Я С СССР! Том III (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 28

– Не спорь. Я знаю, что Лева ничуть не хуже Ольги или Юлии. Но семейственность у нас не приветствуется. А значит, не будем дразнить гусей. Вот выпустим два-три номера, покажем, чего мы стоим – тогда и поговорим. Хорошо?

Мне остается только согласиться…

Утром, когда мы с Викой собираемся на учебу и уже собираемся выходить из дома, раздается телефонный звонок.

– Рус, здесь тетя Даша всех на уши поставила, тебя разыскивает! – звучит в трубке бас Димона.

– И что на этот раз стряслось?

– Ну, ты же ее знаешь – у тети Даши вся информация строго засекречена!

Слышится звук шутливой борьбы, у Димона кто-то явно вырывает трубку. Ага… под напором тети Даши любой отступит. И вскоре я уже слышу взволнованный голос нашей вахтерши.

– Русин! Где тебя окаянного всю ночь носит?! Здесь важные люди тебе обзвонились!

– Какие люди, теть Даш? Можно немного поподробнее? – морщусь я, пропуская мимо ушей ее упреки насчет моих ночных отлучек. Вот так она вопит сначала на весь холл, а потом ползут по универу слухи о моей личной жизни. А оно нам с Викой надо?

– Тебя секретарь Фурцевой разыскивала, вечером несколько раз звонила. Там у них сегодня в министерстве совещание какое-то, тебе нужно быть.

– Спасибо, теть Даш, я им перезвоню.

Кладу трубку, озадаченно тру лоб. Какое еще совещание, по какому поводу? И причем здесь я? Или это опять какие-то премудрые заходы Фурцевой? Смотрю на часы – до начала рабочего дня в Министерстве больше часа, звонить пока рано. Успею и Вику в универ завезти, и забежать в общагу, чтобы переодеться в костюм. Мое появление на таком совещании в джинсах могут воспринять как вызов, с этих чинуш станется. А стоит ли их дразнить на ровном месте? Особенно перед Японией…

За прошедшую неделю мне пару раз удалось увернуться от Фурцевой-младшей, вовремя затерявшись в толпе студентов. Она явно ищет встречи, выглядывая меня в коридорах после пар, но пока удавалось ускользнуть от нее. Мои навыки ухода от слежки нашли вдруг совершенно неожиданное применение в повседневной жизни. Вот уж никогда бы не подумал, что придется воспользоваться ими, избегая настырных преследований поклонницы из «золотой молодежи».

Света – человек неплохой, и лично к ней у меня никаких претензий нет, но Екатерина Алексеевна с ее диктаторскими замашками напрягает. Опять начнутся настойчивые приглашения в гости, а оно мне надо? Вообще по-хорошему, нужно срочно обрастать знакомствами и набирать вес в литературной среде – в моем случае это как дополнительная броня против министра. Понятно, что Мезенцев от нее всегда прикроет, но ведь до конфликта лучше не доводить? А значит, и впредь стоит избегать лишних контактов со Светланой и ее властной маман. Но совещание в министерстве – это особый случай, здесь уж и деваться некуда.

…Припарковавшись в самом конце университетской стоянки, целую на прощанье Вику в висок.

– Беги, малыш… я подожду пару минут и пойду следом за тобой. А то ведь сейчас тетя Даша в меня вцепится, еще чего-нибудь брякнет лишнего по простоте душевной.

– Конспиратор… – смеется Вика – Да, уже весь университет в курсе, что мы встречаемся.

– А что мы ночуем вместе – тоже в курсе? Я-то мужчина, меня никто третировать особенно не станет, а вот по тебе наши сплетники катком пройдутся. Ты к этому готова?

Моя умница смущенно опускает глаза. Похоже вспоминает историю с Петровым. Черт, грубовато получилось, но не хочу, чтобы ее имя снова трепали.

– Вот то-то и оно. Нет, Викуль, мне и самому уже надоело прятаться. Но последствия такого шага нужно понимать.

– Хорошо, Леш. Ты прав. Давай пока оставим все, как есть.

Вика целует меня в щеку и выпархивает из машины. Я смотрю ей вслед, любуясь, как она изящно цокает каблучками по гранитным ступеням лестницы, а потом скрывается за высокими дверями.

