Танго на троих (СИ) - Перова Алиса - Страница 56

Блюда действительно оказались вкусными, и обслуживание было на уровне. Мне нравилось здесь всё больше — еда радовала, музыка расслабляла и в целом атмосфера зала очень располагала. Соболева она расположила к откровениям. Я узнал, что отец у него юрист, а мать и младшая сестра Снежана владеют небольшой сетью салонов красоты. Снежана, салон… Где-то я уже это слышал.

— Слушай, а как твою мать зовут?

— «Твою мать» как-то звучит не очень, — поддел меня Соболь. — Надежда её зовут.

Надежда, значит. Ну, тогда всё сходится — моя маман подсуетилась и пропихнула сыночка своей подруги в нашу фирму.

Артур продолжал заливаться соловьём, как он всю жизнь преодолевал тяжёлые препятствия, готовясь стать архитектором, и всего добивался сам. И совсем недавно приобрёл себе квартиру в новостройке, недалеко от места работы, и собирается в скором времени снова жениться. Оказалось, что ранее он уже имел неудачный опыт семейной жизни, но детей в браке не было. Короче, родился, учился, трудился, женился и молодец, что не спился. Меня аж зевота пробрала.

— Я, конечно, мечтал о квартире в «Седьмом небе», — изобразил Соболев печальную улыбку. — Но, к сожалению, пока не дорос ни должностью, ни зарплатой.

Этот упырь, возможно, решил повысить свой статус с моей помощью? Забавно, однако.

— Я вот тоже пока не дорос до «Седьмого неба», — беспечно ответил я. — Но какие наши годы, правда?

Соболев рассеянно кивнул, и я лишь утвердился в своём предположении.

Сам я не спешил с откровениями. Рассказал только о службе в армии. Этим я по праву мог гордиться, так как прошёл достойную подготовку в войсках ВМФ. Мне было, что вспомнить, а к тому же, это был ещё один способ поддеть Соболева, позорного уклониста. Интересно, что он там себе придумал, чтобы откосить от службы — энурез или плоскожопие? Или ему религия не позволила? Не суть. Лично у меня были стопроцентные шансы откосить, да и мать невозможно истерила, но зато отец меня понял, одобрил и даже проникся внезапным уважением. Да я только за одно это готов ещё раз отслужить.

Музыканты заиграли какую-то зажигательную испанскую музыку и в зале появились танцоры. Никогда раньше не интересовался подобной хореографией, но мне неожиданно понравилось. Музыкантов и танцоров благодарили дружными аплодисментами и редкими выкриками «браво». Никаких свистов, визгов и пошлых комментариев. Публика в ресторане собиралась интеллигентная, и с Генычем я сюда уж точно никогда не пойду. А с кем бы я мог сюда пойти — только с Викой? Я неприязненно покосился на Соболя, поглощавшего с аппетитом своё запечённое в толстой «шубе» мясо.

Сейчас в зале пустовал только один столик, но, похоже, что его арендаторы уже пожаловали. Я скользнул беглым взглядом на приближающихся к свободному столу четверых гостей, и мой взгляд тут же приклеился к НЕЙ — дикой, опасной и невыносимо прекрасной Диане. Она, как вспышка яркой, пронзительной молнии поразила мой измученный разум. В алом облегающем платье и на невероятной высоты каблуках, Диана держала под руку какого-то низкорослого хмыря. Соболев, сидевший спиной к гостям, проследил за моим прицельным взглядом и тихонько присвистнул. Четвёрка как раз располагалась за столиком, и обзор на Диану перекрыл её тщедушный спутник.

— Ну ни хрена себе, а мордашку ты не видел? А то знаешь, как бывает? — хохотнул Соболь.

— Имел счастье даже с ней познакомиться. Это Диана Шеро, наш партнёр, кстати, — объявил я, не отводя глаз от чужого столика, и пропустил мимо ушей ответ Артура.

Было заметно, что не я один разглядывал новую гостью ресторана — активизировались почти все посетители, которые заметили её появление. И как она вообще справляется с таким вниманием окружающих и столь бурной реакцией? Мне пришло на ум, что такая внешность — это вовсе не дар божий, а настоящее наказание, ведь нас, мужиков не так-то просто притормозить. Ей бы охрану нанять, но так ведь они тоже мужики.

