Восьмая Марта (СИ) - Перова Алиса - Страница 25

— Да твой Шурик не знал, как отмазаться, — рассмеялся Артём, — он за минуту десять срочных дел придумал, лишь бы со мной не встречаться.

— А вот нечего его доводить! Тебе самому нравится, когда родной брат тебя боится? — вступилась я за Сашку.

— Да он нас всех боится, потому что бездельник. Привык за тобой прятаться, небось, спонсируешь его? — прищурился Артём.

— Не спонсирую, а иногда помогаю, а вам должно быть стыдно за такое отношение, ведь он ваш младшенький.

Дальнейшие посиделки протекали мирно, и Антон даже словом не обмолвился о недавнем инциденте. Он снова общался со мной как с самой любимой сестрёнкой, а уходя аж три раза поцеловал.

Когда раздался звонок в дверь, я уже была в постели, но подскочила, как ужаленная. Не знаю, откуда взялась эта уверенность, но я почему-то знала, что пришёл Максим, и хотела домчаться до двери первой. Только не сразу нашла халат, не бежать же было к нему в пижамных шортиках и топе.

— Сосед в пальто, — слышу я голос Максима и моё сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Максим, — мой голос дрожит от волнения, и я тороплюсь, завязывая пояс халата на ходу.

Хоть бы Артём ничего не брякнул!

— Ка-ароче, сосед, давай-ка… — начинает брякать Артём, но я его прерываю:

— Тёма, хватит! Дай мне пару минут, — я встаю между ребятами и пытаюсь оттеснить брата.

Господи, ну почему он просто не свалит в кухню, почему всё так не вовремя? Я злюсь на обоих братьев и не представляю, как поговорить с Максимом наедине.

— Макс, привет! — стараюсь выдавить улыбку, но получается, наверное, гримаса.

— Давно не виделись. А это ещё один братец? — Максим кивает на Артёма, а мне хочется лягнуть ногой посильнее, чтобы моего вездесущего братца сдуло отсюда.

— Ну да, брат… старший, в смысле, второй. Это Артём, он приехал ко мне в гости из Москвы…

Ох, простите меня, Господи и мама с папой, но лучше бы и не приезжал.

— Второй, говоришь? — от голоса Максима мне становится холодно и неуютно. — Я так уже третьего насчитал, ты бы хоть записывала в блокнотик.

Какой блокнотик, зачем? Я беспомощно оглядываюсь на Артёма, который никуда не ушёл и почему-то улыбается. Чему он радуется, мне вот совсем невесело.

— Н-не-ет, Макс, ты неправильно понял, Тёма — он второй…

— Котёнок, ты что перед ним оправдываешься, ты ему должна что-то? — Артём вклинивается в мои объяснения очень резко и грубо. — Иди быстро в комнату!

Да что ж такое?! С чего они все взяли, что могут распоряжаться мной, моими чувствами, желаниями? Кажется, что-то такое я и выплёскиваю своему брату, отталкивая его от себя, но когда поворачиваюсь, Максима уже нет. А… где?

Это как фокус наоборот. По моим щекам уже катятся слёзы и я готова колотить в соседнюю дверь, но Артём оттаскивает меня от порога и отрезает мне путь к… К чему только?

— Тёма, зачем ты всё испортил? Почему ты вечно всё портишь? — я реву уже в голос.

До меня только сейчас дошло в полной мере, как странно эта ситуация выглядит со стороны и что мог обо всём этом подумать Максим. И я ещё блеяла, как овца заторможенная.

— Кажется, твоему рыцарю не слишком нужны твои объяснения, а иначе, почему он не выслушал? — Артём не позволяет мне вырваться из его объятий, сжимает крепче и гладит по голове. — Тихо-тихо, Котёнок, ты у нас достойна самого лучшего и никто не смеет сомневаться в тебе и оскорблять тебя недоверием.

Сколько пафоса! Но в чём-то Тёма прав, ведь Максим даже не попытался меня выслушать. Но только не Артёму об этом говорить.

— А ты сам не такой? Ты кого-нибудь слушаешь? До тебя же не достучишься, ты бескомпромиссный и жестокий! Сколько собственных отношений ты разрушил своим упрямством и недоверием? — выкрикиваю я со злостью.

— Ты несправедлива ко мне, малыш, я всегда слушаю тебя и готов тебе уступать, — по голосу я слышу, что брат улыбается и знаю, что он не обиделся. Он никогда на меня не обижается.

— Поэтому ты выперся и не дал мне поговорить с Максом?

