Танго на троих (СИ) - Перова Алиса - Страница 70

— А что за выставка? — еле слышно лепечет Снежана.

Да тебе не похер? Откуда я знаю, что за выставка — северных дикобразов, бля*ь!

— Сальвадора Дали, — не моргнув глазом, соврал я.

— А когда?

— Прямо сейчас. Ну что, идём?

— Ну, я даже… — Снежана пытается соблюсти приличия и поломаться, но у меня нет времени на её ужимки.

— Ладно, забудь. — Я выгляжу очень расстроенным, но на самом деле я злой, как чёрт, потому что эта синюшная курица ни мычит, ни телится, а Надежда уже вернулась.

— Вот такие подойдут? — женщина протянула мне нитки и иглу.

— Огромное Вам спасибо, Вы спасли моего друга.

— Мам, тут Женя предлагает… — Снежана пытается провалить мой и без того херовый план.

— Да, Надежда, я предлагаю нам увидеться в следующий раз, а сейчас мне уже пора. Спасибо за гостеприимство, — я подрываюсь с места и ловлю несчастный и растерянный взгляд Снежаночки.

— А как же Артур? — удивляется Надежда.

— Ну, если Вы его поторопите, пока он не смыл с себя весь волосяной покров, — предложил я.

Надежда вновь рванула из кухни за чересчур чистоплотным отпрыском, а я сосредоточил своё внимание на Снежане, надеясь, что она созрела для моих идиотских авантюр.

— Малыш, я не хотел тебя приглашать при твоей маме, очень уж не люблю женские сплетни. Ведь если наши мамы созвонятся, то нас уже сегодня поженят, а мы даже толком не познакомились. Понимаешь меня?

Снежана кивнула, и как-то сразу преобразилась, даже глазки заблестели. Похоже, перспектива сегодня выйти замуж пришлась ей по душе. На хер я всё это затеял? Невероятно — ради жалких крупиц информации о какой-то французской выскочке прусь в чужую семью, флиртую с противными тётками, даже целый спектакль срежиссировал. Почему Геныч-то не сказал мне, что я идиот? Делаю шаг в направлении выхода.

— Так ты уходишь? — в коротком вопросе Снежаны море отчаяния.

— А ты поедешь со мной на выставку? — спрашиваю хмуро, от всей души надеясь на отказ, а она улыбается и кивает.

— Тогда через десять минут встречаемся с торца твоего дома. Придумай себе причину для ухода, побудем сегодня шпионами, — я изобразил дежурную улыбку и подмигнул блондиночке.

— А у тебя есть девушка? — в её голосе сквозит настороженность.

Охренеть — сейчас вот прямо самое время это выяснить.

— Мы расстались, — говорю чистую правду.

— Артур сейчас подойдёт, ты разве не дождёшься его? — Надежда застаёт меня обутым у входной двери.

— Подожду пару минут, — бросаю нетерпеливый взгляд на свои наручные часы.

— Женечка, ты извини Артура, он какой-то сегодня потерянный, это на него совсем не похоже.

Я согласно киваю и не понимаю, почему Снежана до сих пор мнётся рядом со мной, а не собирается на срочную, сука, выставку.

— Ты не опоздаешь? — напоминаю я ей, стараясь не скрипеть зубами.

— Снежик, разве ты куда-то собралась? — встрепенулась Надежда и повернулась к дочери.

А Снежик, бля, пялится на меня, а в голубых глазах… Да ни хрена там нет, в этих рыбьих глазах. Вот кого бог обделил абсолютно всем.

— Снежана сказала, что договорилась встретиться с подругой, но видно, передумала и решила не мёрзнуть. Ну и правильно, дома теплее, — отвечаю вместо Снежаны, а мои скулы сводит от натянутой «дружелюбной» улыбки.

И мою Белоснежку, наконец, посещают какие-то мысли — она срывается с места и уносится. Надежда за ней с кучей вопросов. Ой, да будь что будет, но уже без меня. Бесит уже эта семейка е*анутых партизан. Я не собираюсь больше никого ждать и вожусь с замком на двери, когда нарисовывается Артур в банном халате. Ненавижу халаты на мужиках — пидорский прикид.

— Здорово, Ихтиандр, — я не скрываю презрения, — я думал, что ты там захлебнулся.

— Уже уходишь? — с заметным облегчением спрашивает Соболев.

— Ты меня проводишь. Пару вопросов и свободен. Как, кстати, твои фаберже?

— Не понял…

— Яйца целы, спрашиваю?

