Цепные псы (СИ) - Февральская Валерия - Страница 12

— Королева погибели? Это она? ОНА??

— Не может быть… почему? Это не может быть она!

— Нельзя допускать ее дальше, что бы не случилось, нельзя чтобы они…

Щелк. Тишина. Азума молчит. Хватается за горло. Молчит. Так приятно, тишина. А Клейн отползает в сторону.

— Что, все? И никакого сопротивления? — огорченно говорю я, — как жаль, как жаль!

— ФЕВРАЛЬ!!!

Лео, ты Лео? Я медленно поворачиваюсь, вижу его. Он окидывает взглядом помещение. Разлагающегося Дэйва на полу, Азуму, чей организм резко забыл, как дышать, и оторопелого Клейна, который не знает, что и предпринять. А потом он смотрит на меня. Разбитая губа, оцарапанная скула. Покачиваясь из стороны в сторону, я злобно усмехаюсь. Он в два прыжка достигает меня и, схватив за плечи, резко сотрясает.

— Вот дура! — говорит он и качает головой.

— Лео… — беспомощно шепчу я. Безмозглая овца. Опять позволила себе отключиться. Щелкаю пальцами, Азума громко вдыхает воздух.

— Сентябрь и Июнь зачищают периметр. А ты, я так понял, застряла здесь?

— Мне надо дальше, — говорю я, — еще двое там, в хранилище. Разберешься тут уже?

— Ну, да. Смотри осторожней, — говорит мне Лео и отпускает.

Я разворачиваюсь и бегу дальше по коридору, мимо Клейна я останавливаюсь.

— Соберешь его, — киваю на Дэйва, — если поторопишься и склеишь его, будет как новенький.

Клейн что-то шепчет. Осознаю, что возле рта его коммуникатор, и он говорит что-то. Не вникаю, бегу дальше. До хранилища осталось совсем немного. Посреди коридора стоит девушка. Смотрит она на меня с ненавистью. Останавливаюсь, задумчиво разглядываю ее. Она кажется мне знакомой.

— Ты должна быть мертва, Акира! — шипит она сквозь зубы.

— Чего-чего? — склонив голову на бок, спрашиваю я.

— Все видели, как ты умираешь! — ее голос обозленный, я все еще перебываю в недоумении, — мы только так смогли его забрать! Потому что ты сдохла!!!

— Как грубо… — смотрю я на нее и, пытаюсь вспомнить, кто же она все-таки такая?

Изогнутые черные брови, светло-русые волосы, змеиные глаза, ярко желтые. Внешность запоминающаяся. Тут же в голове всплывают картинки из прошлого. Приют. Библиотека. Найс. Руки. Губы. Открытая дверь. Дрожащий подбородок. Плач. Она. Точно она.

— Ники? — прищуриваю я глаза.

— Вспомнила, да? Даже странно. Куда тебе, помнить таких, как я? Не особенных, не выдающихся!!! — кричит девушка.

— У тебя что, комплекс? — я приподнимаю бровь, — как ты вообще попала в «Кровные узы»?

— Там мой новый дом! — выпалила Ники, — а вы… Вы! Фавориты «Цикла»! Нас все время запугивали вами! И советовали избегать с вами встреч! Кукловод, Иллюзионист, Щит, Погибель! Кто же мог подумать, что Королева погибели — это ты?!!

— Эй, спокойней, — я приподнимаю руку.

— Столько лет… я думала, что ты мертва! Что тебя нет и, скоро он забудет! Но… прошло пять лет, а он все еще во сне произносит твое имя!! Ненавижу!!! — Ники срывается с места и мчится на меня, я не успеваю щелкнуть пальцами, она наносит мне точный удар по ребрам.

«Так быстро!» — успеваю подумать я. Ребра все еще ноют от схватки с той троицей. Я отскакиваю и понимаю, что Лео мне явно сейчас не хватает. Блокирую следующий ее дар. Щелчок. Хрустит рука Ники, она вопит, но не останавливается. Бросается на меня. Я такого не ожидала. Меня валят на пол, я ударяюсь затылком об бетон. Целая рука Ники хватает меня за горло и начинает сдавливать. Я задыхаюсь, беспомощно хватаю ртом воздух. Мою правую руку она прижимает коленом, левая вывернута, болит. Из последних сил я направляю свой лейдармал на то, чтоб перестроить структуру ее тела. Сложно, очень сложно. Рука Ники начинает течь. Хватка ослабляется и я, резко поднявшись, ударяю ее лбом в нос. Слышится характерный хруст. Девушка со змеиными глазами слетает с меня. Стараюсь подняться как можно быстрее, закашливаюсь. С размаху бью Ники ногой в челюсть. Она отлетает немного в сторону. Я стираю кровь со своего лица. Ну да, она определенно сильнее физически, чем я. Подхожу к телу и сажусь рядом.