За столиком Дианы было весело, и её компаньоны вели себя довольно раскованно. Значит, это не деловой ужин. Кто эти люди рядом с ней, которые её веселят и так свободно к ней прикасаются? Белобрысая шмара шлёпнула Диану по руке — такой панибратский жест могут позволить себе только близкие люди. Тем не менее, мне захотелось вырвать эту тощую руку и забить её в тощий зад блондинки. А этот лощёный крендель, рядом с блонди, — он смотрит на мою француженку, как на десерт, только что слюна не капает на стол. А престарелый мелкий хмырь, который сопровождал Диану, вообще не прекращает её тискать. Убил бы падлу. Кто же эти люди для неё?

— Женёк, ты что, уснул, что ли? — Соболев насмешливо смотрел на меня. — Отлипни уже от неё, не видишь — занята тёлочка?

— Какая она тебе тёлочка? — угрожающе зарычал я, разозлившись совсем на другое слово — слово «занята».

— Да всё-всё, угомонись, — Соболев поднял руки, капитулируя перед моей агрессией.

А с чего я вообще завёлся, спрашивается? Вот ведь ведьма, нигде нет от неё покоя, и тут меня достала.

— Я говорю тебе, а ты не слышишь ни хрена, — взывал Соболь к моему вниманию. — Я спросил, не та ли это Диана, по чьей наводке строили «Седьмое небо»?

— Она.

— Знаешь, я как-то слышал её по громкой связи, когда она нашему шефу и Санычу что-то впаривала. Ну, я скажу тебе, у неё и голос! Ей бы сексом по телефону подрабатывать — клиент будет кончать уже во время приветствия. — Соболев заржал, довольный своей шуткой, а меня стало сильно напрягать его общество. — Ну, так как — она красотка? А то же я только задний фасад вижу. Он у неё, конечно, супер. Если и мордашка красивая, то это бомба. Вот только имя у неё… — Соболев внезапно осёкся и внимательно посмотрел на Диану, даже привстал слегка.

— Ты кого высматриваешь? — раздражённо спросил я.

Соболев вернул пятую точку на место и перевёл на меня растерянный взгляд.

— Жень, она же француженка?

— Ну, да.

— А говорит по-русски… Диана… — Соболев снова отвернулся, продолжая бормотать, — …смуглая.

Когда он повернулся ко мне, взгляд его был испуганным. Он её, что ли, испугался?

— Что? — нетерпеливо спросил я.

— Жень, а она похожа на метиску? — потухшим голосом спросил Соболь.

— Ты её знаешь? — наклонившись над столом, я приблизился к Артуру.

— У неё жёлтые глаза, — в голосе Соболева сквозил неприкрытый ужас. И это был не вопрос.

— Что ты о ней знаешь? — Мой голос прозвучал слишком резко.

Соболев отрицательно замотал головой и попытался принять расслабленную позу. Но куда там, у него даже руки подрагивали. Ничего себе, реакция. Что же его так напугало?

— Говори, что ты о ней знаешь? — я сжал кулаки и был готов вытрясти из него душу. — А ты ведь знаешь!

— Да не знаю я её, видел один раз, ещё в детстве. Запомнил, потому что она метиска и глаза у неё необычные, как у кошки. И губы толстые, и… — он снова залип на их столик, — точно, это она.

— Один раз видел и так шуганулся? Неплохо ты её запомнил для одного раза. — Я с трудом сдерживал отвращение и желание силой вытрясти из Соболя правду.

— Да её как-то трудно не запомнить — внешность экзотическая. И не шуганулся я, а удивился очень. Её же навсегда увезли во Францию, не думал, что она вернётся. К кому ей сюда ехать-то? — Соболь уже взял себя в руки и говорил спокойно, но я ему не верил.

— Что-то темнишь ты, Артур, где же вы с ней встретились в детстве?

— Моя бабка хорошо знала её мать. А когда её мать умерла, бабка привозила девчонку к нам на дачу, ну, и рассказывала кое-что о её семье.

— Что?

Соболев гневно посмотрел на меня. Было видно, что мой допрос у него уже в печёнках. Но в моих глазах легко можно было прочесть, что, если я всё не узнаю, то выбью.

— Её мать нагуляла пузо от француза. Была переводчицей и вот, как видишь, допереводилась. А когда мать умерла, её нашли родственники из Франции и увезли. Всё! — раздражённо завершил Соболь свой скудный рассказ, в котором, если и была правда, то не приоткрыла для меня ничего нового.