Брюки мертвеца (ЛП) - Уэлш Ирвин - Страница 69

Бен краснеет. Он на пару лет младше, чем Дэн, и это заметно. Мне интересно, присовывают ему или присовывает он. Предполагаю, что выгода пидорства в том, что можно меняться. Везучие ублюдки.

— Хорошо! Я не хочу, чтобы вы, ребята разбазаривали свой гомосексуалистский подарок на сайты знакомств, ипотечных брокеров, агентов недвижимости, архитекторов, документы об усыновлении, встречи с одинокими суррогатными шлюхами, которые будут спорить о ебаных покрывалах.

— У нас не будет споров о покрывалах — либо как я хочу, либо пока, — говорит Марианна и встает в туалет.

— Она мне нравится, — говорит Бен, — я счастлив за тебя, пап.

Я придвигаюсь ближе и тихо говорю:

— Она либо хищник, либо жертва. Как Черчилль говорил о немцах — у твоих ног или у твоего горла. Жить с ней — замечательно, держит меня на прицеле. Она пытается зацепить меня так же сильно, как и я ее. Каждый день — рыцарский поединок, — я стучу по столу в эйфории, — никогда не чувствовал себя таким живым!

— Не похоже на рецепт для...

Я перебиваю его сразу же:

— Два слова: секс-возмездие. Или это одно? — мальчики смотрят на меня и слегка хихикают. Не в пидорском стиле, больше в «что за хуйню несет этот позорный старикан». Табу на разговоры о сексе с молодежью: они не хотят представлять себе трахающиеся мешки с дерьмом среднего возраста. Я был таким же в том возрасте. Такой же до сих пор. — На этом все, — я стучу себя по носу, и, ебать, он болит. Рентон. Пизда.

Голос Бена поднимается до писка после вина, и его гейские манеры становятся более заметными.

— Вот и все, ребята, вы можете обойтись без всякого голливудского закрытого шкафа. Я гетеро, но все же тот еще гей.

— Так и есть, — соглашается Марианна, вернувшись из туалета и садясь обратно рядом со мной.

— Это потому, что я трахал тебя разными способами, — смеюсь я, наслаждаясь вином, пока она пихает меня локтем в ребра. Я смотрю на них: — ну, почему вам, буйным пидорам, досталось все веселье? Без обид, мои bellissimi bambinies!

Когда они выходят из метро на станции Тафнелл Парк, у нас с Марианной начинается пьяный спор:

— Тебе не нужно пытаться превзойти их, они просто молодые ребята, — говорит она.

Я знаю этот взгляд, она пытается раззадорить меня:

— Ты, моя ласточка, права, как всегда. Я был не прав, пожалуйста, прости меня. Наверное, я просто нервничаю. Мой мальчик переехал к новому партнеру. Но он хороший парень.

— Они отличная пара, — говорит она спокойно.

На следующий день мы едем в Эдинбург на поезде. Путешествие очень приятное; лучше, чем на самолете, это точно. Мне нравится, что чем дальше ты едешь на север — все становится только красивее.

— Ты думаешь, это хорошая идея? — спрашивает Марианна.

— Не совсем. Ричард Брэнсон — дрочила и я ненавижу давать ему деньги. Но перелет так...

— Нет, я имею в виду ужин!

— Да, — настаиваю я, думая о Юэне. Мелкая девка, чья слабость привела к смерти Дэнни. — Я разговаривал со своей мамочкой по телефону. Она в восторге, я слышал, как она крестилась. «Мой мальчик наконец то остепенится и женится...»

— Но она не знает что это я, Саймон. У нас была история. И твоя сестра...

— У Карлотты с Юэном сейчас все хорошо. Им просто придется принять тебя, или мы больше не увидим их. Вот так все просто, — говорю ей. — Они должны понять, что они — не центр внимания, уебок Юэн оставил опустошающий след своим хуем, а потом вернулся обратно, играть в счастливую, буржуазную семью, когда ему это понадобилось... — Я смотрю ей в глаза: — Не в мою смену.

— Я просто хочу... ты знаешь... — у нее раскаивающийся взгляд. Ужасная шлюха, но я не хотел бы никакой другой. — Я была так зла на тебя тогда, — она сжимает мою руку.

— Меня это не волнует... ну, это лишь подпалило цепь сплетенных событий, но это все — вина Юэна.

Марианна проводит рукой по волосам. Они сразу возвращаются на место:

— Но разве их не напугает то, что тебя это не волнует, про меня и Юэна?

Все, что меня волнует, так то, что ты трахнула ебаного Рентона.

