Я С СССР! Том III (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 51

Делаю легкий прокол в памяти, призывая Слово, просматриваю результаты соревнований по плаванью. Ого… а этот 18-летний рыжий сопляк Дон Шолландер, который собственно и спровоцировал драку, принесет своей сборной сразу четыре золотых медали – две в личном зачете и две в эстафете. Причем, если его убрать, то золото в личном зачете тогда уйдет немцу и англичанину. Еще двое провинившихся – Стив Кларк и Герри Ильман тоже будущие медалисты. Правда, только в эстафетах. Но если убрать всех троих, велика вероятность, что и это золото уйдет от США к объединенной команде Германии. То есть, прямой выгоды по медалям нам это вроде бы и не принесет, их у нас от этого не прибавится. Зато наверняка здорово убавится у американцев и тогда в зачете у нас появится шанс согнать Штаты с первого места по золотым медалям. Ибо при самом благоприятном для нас раскладе у них из 13 золотых медалей по плаванию останется всего только 2. Так… пора и мне вмешаться!

Вытираю платком пошедшую носом кровь, прислушиваюсь к Слову – оно одобрительно гудит. Я иду в туалет, чтобы умыться, а на обратном пути меня перехватывают.

– Русин, тебя Петр Миронович вызывает.

Ну, вот – на ловца и зверь бежит.

Захожу в кабинет, где проходит очередное совещание в узком кругу. Здесь кроме генерала КГБ, присутствует глава нашей делегации Юрий Машин и его заместитель Георгий Михайлович Рогульский. Вот и отлично, все командование в сборе.

– Ну рассказывай, что ты там вчера натворил? – все трое мужчин мрачно на меня смотрят.

– Исполнил свой интернациональный долг и остановил зарвавшихся расистов. Человек тридцать вам могут это подтвердить.

Вот так сразу в лоб, чтобы сразу поняли, что ругать меня не за что. И перехватываю инициативу, пока они не опомнились.

– Товарищи, я должен сообщить вам очень важную вещь.

Кратко излагаю им предполагаемый расклад по медалям в плаванье и как он может измениться благодаря нашему вмешательству.

– Откуда такие данные? – с прищуром смотрит на меня генерал.

– Вчера случайно услышал разговор двух американцев. Они на этого парнишку Шолландера возлагают огромные надежды. Он у них лучший в вольном стиле и, похоже, побьет здесь несколько рекордов. А Кларк – уже на прошлой Олимпиаде 60-го года вполне мог бы получить две золотых медали в эстафете, но он там просто в финале не участвовал. И вместе с Ильманом они в прошлом году тоже были на первых местах на Панамериканских играх в Сан-Паулу.

Руководство сборной взволнованно переглядывается, генерал сразу подбирается, как перед броском.

– Твои предложения?

– Надо бросить все силы, чтобы раздуть скандал. И встать на сторону японцев, поддержать их.

– А стоит ли нам ссориться с американцами из-за такой ерунды? – сомневается Машин – что конкретно мы можем сейчас сделать?

– Давайте, уже мобилизуем все наши пропагандистские ресурсы! Заодно и проверим, как нужно действовать в конфликтных ситуациях. Наверняка этот скандал с американцами только первая ласточка.

– Можно конкретнее? – генерал хмурится, функционеры переглядываются.

– Для начала срочно переговорить с делегациями всех соцстран. И отдельно с немцами – у них одна из самых сильных команд по плаванию. В эстафете они главные соперники американцев, и как никто заинтересованы в ослаблении сборной США. Затем нужно выразить коллективный протест по поводу нарушения основ Олимпийской хартии и передать совместную петицию в Олимпийский комитет.

– Русин прав, политический скандал с участием американцев нам сейчас не помешает… – задумчиво говорит Рогульский – А то ишь, взяли моду устанавливать в мире свои порядки, негритянское население угнетать. Пора им уже нос прищемить.

Бывший фронтовик, веселый приятный дядька, много сделавший для советского спорта и одно время возглавлявший московский спорткомитет – он сейчас взвалил на себя все хозяйственные проблемы сборной и делегации в целом. У наших олимпийцев он как ангел-хранитель.

– Ямайка-то сама захочет скандал раздувать?

– А кто их спрашивать будет? – насмешливо щурится генерал – Побои на лице их спортсмена не скроешь, да и свидетелей у той драки несколько десятков человек – о таком вопиющем хулиганстве никто молчать не будет. Сами не скажут – спросим на комитете.