Ники приподнимается на дрожащей руке, вторая ее рука безжизненно лежит на бетоне. Я ногой жестко припечатываю ее назад к земле.

Никогда бы не подумала, что так можно ненавидеть человека. Я вновь вытираю скулу от крови, которая не останавливается. Она ненавидит меня, говорит мне это, словно в бреду повторяет, когда моя нога сильней придавливает ее к полу. Когда Ники в очередной раз пытается подняться, я щелкаю пальцами. Хрустит ее позвоночник, тело обмякает, она издает последний вопль перед тем, как отключается. Я откидываюсь на стену. Тяжело дышу. В такт шагам, что приближаются ко мне из темноты коридора.

— Ники, что-то случилось? — этот голос пронизывает мое сознание, зрачки расширяются, ускоряется сердцебиение, — Ники, отвечай!

Я вскакиваю с места и вглядываюсь во тьму. Он шагает размеренно, спокойно, как всегда. А затем, появляется из тени. Впервые за пять лет, наши взгляды сталкиваются вновь. Я ждала тебя, Найс…

***

Найс попал в приют, когда ему было 7 лет и до этого уже успел натерпеться жестокости от людей. Это, пожалуй, очень сложно. Его мать оказалась очень сильной и долго боролась с вирусом. Она была дочерью богатого человека, губернатора округа Рамар, и на ее лечение было потрачено много средств. В огромном поместье Найс был очень одиноким. Прислуга его боялась, отец избегал встреч с ним, а родной дед ненавидел. Он считал, что в болезни его драгоценной дочери виноват именно ребенок.

Но мама любила Найса всем сердцем. Она научила сына читать и писать, учила его математике и другим точным наукам. Историю и географию Найс учил и доучивал уже сам, в приюте. Вся прислуга в доме старалась близко к нему не подходить, и только старая сиделка матери, Руж, относилась к мальчику по-доброму. Руж научила его игры на фортепиано, и он смог играть матери. Найс надеялся, что всегда сможет быть с мамой. Только все иначе случилось. Арианда Рэйн, скончалась в декабре, в день рожденье своего сына. Последним подарком ее был сборник нот творцов прошлого, до Великого катаклизма. Отец отказался от сына, а дед сразу пояснил, что у него нет внука. Найса отправили в приют. Все это время, он старался смириться с жестокостью людей. Он знал, что им просто сложно понять.

Но, знаете, у всех есть предел. И терпению Найса он тоже был.

Это случилось на фаворитском экзамене. Полигон позади приюта преобразовали в металлический лабиринт, и каждая пара фаворитов в этом лабиринте должна была найти и уничтожить заданную цель.

По началу все идет спокойно, мы быстро разбегаемся в поисках своих жертв. На пути возникают тренировочные боты, которые пытаются нам мешать, мы с Найсом быстро преодолеваем и их. Первым нам попадается обезумевший с маяком Найса, фиолетовым. Он бросается на нас, я выставляю руки вперед, усердно сосредотачиваюсь на земле под его ногами, она трескается. Найс усмехается и щелкает пальцами. Две половинки одержимого разлетаются в разных направлениях. Я ошарашено смотрю на парня. Он смотрит сначала на ошметки тела, а потом на меня.

— Ты долго думаешь, Акира. Не старайся фокусироваться на том, что хочешь сделать! — говорит он мне, — я же показывал тебе раньше…

Он заходит мне за спину, поднимает мою правую руку своей.

— Концентрируйся на щелчке, — шепчет он мне на ухо, — направляй пальцами свою силу, думай о том, чего хочешь!

Щелк. Земля треснула сильнее. Я восторженно смотрю сначала на трещину, потом на Найса. Он кивает мне, мы бежим дальше. Ведь все было хорошо… Хорошо!!!

«Мой» обезумевший втиснулся в стену резервации. За стеной — город. Многолюдные улицы, шум машин, голоса, запахи. Наш приют — единственный, который построили не за городской чертой, а в старом промышленном районе. И там, за этими стенами, кипит жизнь. Я чую все, и я знаю, скоро я смогу выйти за эти стены. Найс стоит за моей спиной, он ждет, когда я закончу начатое. Я поднимаю руку. Я щелкаю пальцами. В ту же секунду стена просто обрушивается. Пыль поднимается столбом и образует непроходимую мутную пелену, камни летят во все стороны, грохот. А так, по ту сторону стены, орут люди. Я открываю глаза. Я понимаю, что лежу на земле, а надо мной нависает Найс. Стена рухнула не из-за меня. Я понимаю это, когда вижу огромный бронированный танк, который стоит на развалинах.