— Я — человек, не склонный к ревности. Был просто трах, — затихаю, когда мимо проезжает тележка с едой и напитками. Думаю взять себе «Стеллу», но передумываю. — Ты горячая мегера и распутница, безрассудное поведение делает тебя более желанной.

Она говорит мне взглядом «я готова» и мы идем в туалет. Я сажусь на унитаз, она седлает меня, мы трахаемся. Внезапно дверь открывается и пухлый пиздюк смотрит на нас, открыв рот. Марианна поворачивается:

— Блять... Саймон... — я захлопываю дверь и в этот раз убеждаюсь, что она плотно закрыта. Вмешательство уебка повышает ставки, и мы ведем грязные разговорчики друг с другом, пока вместе не дрожим от оргазма.

Возвращаясь на наши места, мы не обращаем внимания на остальной вагон. Поезд приезжает в Уэверли, но немного опаздывает, и я сообщаю маме, что мы не должны сильно опоздать. Прыгаем в такси и направляемся в ресторан «Аутсайдер» на Георг IV Бридж. Мое любимое место, в которое я хожу, когда возвращаюсь в город. Отличная местная еда и приветливый персонал.

— Я нервничаю, малыш, — говорит Марианна.

— Борись с этим дерьмом. Я горжусь тобой, куколка, и никто не оскорбит тебя, пока ты со мной, — говорю ей.

Младшая сестра — первая, кто видит, как ее ласточка-брат идет с его красивой невестой рука об руку. Я решил, что это будет самым лучший появлением, которое мы можем сделать. Глаза Карлотты недоверчиво опухают, она сидит в удушающем молчании. Луиза замечает и выглядит шокированной, но почти довольной, а ее муж, Герри, поворачивается к ней, пытаясь понять, что происходит. Потом Юэн, несомненно ощущая беспокойство в воздухе, смотрит поверх своего меню на нас, стоящих над ним и готовых сесть.

— Время выложить карты на стол, — заявляю я ошеломленной компании и сажусь на свое место, Марианна напряженно следует за мной, — есть небольшая история, о которой мы все должны забыть, которая может заставить ваши сердца биться, ох, ох, ох, ох... но мы все взрослые и нас не волнует, что...

— Я НЕ ВЕРЮ! ТЫ ПРИВЕЛ ЕЕ СЮДА! — вопит Карлотта, а головы посетителей поворачиваются на нас. — ТЫ... ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ЖЕНИТЬСЯ... — она поворачивается к Марианне. — И ТЫ... ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ВЫЙТИ ЗА НЕГО?!

— Карлотта, пожалуйста, — обращается мамочка, пока шокированные посетители шепчутся, а менеджер неловко суетится.

— Звучишь, как житель Банана Флэт, сестра, — легкомысленно улыбаюсь я.

Конечно же, это задевает ее:

— ПОЙДЕМ! — Карлотта хватает Юэна за руку, поднимая на ноги. Она тянет его через возмущенных посетителей в сторону двери. Он быстро оглядывается, с замешательством дергается, как ягненок в скотобойне, и что-то утешительно блеет своей жене.

— Типично, — я пожимаю плечами, — все всегда о ней! — я поворачиваюсь к матери. — Мама, это Марианна, любовь моей жизни.

Марианна смотрит на дверь, через которую вылетели Карлотта и Юэн, а потом улыбается маме:

— Приятно познакомиться, Миссис Уильямсон.

— Мне кажется, я помню тебя...

— Да, мы с Саймоном встречались много лет назад.

— Ага, я помню тебя, — ухмыляется Луиза, а Марианна напрягается.

— Путь был тернистым, но настоящая любовь никогда не бывает гладкой, — заявляю я, подзывая официанта. — Прости за всю эту суете, брат, эмоциональный момент... — я обращаюсь к столу, — кто хочет шампанского?

— Что случилось с твоим носом? — спрашивает мамочка.

— Трусливая атака, — говорю я ей, — но все хорошо!

— Ну, это было неожиданно, — скалится Луиза, как бешеный чеширский кот, яйца которого попали в тиски.

Официант появляется с бутылкой в ведерке со льдом. Он открывает и разливает шампанское, к моему безудержному восторгу:

— Ну, давайте! — я поднимаю свой бокал. — Чтобы ничего плохого не происходило в диком мире в этот прекрасный момент!

На дороге послеполуденный свет сгущается сильнее, опаляя сетчатку глаза. Я достаю солнцезащитные очки из кармана, надеваю их и жму на педаль. Спокойно еду по Тихоокеанскому шоссе, где яркое синее небо сталкивается с покрытыми кустами коричневыми холмам. Пока еду в Санта-Барбару, я осознаю, что рискую всем. Счастьем с Вики, с отцом, когда пытаюсь создать тут дом для Алекса.