Колесо времени
(Солнце, Луна и древние люди) - Ларичев Виталий Епифанович - Страница 22

Чудесным свойством наделил Мардук царицу Неба: она, появившись в той части небосвода, где восходил Шамаш, украшала звездный купол в течение 8 месяцев и 5 дней, а затем исчезала на 3 месяца, чтобы засверкать там, где Шамаш заходил. Снова Инанна сияла в небесах те же 8 месяцев и 5 дней, пока не скрывалась за горизонтом. На сей раз, однако, расставание с Небом продолжалось лишь 7 дней, и опять она сияла своей красотой в той стороне, где из мрака пещеры выплывало новорожденное Солнце, но где также готовился к смерти божественный Син.

В Небе и в Стране без возврата в ритмичной временной гармонии разыгрывались события, в которых Инанна и Син были главными действующими лицами. Но лишь посвященные в тайны их жизни понимали суть происходящего. Так, лишь жрецы зиккурата знали, что побуждало повелительницу Неба Инанну, сияющую на западном небосклоне, вдруг исчезнуть с глаз черноголовых и сойти в Страну без возврата на 7 дней. Нет, она не умирала, а шла «по велению сердца» в Кур, подземное царство своей сестры — владычицы магического жезла Эрешкигаль, богини смерти и мрака, чтобы стать царицей потустороннего мира. Недаром Инанна, вопреки неукоснительным правилам, отправилась туда не обнаженной, а облачившись в роскошную царскую палу с драгоценным поясом, обхватив волосы «повязкой светлой одеянья владычиц», водрузив на голову «тиару светлую, корону приветную» шугур, надев на шею сверкающее ожерелье, а на руки браслеты, прикрепив к мочкам ушей серьги. Она не желала идти туда, как все, босой, а надела на ноги сандалии. Поскольку неотразимой должна быть ее красота и там, в Стране без возврата, Инанна обвела свои прекрасные глаза притиранием, которое называлось «пусть придет, пусть он придет», умастила тело благовониями из сосуда бур, а кольца восхитительных волос уложила на лбу локонами.

Все это она делала нарочито, ибо должна была знать, что каждое из предпринятых действий грозило ей в последующем бедой — не следовало, отправляясь в Кур, надевать чистые одежды, поскольку, завидев такое, служители Страны без возврата должны наброситься на нее как на врага; не следовало умащиваться благовониями, ибо служители могли сбежаться на запах; не стоило надевать на ноги сандалии и громко разговаривать. Чтобы избежать погибели, Инанна «семь божественных законов привязала сбоку, собрала все божественные законы и взяла их в руки». Понимая, что поход в обитель мрака может окончиться печально, Инанна дала наказ своему советнику Ниншубуру оплакивать себя в случае, если она не появится на Небе через 3 дня, а затем умолять богов вызволить ее из плена смерти:

Мрачные предчувствия не обманули Инанну. Когда она, опустившись в Кур, оказалась перед лазуритовым дворцом Эрешкигаль, то главный страж ворот Нети на требование Инанны: «Открой дворец, привратник, открой!.. К единой моей да я войду!» — задал вопрос: «Кто же ты, кто?»

На гордый ответ: «Я — звезда солнечного восхода!» — удивленный видом богини и недоумевающий о причине появления ее в краю мертвых, Нети произнес такие предостерегающие слова:

Инанна, однако, продолжала упрямо стоять на своем, и Нети с разрешения своей владычицы Эрешкигаль пропустил звезду солнечного восхода, по, согласно повелению хозяйки, повел богиню Неба через семь адских ворот. Проход же через них обусловливался обязательной потерей часть за частью всего надетого на Инанне и призванного защитить ее от смерти. Напрасно она протестовала в бурном негодовании. Привратник, бесстрастно снимая с нее перед первыми воротами шугур, повелел далее не произносить ни слова:

Так, минуя в течение трех дней одни ворота за другими, она лишилась повязки, пояса, ожерелья, браслетов, оберегающих ее божественных законов, и, наконец, когда перед последними воротами привратник снял с нее палу, Инанна переступила порог лазуритового дворца совсем обнаженной, а значит, и беззащитной. Восседающая на троне богиня смерти Эрешкигаль повелела семи судьям Кура возвестить подобающий приговор той, которая вознамерилась завладеть ее царством. «Взгляд смерти» — сонм болезней бросили они на жалкую согбенную и нагую царицу Неба и, жестоко умертвив ее, повесили на крюк. Но и Эрешкигаль не миновала беда. Она тяжело заболела.

Отсутствие Инанны в небесах после 3 дней означало, что она погибла в Стране без возврата, и тогда, согласно ее указаниям, «на холмах погребальных заплакали о ней». Однако просьбы богам помочь Звезде солнечного восхода долго оставались тщетными, пока мудрый Эа, выслушав призывы, не воскликнул в сочувственной горести:

Он создал два существа и, вручив им «пищу жизни» и «питие жизни», отправил в Страну без возврата. Посланцы Эа помогли Эрешкигаль избавиться от ее недугов, а в награду потребовали отдать им «тело, подвешенное на крюке». Получив тело, существа окропили его «питием жизни» и умастили «пищей жизни». Но воскресшая Инанна могла покинуть Кур лишь при одном суровом условии страны смерти: после возвращения на Небо ей следовало отправить в Преисподнюю равноценную себе замену.

На пятый день пребывания в Стране без возврата Инанна в сопровождении демонов Эрешкигаль отправилась в обратный путь и за 3 дня вновь прошла 7 ворот ада, получая отнятые ранее палу, пояс, украшения и 7 божественных законов. После прохода седьмых ворот Инанна обрела наконец «повязку светлую одеянья владычиц», а также «корону приветную» шугур.

И вот, как это происходит в Небе до сих пор, после исхода седьмого дня вновь вспыхнула на востоке, предваряя появление Шамаша, Звезда солнечного восхода.

Только посвященные в тайны законов Неба знали, почему Инанна, согласно порядкам, заведенным Мардуком, исчезнув на западе, появлялась на востоке ровно через 7 дней! Но те, кому дано познать сокровенное, знали также и о том, кем пришлось пожертвовать воительнице за свою тщеславную и дерзкую попытку владычествовать в Стране без возврата. Она, угнетенная и разгневанная неудачей, выдала на растерзание демонам Эрешкигаль своего мужа — лунного бога Сина, который тут же на востоке, облачившись в царские одеяния и восседая на троне, радостно встречал прекрасную царицу Неба, преодолевшую напасти Кура. Но, увы!

Напрасно, пораженный жестокостью самолюбивой Инанны, взывал он к Солнцу: