Ужасы Фобии Грин (СИ) - "tapatunya" - Страница 14

— Я не хочу, чтобы Наместник возвращался, — заявила она, наконец. — Меня и командоры устраивают.

— Потому что при их власти твоя семья гребёт деньги лопатой? Да брось. На самом деле тебе нет никакой разницы до того, кто там сидит на самом верху.

— Наместник — это зло, — упрямо возразила она.

— И сейчас это зло копошится внутри тебя. Ещё несколько месяцев — и ты перестанешь быть собой.

— Я стану… слопом?

— Хуже. Мной.

Фобия стиснула зубы, чтобы не разреветься.

— Пойми. Когда Наместник вернется, он сможет сделать так, чтобы вызванный им раскол между истинными магами и псевдомагами исчез. Люди всё отдадут за то, чтобы стало как прежде. Они сами преподнесут ему ключи от страны, да ещё будут и умолять принять власть. Нет, кровавых рек на этот раз не будет. Кроме того, он всё равно вернётся, с твоей помощью или нет. Просто станет одной Фобией Грин меньше. И всё.

— У меня есть хоть какой-то выбор?

— А как же, — легко отозвался Крест, — принести тебе пистолет? По такому случаю я его даже заряжу.

Она зло стукнула его кулаком по колену. Он засмеялся. Кажется, самая неприятная часть беседы осталась позади.

— Каково это, — спросила Фобия с любопытством, — жить без сердца?

— А кто тебе сказал, что я живу?

Было ещё одно дело, которое Фобия хотела сделать, раз уж возникший в её голове Наместник временно отогнал её привычные страхи.

Ну очень сильным было желание попробовать, хотя бы один раз в жизни.

Она не дала себе времени на раздумья.

Кажется, Антонио ничего не успел понять. Он шёл после завтрака на занятия вместе с остальными псевдомагами, когда на него вдруг налетело что-то стремительное и крепко поцеловало в губы.

И вот тут Фобия поняла, что просчиталась.

Мёртвый Наместник подпускал к её телу только своего преданного пса.

Взметнулись вверх жадные щупальца паники, и Фобия отчётливо услышала, как захохотал обрадованный осьминог.

Рядом упала на колени Нэна, все еще влюбленная в Антонио.

Да и мальчишка-наркоман, ощутивший разгул энергии, не совладал с собой.

Тройной выплеск сотряс лагерь.

Два дня с ней никто не разговаривал, даже добродушный Класл.

Попавшие под раздачу псевдомаги пострадали сильнее обычного, хорошо хоть Оллмотт оказался поблизости и незамысловато вырубил всех троих. Бежать за одеялами было некогда.

Фобия бродила по ставшему вдруг немым, как Эраст Лем, лагерю и вяло задирала Цепь. Но привидение из вредности подхватила манеру остальных её игнорировать.

Осталась только русалка Несмея.

Всё это мало волновало Фобию. Как и чувство вины, и осознание своей глупости. С ней происходили вещи куда похуже.

Каждую ночь она становилась мертва. И не было ничего вокруг — ни мысли, ни травинки, ни тени, ни света, ничего, за что было бы можно уцепиться. Абсолютная всепоглощающая пустота. Смерть.

По утрам Фобия вставала с пронзительной головной болью, у неё появился новых страх — страх уснуть.

Силы стремительно уходили. Бегать пять кругов по утрам она уже не могла. На третий день упала на землю и носом пошла кровь.

Крест взял её на руки и унёс в лазарет. Нянюшка Йокк печально гладила её по голове и рассказывала сказки, а Крест задумчиво сидел в ногах на постели и лицо его было мрачным.

Когда она проснулась среди ночи — он так и сидел, прикрыв глаза.

— Вы чувствуете его все время? — тихо спросила Фобия, уверенная, что он не спит.

— Только в своих снах, — ответил Крест, не открывая глаз, — но я знаю, что принадлежу ему и наяву тоже.

— Вы сейчас здесь, чтобы быть рядом со мной или с ним?

— Ты не о том думаешь, — с досадой ответил он, — лучше попытайся извлечь из происходящего урок.

— Какой? — с нервным смешком спросила Фобия.

— Подчинение. Это то, чему ты должна научить своего осьминога. Удачно получилось, что ты можешь прочувствовать это на своей шкуре, правда?

— Очень, — Фобия без сил уткнулась носом в подушку.

— Спорим, твои детские психологи такому не учили?

Через день Фобия снова вернулась в лазарет — упала в обморок во время уроков.

Псевдомаги быстро сменили гнев на милость и теперь прибегали навещать её, но она слишком быстро уставала от разговоров. Лежала, уставившись в одну точку, и слёзы сами собой текли по лицу. А ещё она всё время мёрзла, и нянюшка Йокк укрывала её сразу несколькими одеялами.

За это время она даже привыкла к тому, что просыпаясь по ночам видит в своих ногах Креста, который дремал, прислонившись к железной спинке кровати. Иногда они о чем-то отрывочно разговаривали, и как-то так получалось, что возле него Фобии становилось спокойнее.

С Холли случилась истерика. Она требовала, чтобы ей разрешили позвонить родителям и увезти сестру в хорошую больницу. Услышав такое, Фобия закричала. Ей не нужны были больницы. Ей нужно было, чтобы мертвец перестал досаждать ей во снах.

— Ты плачешь из-за Антонио? — однажды спросила её Нэна. — Из-за того, что не можешь прикоснуться к нему?

Фобия не сразу поняла смысла этих слов, а потом замотала головой:

— Нет, что ты! Я ведь даже не влюблена в него, вот нисколечко! Я просто хотела поцеловать кого-нибудь, хоть один раз в жизни. Я не подумала о тебе. Прости. Я думала, что ты уже… Выплесков ведь не было?

— Не было, — Нэна смущенно кивнула. — Но не потому, что прошло. Это всё Крест… он просто зверь.

— Рад это слышать, — спокойно отозвался дежурный по лагерю. Оказывается, он стоял в дверях лазарета.

Нэна пискнула и бросилась прочь, похожая на испуганную мышку-очкарика.

— Какие девчачьи глупости у тебя в голове, — неодобрительно сказал Крест, подходя ближе. — Всё ревёшь?

— Реву.

— Умирать собралась?

— Ох… похоже на то.

— Похоже, — согласился Крест. Он присел на корточки возле её лица, прикоснулся тыльной стороной ладони к мокрой щеке.

— Холодная какая. Дать тебе ещё одно одеяло?

— Обнимите меня.

Раз уж с ней приключилась такая беда, то она ведь все равно могла напоследок воспользоваться единственный преимуществом, пришедшим вместе с нею?

Прикосновение.

Пусть не к живому человеку, пусть к кому-то, хуже, чем слоп.

Но он хотя бы теплый.

— Женщины, — проворчал Крест. — Даже помереть не можете без всех этих нежностей.

Однако он послушно лёг рядом, привлёк к себе Фобию.

Она осторожно пристроила голову на его груди, ощущая пронзительное, почти болезненное, невыносимо острое.

— Сколько мне осталось?

— Понятия не имею. Может, тебя через год машина задавит. А может через сто лет правнучка отравит крысиным ядом, чтобы поторопить противную бабку с наследством.

— А…

— Бэ! Завтра. Оллмотт уже почти подготовил псевдомагов. Мы попробуем вытряхнуть Наместника из тебя завтра. В полдень. Рановато, конечно, но дольше ты не протянешь.

— Вытряхнуть из меня… в кого?

Крест покрепче сжал её плечо.

— В слопа Безуму, разумеется, — с явным удовольствием сказал он. — Зря, что ли, я Иокима Гилморта в город за ней гонял?

Фобия приподняла голову, вглядываясь в его лицо.

— Вы хотите вернуть наместника… женщиной?

Крест улыбнулся.

— Представляю, в какой ярости он будет.

— Значит, вы способны что-то чувствовать? Радость? Злорадство? Раз способны укусить руку хозяина?

— Наверное, остаточные эмоции, — медленно проговорил он. — Фантомные эмоции. Знаешь, как это бывает? Лишится человек руки или ноги, а несуществующая часть тела может мерзнуть, чесаться, покалывать и так далее. Вот так же и с сердцем.

— Вы хотите его вернуть?

— Сердце-то? На что оно мне? Я хочу — сдохнуть. Мне около четырехсот лет. И большую часть из них я был покорным наёмником. Мне не нужно сердце. Мне нужно просто… выполнить свой долг и ощутить свободу.

— Он даст её вам?

— Надеюсь, что да. Но ты не бойся. Оллмотт о вас позаботится.

Она вздохнула и снова опустила голову ему на грудь.

— Останетесь со мной до утра? С вами я не плачу.