Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Ужасы Фобии Грин (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ужасы Фобии Грин (СИ) - "tapatunya" - Страница 35


35
Изменить размер шрифта:

А ещё она отгоняла от себя мысли о том, что тюремное привидение Цепь — отменная стерва.

У неё сейчас не было другой надежды, кроме как на эту стерву.

Улица Третьего Командора, дом 7.

Фобия не представляла, что или кто ожидает её там.

Но других вариантов сейчас не было.

Даже если она так спешила доставить по адресу труп.

Маленький домик с лёгким штакетником, который Фобия просто снесла, не сумев вовремя затормозить. Почти вспорола носом машины покосившееся крылечко. Выпрыгнула из машины, понимая, что даже мельком посмотреть на Креста уже не успевает.

Из домика выскочила нянюшка Йокк.

Но лицо старушки лишь мелькнуло смазанным пятном, когда Фобия побежала дальше.

Туда, где дорожки такие узкие, что не одна машина там не проедет.

Она старалась дышать ровно, представляя, что это всего лишь пробежка. Но её лицо, и руки, и одежда, были в крови. И первый же человек, которого она встретит, не пропустит её дальше.

Потому что вся страна видела, как Фобия уничтожила Мерака Леви. Молодого и улыбчивого политика, только что подарившего надежду целой нации.

Ни в этом городе, ни в этом государстве не осталось человека, который захочет помочь Фобии.

Даже если она сможет покинуть столицу — что дальше?

Её лицо видели все, а кто случайно проспал — новорожденные младенцы, к примеру — тем покажет полиция.

Она была сейчас самым главным и самым опасным государственным преступником.

Фобия бежала.

Она проснулась от того, что ребёнок начал пинаться. Некоторое время она полежала неподвижно, ощущая как ещё нерождённый младенец толкает её ладонь. Потом поняла, что уже всё равно не заснёт, и решила вставать.

Воздух был холодным, и как только Фобия выбралась из тёплого гнезда одеял, по коже побежали неприятные колючие мурашки. Торопливо укутала спящую Нэну, пока она не замёрзла и не проснулась, как можно быстрее сунула ноги в холодные ботинки и накинула на себя куртку.

В лагере посреди леса царила тишина. Ступеньки лазарета — единственного помещения, в котором была хоть плохонькая, но печка — чуть скрипнули под тяжестью шагов Фобии. Собственное дыхание превращалось в пар. Тепла было так мало, что они с Нэной приспособились спать вдвоём на узкой постели, укутавшись несколькими одеялами. Так было больше шансов не замёрзнуть до утра.

Лагерь выглядел необитаемым. Когда-то здесь кипела жизнь, сновали по своим делам псевдомаги — восемнадцать и один, от полевой кухни летели запах горелой каши и ядрёные истории повара Боцмана. Звенела кандалами тюремный призрак Цепь, Иоким Гилморт строгал очередную скамейку, и свежие стружки ложились к нему под ноги шаловливым ковром. Нянюшка Йокк вязала яркий носок, и от неё пахло булочками с корицей, и это было очень загадочно, потому что ни булочек, ни корицы в лагере отродясь не водилось. Сения Кригг ходила по пятам за Оллмоттом и с пылом рассказывала о современных методиках образования, и длинный шарф веял за ней, как знамя. Тяжёлый, наполненный неприязнью взгляд Креста настигал Фобию довольно часто, и тогда она роняла из рук предметы, спотыкалась, тревожно оглядывалась по сторонам. Чуть в стороне или бурно ссорились или бурно мирились супруги Нексы, а Эраст и Несмея сидели молча рядом друг с другом, и удочки валялись возле них на траве — они или собирались на рыбалку или только что вернулись с неё.

Могла ли Фобия предположить, что будет вспоминать о том времени с такой нежностью? Ведь казалось — невыносимо.

Что она понимала тогда в невыносимости.

Фобия бессмысленно прошлась между домиками.

Не горел огонь полевой кухни. На верёвках не сохло бельё. Не слышно было мычания коровы Киски. Так, сходу, никто и не поймёт, что эти затерявшиеся в лесу грубо сколоченные домики — обитаемые.

Скоро весна. Станет теплее. Ребёнок Нэны появится на свет, и Фобии придётся принять его, потому что ни к кому другому две беглянки не посмеют обратиться за помощью. Уже то, что Фобия добралась сюда, — ах, какое это было бегство — через всю страну! — было невероятной удачей.