Ситуация конечно дурацкая и неприятная. Взрослые, совершеннолетние люди должны почему-то изображать для всех платонические отношения, хотя эти «все» прекрасно догадываются, что нас с Викой связывает гораздо большее. В дни моей прежней студенческой молодости в конце 70-х на это уже смотрели сквозь пальцы, если только народ в наглую не тискался на лестнице и не превращал общагу в дом свиданий. Но сейчас все пока еще сложно. Вроде и не 50-е уже с их драконовской сталинской моралью, но если дать повод для подозрений, легко могут опозорить на комсомольском собрании. Вот так прямо в лоб и спросят: расскажите комсомолец Русин, какие отношения вас связывают с комсомолкой Викторией Селезневой? И не пошлешь ведь этих моралистов, ссылаясь на приватность частной жизни – они тут же тебе расскажут про моральный облик строителя коммунизма. Так что да – конспирация и еще раз конспирация. Хотя бы внешне все приличия должны быть соблюдены…

Пока переодеваюсь, снова замечаю, что пиджак от костюма стал мне немного тесноват – тянет. Похоже, я чуть раздался в плечах после нашего активного отдыха на юге. Да и брюки уже тоже залоснились. Надо бы купить новый костюм, но времени на поход в ГУМ совсем нет. Ладно, на сегодня так сойдет, но затягивать с его покупкой не стоит – похоже, официальные мероприятия теперь будут случаться в моей жизни часто…

Окидываю задумчивым взглядом нашу мужскую комнату. Вот так и не успела она стать для меня домом. Сначала Мезенцев разрешил на Таганке пожить, а теперь и вовсе скоро переберусь в собственное жилье. И будет у Димона с Индусом новый сосед. Не знаю, как Индус, а Димон точно расстроится. Перед выходом пишу другу записку с напоминанием, что пора отослать обещанные фотографии нашему южному «кормильцу»- Ваньке, а то неудобно перед парнишкой, скажет – наболтали студенты. После чего отправляюсь звонить секретарше Фурцевой.

Выясняется, что на совещание собирают представителей культуры, которые входят в состав советской Олимпийской делегации, и назначено оно на десять утра. Я вполне успеваю доехать до министерства. А вот с учебой сегодня уже ничего не получится. Что ж… тогда стоит провести остаток дня с максимальной пользой – после совещания заеду в Особую службу. И с Ириной Карловной английским позаниматься, и с Октябрем Владимировичем оперативные навыки отточить. А то ведь через три недели уезжать уже, а я хоть и подтянул свой английский, но лишняя языковая практика перед Японией не помешает.

9 сентября 1964 г., среда, 13.10

Подмосковье, аэропорт Внуково 2

– Родион Яковлевич, ты чаю хочешь? С чабрецом? – Суслов надел шляпу, снял траурную повязку с рукава. Гроб с Элизабет Флинн погрузили в самолет, обслуживающий персонал принялся убирать трапп. Траурная делегация начала расходиться к своим персональным Чайкам да ЗИЛам, что стояли у здания аэропорта. Суслов подхватил министра обороны под локоть и дождавшись кивка, повел в зал официальных делегаций Внуково 2. Тут уже был накрыт стол, официанты заканчивали сервировку.

Пока снимали плащи, обслуживающий персонал испарился, плотно прикрыв двери.

– Вон там пьяный Хрущ пистолетом размахивал – показал в угол Малиновский – А здесь баррикада была из мебели.

– Да… Совсем чуть-чуть не успели – тяжело вздохнул Михаил Андреевич, усаживаясь за стол.

Малиновский остро взглянул на Суслова, помедлил.

– Не бойся Родион Яковлевич – чиновник налил себе чаю из чайника – Зал проверял от прослушки мой человек. А вот кстати, и он…

Внутрь, постучав, зашел невысокий с большими залысинами мужчина в строгом аппаратном костюме серого цвета. Пожал руку Суслову, вопросительно посмотрел на Малиновского.

– Знакомьтесь. Бобоков Денис Филиппович.

– Где то я вас уже видел – министр обороны сел за стол и отставив чайник, подвинул к себе графинчик с водкой.

– Я возглавляю в КГБ отдел, который занимается идеологическими диверсиями и работой с интеллигенцией.

– Ах, да – вспомнил – Малиновский налил себе водки.

Суслов неодобрительно посмотрел на графин, произнес – Была идея у нас в Политбюро создать специальное пятое управление в КГБ для борьбы с антисоветчиками. Но Хрущев не пропустил.