— Это был первый вопрос? — Соболев злобно ухмыляется.

— Ты ещё провожать меня не вышел, умник, — резко отвечаю я и распахиваю дверь, чтобы выйти.

— Женечка, ты нас уже покидаешь? — Надежда спешит ко мне, подходит почти вплотную и тянет лицо для поцелуя. Я очень хочу отстранить её от себя и свалить отсюда на хер, но вместо этого целую женщину в щёку, благодарю и вежливо прощаюсь.

— Проводишь? — напоминаю Артуру, и тот с неохотой тащится за мной в комнатных тапках.

— Скажи мне, Соболь, почему Диана вчера пыталась лишить тебя самого дорогого? — интересуюсь, когда мы спустились на один лестничный пролёт.

— Это ты у меня спрашиваешь? — Соболев потуже затянул пояс на своём пидоском халате.

— А ты видишь здесь кого-то ещё?

— Лучше спроси у этой бешеной суки, — завёлся он.

— Пока не могу, её сейчас нет в городе, но мне абсолютно не понятна твоя реакция на её выходку.

— А что я должен был сделать, в морду дать?

— За испорченные портки ничего, а за угрозу яйцам я бы ногу вырвал.

— А я не так воспитан, — Соболев ухмыльнулся.

— То есть, если она решит отрезать тебе член, ты будешь покорно ждать финала? — прошипел я.

Так хотелось стереть эту мерзкую ухмылку с его тщательно умытой рожи.

Соболев тяжело вздохнул.

— Послушай, Жень, к чему все эти вопросы?

— Хочу понять, почему она именно с тобой так поступила. У неё зуб на тебя — это же ясно. За что?

— Это вообще-то не твоё дело, но я скажу. Это лютая детская обида. Когда-то я назвал её чуркой черножопой, а она это плохо восприняла и пообещала, что я сильно пожалею об этих словах. Девка была злая, как собака, а после смерти матери совсем с катушек слетела. — Артур уже успокоился и выглядел расслабленным, а моё желание зарядить ему в табло стало навязчивым.

— Чурка, значит? То есть, ты травил мелкую сироту? Что ж, тогда я её понимаю.

— Ой, Женёк, только не надо взывать к моей совести. Я тогда был не намного старше её, а дети, сам знаешь, жестокие существа. Се ля ви! — Соболев развёл руками.

— А ты знаешь друзей, с которыми вчера отдыхала Диана?

— Откуда? — искренне удивился Соболь. — Я и её-то толком не знаю и к её свите не присматривался.

— Странно, а они тебе вчера привет передали, — сощурившись, наблюдаю за его реакцией.

— Кто? — недоумение Соболева было настолько реальным, что мне подумалось, а не дурак ли я.

— Конь в пальто! — Дальнейшие расспросы не имели никакого смысла, но я надеялся ещё на одного «языка», только не был уверен в том, что Снежана поняла меня верно и ничего не перепутает. — О, кстати, чуть не забыл, — я вытащил из кармана портмоне и, отсчитав несколько купюр, протянул Соболеву, — держи сдачу, ты вчера немного переплатил, но я тебя понимаю — такой стресс получил.

Соболев поморщился, но деньги взял.

Сверху послышался звук открываемой двери и раздался голос Надежды:

— Снежик, не забудь купить молоко на обратном пути.

— Не забуду, — прозвучал недовольный писклявый ответ.

Я сразу понял, что мне здесь делать больше нечего.

— Ладно, Артур, бывай.

— Погоди, — Соболев явно не желал, чтобы я пересекался с его сестрой и постарался меня задержать. — Женёк, а кто мне привет-то передавал вчера?

— Дианины друзья. Сами подошли и попросили передать привет АртурЧИКУ.

— А Диана что? — осипшим голосом спросил Соболь.

— А она следом за тобой свалила, я думал, что добить решила, и сегодня я найду твой истерзанный, оскоплённый труп. Но ты ничего, неплохо выглядишь, — я уже откровенно веселился.

— Ушла за мной? — почти шёпотом.

— Ага! — радостно ответил я. — Кстати, Соболь, а сколько лет твоей сестре?

— А тебе зачем? — ощетинился он. — У женщин не принято интересоваться возрастом.

— Ну, ты же не женщина, — заржал я, — или нашей экзотической малышке вчера удалось задуманное?

— Да пошёл ты! — Соболев сплюнул на пол и пошлёпал наверх по ступенькам. Лифт с его сестрёнкой уже уехал вниз и он не беспокоился. Лошок наивный.