Хорошо, что Нэна тоже не придумала другого маршрута для своего бегства.

Вдвоём не так страшно, вдвоём не так холодно.

Вдвоём они почти пережили эту медленную зиму, в молчании и застывших, как студенный прозрачный воздух, чувствах.

Догрызали запасы Иокима Гилморта, который наполнил подпол крупами и мукой, сухарями и сухофруктами. Банки были аккуратно подписаны «яичный порошок», «сухое молоко», тушёнка лежала в коробках. Хороший из Иокима Гилморта получился завхоз, жаль, что человек так себе.

Фобия в который раз подумала о том, что нужно сходить в какое-нибудь поселение, и если не поговорить с людьми, то хотя бы найти выброшенные газеты. Что происходит в стране после того, как Мерак Леви стал слопом? Кто пришёл к власти? Несколько месяцев назад, когда она драпала в лагерь, и не расставалась с оружием, и почти не спала, и пряталась днем, и бежала по ночам, и… страшно вспомнить… заливала не самой едкой кислотой себе лицо, для того, чтобы ожоги скрывали черты Фобии Грин, и даже сейчас ожоги ещё не все сошли, и, наверное, несколько шрамов останется навсегда, так вот, несколько месяцев назад ей было совершенно не до того, чтобы следить за свежими новостями. А потом она добралась-таки до лагеря, и нашла одичавшую от тоски Нэну, и они ругали друг друга за то, что обе выбрали такое известное место, чтобы спрятаться, а потом плакали, а потом опять обнимались и ругались. А потом успокоились и впали в какой-то анабиоз, словно продолжая жить машинально, не очень чётко представляя свои дальнейшие планы.

Где-то хрустнула ветка, и Фобия не сразу даже испугалась. Ну хрустнула и хрустнула, лес — это живой, сложный организм, ночью в нём достаточно разных шорохов и других звуков. Но потом треск раздался снова, и вот уже стало понятно, что к лагерю кто-то приближается — спокойно, уверенно, не скрываясь.

Фобия застыла в тени крайнего домика, понимая, что за винтовкой, которую оставила у изголовья кровати в лазарете, она уже не успеет. Оставалось только застыть и вглядываться в темноту, чтобы попытаться увидеть хоть что-то.

От того, насколько близко прозвучали слова, Фобия вздрогнула так сильно, что ей показалось, будто стены домика содрогнулись вместе с ней.

— Говорю же — заброшенный детский лагерь, — спокойный мужской голос раздавался откуда-то слева, и Фобия не сразу поняла, что не так с его резкими, будто рваными интонациями. А потом до неё дошло.

Невидимый ей мужчина говорил с непривычным северным акцентом, который чаще встречался на границах с Нхршерой, чем в столице.

Нхршера, страна-победитель, смежные земли с которой так тщательно охранялись.

Свет луны неохотно и лениво чуть высветил коренастую фигуру в военной форме, и Фобия увидела блеснувшие на широких плечах погоны.

Только бы Нэна сейчас не вышла из лазарета с оружием. Скорее всего она уже проснулась и тихо лежит под одеялами, вслушиваясь в близкие голоса, и её руки греют живот со спрятанным внутри младенцем.

— Здесь нечего взять, Ролх, — отозвался другой солдат с отвращением. — Просто деревянные дома в лесу.

— Но приборы показали, что…

— Может, лоси, — предположил другой. — Или волки. Мало ли, кто бегает в этой стране.

— В этой стране одни зайцы, — заржал другой.

— Зря только шли в такую даль.

— Обратно быстрее по навигаторам. Мы видели кладбище по дороге, значит где-то должны быть люди.

— Не здесь.

— Точно.

Голоса стихли не скоро, ветер с каким-то мстительным удовольствием гонял их среди деревьев.

Фобия совсем окоченела, когда, наконец, осмелилась пошевелиться.

Светало, осунувшееся бледное лицо Нэны в развале толстых одеял казалось совсем детским.

— Где ты была?

Фобия не ответила. Она зажгла небольшую газовую горелку, подождала, когда зашипит чайник, приложив руки в его бокам и отдернув их только тогда, когда стало больно. Залпом выпила стакан теплой воды и ощутила себя живой.