Это точно. Вчера весь клуб потом долго и возмущенно обсуждал выходку американцев, такое попытаться замять – только хуже будет.

– Вот что, герой – снова обращается Петр Миронович ко мне – ты у нас главный свидетель и заступник к тому же. Садись и срочно пиши разгромную статью, дай там побольше ярких подробностей. И привлеки к работе Седова – он товарищ опытный, подскажет тебе, как лучше раскатать американцев. Мы твою статью сразу переведем и в японскую прессу сольем, чтобы у них был лишний аргумент при вынесении решения Олимпийским комитетом. Я сейчас съезжу в посольство посоветоваться с Владимиром Михайловичем, а вы, товарищи, срочно переговорите с главами делегаций всех соцстран. Немецких коллег из Штази я беру на себя. Нам нужно срочно согласовать общую позицию и выступить единым фронтом с осуждением расистской выходки американских пловцов. Потом видимо всем главам придется вместе отправиться во дворец Акасака для согласования с японцами и вынесения коллективной ноты протеста.

Круто генерал взялся, сразу виден богатый опыт в политических интригах! Владимир Михайлович – это Виноградов, наш посол в Японии. А во дворце Акасака сейчас находится организационный комитет Олимпиады. Что ж, посмотрим, что из этого всего получится. Но если даже нам не удастся отстранить американских пловцов от соревнований, все равно удар по репутации штатовской делегации будет знатным. Как минимум свист и осуждающий топот на трибунах Шолландеру и его товарищам обеспечен. А деморализовать соперника во время соревнований иногда гораздо важнее, чем показать лучшие результаты.

Шумиха, которая поднялась вокруг расистской выходки американских пловцов, быстро набирала обороты. Почувствовав поддержку большинства делегаций, японцы выжали из этой скандальной ситуации все, что смогли. Правда, всех троих оскандалившихся олимпийцев им наказать не удалось, с позором в Америку вернулись только Шолландер и Кларк. А Герри Ильману, как не успевшему принять участие в драке и оказавшемуся совершенно трезвым, вынесли лишь порицание и строгое предупреждение. Статьи о неблаговидном поступке американцев сначала вышли во всех вечерних выпусках местных газет, а уже с утра разлетелись по новостным лентам мировых агентств, опережая репортажи с церемонии торжественного открытия Олимпиады. В преддверии открытия Олимпиады весь мир смотрит на Токио, и любые новости оттуда интересны. Тем более, такие скандальные.

Нашу с Седовым статью перевели и перепечатали во многих зарубежных изданиях. А в тех, где не перепечатали целиком, вовсю цитировали выдержки из нее и ссылались на меня, как на главного свидетеля. Ну, и все хвалили, не без этого… Советский журналист один не побоялся выступить против трех распоясавшихся расистов – на штаб обрушился вал звонков журналистов с просьбой об интервью. И хотя я всячески избегал попыток меня сфотографировать, кое-какие изображения в газеты все-таки попали. Видимо взбучка за это от Георгия Ивановича ждет еще впереди.

Но все-таки главным героем на один день стал, конечно, легкоатлет – ямаец с труднопроизносимым именем. Вот у кого сразу появилось множество сочувствующих и болельщиков…. Фактически ямаец меня спас – перебив внимание прессы.

Я же за один день перезнакомился с кучей советских и иностранных чиновников. Сопровождая главу делегации, побывал с Машиным в советском посольстве. Наш посол Виноградов мне очень понравился! Молодой, слегка за сорок, энергичный и деятельный – Владимир Михайлович сразу оценил все перспективы этой скандальной истории. Меня, конечно, вежливо попросили посидеть за дверью, пока все они совещались в кабинете посла, но судя по тому, как забегали посольские, дело закрутилось. Но тут же и обнаружилось слабое взаимодействие с нашей основной «политгруппой». Мало того, что за все десять дней пребывания в Токио никто из них не удосужился посетить олимпийскую деревню и поинтересоваться делами наших спортсменов, так еще и выяснилось, что эти дармоеды вообще неизвестно чем занимались все это время, и где шлялись. В отеле, где они проживали, днем практически никого невозможно было застать. А тех, кого удалось отловить в тот день, еще и всячески попытались отлынивать от участия в общей информационной кампании. У всех них сразу нашлись неотложные дела.