом на конюшню, и Финан потащил туда один труп, а Видарр другой.

— Живее! — послышалось из-за ворот.

— Стараюсь! — отозвался я и поднял один засов. Я с грохотом уронил его наземь и увидел, что Видарр уже убирает в конюшню псов. Я не спеша поднял второй засов, подождал, пока Финан закроет конюшню и стал открывать ворота.

Один из двоих, которых я принял за слуг, отпрянул, по-видимому, удивлённый моим появлением.

— Ты кто такой? — спросил он.

— А ты кто такой? — грубо ответил я.

— Я из дворца, младший управляющий, — испуганно ответил он, — как видишь, доставил припасы. Но где же Элфрин?

— Болен.

Я вдруг вспомнил, что на мне открыто висит молот, мой амулет. Тот, что меня спрашивал, тоже его увидел, и боязливо взглянул мне в глаза.

— Болен?

— Лихорадка.

— У нас тут большинство людей потеют как свиньи, — дополнил Финан мою историю, — и даже рабы. А пара из них уже померла.

Гость сделал ещё шаг назад, и оба воина тоже. Воины в кольчугах выглядели крепкими и уверенными, но даже самый надёжный боец, испытавший ад стены щитов, боится чумы. Финан тоже её боялся и перекрестился, наверняка вспомнив о слухах, что на севере свирепствует болезнь.

— Тебя лорд Варин прислал? — спросил я.

— Конечно, — ответил младший управляющий. — В последние две недели мы ничего не могли прислать, там распоряжались люди Красавчика, но теперь всё снова в порядке.

— Ради всего святого, поторопись, — проворчал один из воинов.

— Значит, тебя Гуннальд нанял? — спросил меня младший управляющий.

— Пойди и спроси его сам. — Я показал на дом.

— Он тоже в поту, — сказал Финан. — Спаси его, Боже.

— Четыре шиллинга, — ответил распорядитель, заметно утомившись от разговора. Он кивнул на тележку. — Плати и забирай бочки.

— А я думал, это стоит два. — Финан догадался поторговаться. — Гуннальд сказал, два шиллинга.

Один воин шагнул к нам.

— Четыре шиллинга, — рявкнул он. — Нас наняли охранять твою проклятую жратву, поэтому цена поднялась. Четыре шиллинга.

Я полез в свой быстро худеющий кошель, дал младшему управляющему четыре шиллинга и помог Финану с Видарром внести бочки во двор. Они воняли.

— До следующей недели! — сказал младший распорядитель. Он дал по шиллингу каждому из воинов, два оставил себе, и все четверо пошли прочь.

Я закрыл и запер ворота.

— Что это такое было? — спросил я.

Финан издал звук, означающий отвращение. Он снял крышку одной бочки, она оказалась на две трети наполненной мутным элем. Финан сунул в него палец и попробовал на вкус.

— Кислятина, — поморщился он, — хуже барсучьей мочи.

— Откуда ты знаешь? — поддел его Видарр.

Финан проигнорировал вопрос, снял крышку со второй бочки и отшатнулся — вонь стала сильнее.

— Господи Иисусе! И за это мы отдали серебро?

Подойдя к бочкам, я увидел, что вторая наполовину наполнена мясом — похоже, свининой — покрытой прогорклым жиром и с ползающими личинками.

— Гуннальд, говорил, что кормит их мясом, — пробормотал я.

— И там кора? — нагнувшись над бочкой, Финан потыкал пальцем гнилое мясо. — Ублюдки мешают его с древесной корой!

Я вбил крышку на место.

— И где они берут эту дрянь?

Ответ дал один из схваченных нами стражников, сказав, что у Гуннальда был уговор с дворцовым распорядителем, и тот продавал ему недопитый эль и еду для рабов.

— Женщины готовят на кухне, — объяснил он.

— Это они готовить не будут, — сказал я и приказал вывалить содержимое бочек в реку. Ещё пленный стражник рассказал нам, что сын Гуннальда повёз рабов во Франкию и корабль должен вернуться через три дня. — Он и покупать рабов будет? — спросил я.

— Только продавать, господин.

Пленного стражника звали Деогол, он был моложе трёх остальных и старался угодить. Он был западный сакс, потерял руку, сражаясь за Эдуарда, когда тот вторгся в Восточную Англию.

— Работать по дому я не могу, — объяснил он, поднимая обрубок правой руки, — а Гуннальд дал мне работу. Надо же человеку есть.

— Значит, сын Гуннальда продаёт рабов?