— Слушай, а почему ты назвала меня вторым? Мне как бы вообще не нравится, как это звучит, но если уж говорить о старшинстве, то я третий. Или ты Антоху уже исключила из своих братьев?

— А я как сказала? — шепчу я, подняв на брата зарёванные глаза.

Вопрос риторический и совершенно тупой. Я знаю, как я сказала. Но почему? Как это я так могла? Это я сама, что ли, всё испортила?

— Эй, ты только не вздумай начать обвинять себя в том, что твой спаситель такой нервный и подозрительный. Это только его проблемы, — строго говорит Артём. — И хорошо бы с твоим Игорьком встретиться.

Ой, да пусть уже говорит, с кем хочет. На меня накатывает жуткая слабость и усталость. Я не хочу больше искать кто виноват и выяснять причины, по которым каждый поступил так, а не иначе. Я хочу уснуть и ни о чём не думать. И всё же, почему с мужчинами всё настолько сложно?

Глава 10. Макс

— Пусть раздеваются до безтрусов, мы скоро будем, — горланит в трубку Геныч, при этом интенсивно жестикулируя руками, чтобы подогнать меня.

Сейчас меня не только напрягает его бас, от которого подрагивают стёкла на окнах, но и эти активные взмахи пятипалыми лопастями. Со стороны мой друг мог показаться этаким неунывающем дурнем, и горе тому, кто рискнёт высказать подобное предположение вслух. К счастью, мы с Жекой входим в тесный круг избранных, на которых гнев Геныча не распространяется.

Однако нам выпало счастье быть придавленными его постоянной опекой. И, откровенно говоря, это очень ценный дар. За редким исключением. Сдаётся мне, что сейчас настал именно такой редкий случай. Геныч душил своим бурным оптимизмом, а мне невыносимо хотелось тишины.

— Максимушка, ты думаешь, как бы от меня побыстрее избавиться? — Да, и ещё мой друг был, на удивление, прозорлив.

— Прости, брат, но я не поеду.

— И зря, ты же знаешь — клин дрыном вышибают.

— Думаю, пусть мой дрын сегодня отдохнёт.

— Эх, братишка, ку-уй железный, пока горячо! А у тебя здесь мох, ягель и северная тоска.

Я стиснул челюсти, понимая, что готов взорваться, а Геныч меньше всех заслуживает грубость. А Синеглазка заслужила? На душе было паршиво от ощущения неправильности происходящего, недосказанности и несправедливости.

— Геныч, я останусь… жевать ягель.

— Да не вопрос, братан, я свалю! Только сначала ответь мне на вопрос — чисто гипотетически может у симпатичной тёл… девочки быть три братика?

— Ну..?

— Баранки гну! Может, спрашиваю, или нет?

— Геныч, я не идиот, и сам понимаю, что такие штуки случаются, но как-то это всё… Не, ну ты сам, что ли, не догоняешь?

— Да я-то и догнал и обогнал, но ты сам теперь прикинь — а что, если твоя брюнеточка говорила только правду и ничего кроме неё? Не-не, я понимаю, что это бред, ну а вдруг?

— Всё так, только она уже сама заблудилась. К вечеру я насчитал три брата-акробата, а она этого Тимона вторым назвала.

— О, так ты уже и по именам всех запомнил? В зятьки примеряешься? Ты на меня так недобро не смотри, — Геныч погрозил мне пальцем, — а то я тебе свою гениальную идею не озвучу.

Друг выдержал многозначительную паузу, но не дождавшись от меня энтузиазма, торжественно провозгласил:

— Может, этот — как ты там его назвал? Тимоха? Так вот, мож, он второй по старшинству. Не думал?

Не думал. А почему не думал? Ведь это так элементарно! Ну, не похожа Синеглазка на прожжёную стерву и обманщицу. И если предположить, что она говорила правду… Ну могу же я это предположить! Это было бы отличной новостью. Хотя, ничего хорошего в наличии трёх братьев нет, но лучше уж три брата, чем брехливая интриганка. Мне до болезненных спазмов в желудке неприятно думать, что такая милая малышка может оказаться хитрой сучкой.

— Ты далеко намылился? — оклик Геныча настиг меня на выходе из квартиры.

— Да не, я тут поблизости, — отозвался я, открывая дверь.

Похоже, мои ноги действовали на автомате. И вот теперь я завис, как дозорный сурикат, перед соседней дверью, а в голове полный бардак и никакой мало-мальски подходящей приветственной речи.