Танго на троих (СИ) - Перова Алиса - Страница 29

— Бред? В каком предложении, детка? Ты так давно не видела член, что тесная встреча с ним, как повторная дефлорация. Но в твоём случае всё гораздо печальнее — чей-то шустрый конец ухитрился достать до твоей совести. Если собираешься продолжать в том же духе, то лучше возвращайся, пока не загубила свою репутацию и всё не испортила.

Тоже мне потеря! От моей репутации уже не убудет, хотя… В этой стране я пока не успела сильно нашалить и лучше бы с этим не торопиться. Мои переживания в процессе спора притупились и совесть, перестав мучиться, сладко зевнула, вставила беруши и сонно прикрыла глазки. Зачем я загоняю себя в эмоциональную ловушку? Феликс, как всегда, прав, и сейчас применил ко мне моё же средство — разнёс в пух и прах все мои аргументы и развеял сомнения. Мы всегда спасаем друг друга, иногда это бывает грубо.

— Фели, я не представляю, что бы без тебя делала. Я уже в порядке, и мне стыдно за свою слабость.

— Вот и ладно, детка, я тоже тебя люблю. Будь умницей, и перестань уже кому попало демонстрировать свои прелести, а то я ревную и злюсь, а когда я зол, то абсолютно непредсказуем. — Из динамика раздалось грозное рычание, и я рассмеялась.

— Я исправлюсь. Расскажи мне лучше, что у тебя новенького? — я давно не интересовалась его новостями, и чувствую себя эгоисткой.

— Ничего интересного. Иди-ка лучше проветри свои затраханные мозги, а обо мне поговорим в другой раз, когда будет о чём. И не смей игнорировать мои звонки. Всё, целую, малышка!

— Ты самый лучший, Фели, целую тебя тысячу раз!

— Ловлю на слове, Эсмеральда.

В тинейджерской одежде, спрятав волосы под бейсболку, надвинутую на лоб, я брела по вечерней Москве и под моросящим дождём проветривала мозги, следуя совету лучшего друга. Всё, больше никаких слёз и угрызений совести. В конце концов, я никого не предала, а лишь в очередной раз не оправдала чужих надежд. Да пошёл этот Владик со своими надеждами! К демонам все раскаяния! А противный червячок сомнений будет мной задушен и похоронен. Теперь бы усыпить проснувшееся либидо. И ещё мне нужен новый кандидат в мужья. Но об этом я подумаю позже. А завтра…

Завтра я расправлю свои крылья и полечу туда, где когда-то была очень счастлива, и где испытала самую сильную и жгучую боль. Пора укрощать своих призрачных монстров. Я полечу домой.

Глава 16

2003

2003 год

Мир! Труд! Май!

А если в моём случае, то только труд. Ну, ещё, наверное, май, если верить календарю и ошалевшим демонстрантам на площади. На целых четыре дня я должна придумать себе занятие с загипсованной рукой. В школе ремонтируют водопровод, и Шерхан увеличил нам праздники. Кому-то, конечно, праздники, а кому и каторга.

Сегодня я сбежала из тёткиной квартиры около девяти утра, а до этого ждала полтора часа, когда кто-нибудь соизволит пробудиться. К счастью, первым выспался Пухляк и выпустил меня на волю. Ему я сказала, что иду на демонстрацию. Думаю, что он поверил бы в это, будь я даже с переломанными ногами.

На улице прохладно, но уже ощущается приближение лета. Погуляю ещё полчасика и к Янке поеду, а там и Дашка подтянется. Янкины родители и старший брат уехали на дачу сажать картошку, а подруга чудом избежала этой участи, подвернув себе ногу. Ну как подвернула — для родителей у неё серьёзное растяжение и повязка на ноге, а по факту — она на этой ноге и до Китая допрыгает.

Дашка к нам примкнула, когда мы с Янкой заканчивали завтракать, и прямо с порога накинулась на Янку:

— Слышь ты, симулянтка хромоногая, ты чего тут сидишь, пузо набиваешь, пока родаки мотыгами орудуют? — Дашка подпёрла тоненькими ручками костлявые бока, вздёрнула острый носик и грозно взирала на Янку из-под густой белобрысой чёлки. В голубых глазах подруги плясали бесенята.

— Рабство отменили в девятнадцатом веке, — невозмутимо отозвалась Янка.

— Вот именно, и с тех пор бывшие рабы стали сами зарабатывать себе на хлеб, а ты чей хлеб жрёшь? — не унималась Дашка. Доводить добродушную и терпеливую Янку было её любимым занятием.

— Во-первых, у нас детский труд не в почёте, а во-вторых, иди в жопу. И вообще, чего только не сделаешь для любимой подруги, чтобы спасти её от бомжевания, — довольная собой, Янка покосилась на меня.

— В смысле? — я выпучила на неё глаза.

— На коромысле. Родичи приедут через три дня, и ты ночуешь у меня, а ещё много спишь, много жрёшь и смотришь телек. Бесплатно! — торжественно объявила подруга. — Ну как, суперски я придумала?

— Общество подпольных инвалидов объявляет майские каникулы, — заржала Дашка, тыча в наши забинтованные конечности. И мы поддержали её дружным смехом.

— Девки, у меня идея, — торжественно выдала Дашка, высыпая из принесённого пакета конфеты и печенье.

— Откормить нашу Динку? Тогда идея — что надо, а то она совсем растеряла свои булки, — Янка критически разглядывала мой похудевший зад.

— Ну уж нет, мне и того что есть за глаза хватит, — проворчала я. — Даш, так что за идея?

— Нам надо найти твоего папашу, и все твои мучения сразу закончатся. Он же у тебя француз, небось, миллионер, — радостно выпалила Дашка.

— А ты думаешь, во Франции все миллионеры? — возмутилась Янка. — Может, он там на паперти сидит.

Дашка смерила подругу таким убийственным взглядом, будто та предложила нам присесть рядом.

— Даш, не сочиняй, — попыталась я усмирить её пыл, — где мы будем его искать — во Францию поедем? И, к тому же, я ничего о нём не знаю, кроме имени.

Дашкин энтузиазм иногда здорово меня напрягал.

— Так мы напишем в «Жди меня» — и все дела. Там всех находят стопудово, хоть и не очень быстро.

Я просто дурею от Дашкиного оптимизма, и даже немного завидую ей и той лёгкости, с которой она в теории разруливает чужие проблемы.

— Даш, что мы напишем — что какая-то сиротинушка ищет папу Алекса из Франции? Или на всю страну обнародуем историю моей мамы? Не думаю, что она заслужила посмертное перемывание костей, — я начала психовать. — Да если бы я была нужна своему отцу, он сам давно бы меня нашёл.

— Нет, это вообще не вариант, там, во Франции, одни педофилы, — со знанием дела заявила Янка, — а вдруг кто-нибудь из них Динкиным папашкой прикинется и будет потом нашу Динку чпокать?

— Ну, ты и дура! Франция, чтоб ты знала — богатая, цивилизованная страна! — взвилась Дашка.

— Так, всё, закрыли тему и забыли, — рявкнула я, и девчонки притихли.

— Может, Шерхану про Артурчика рассказать, а, Дин? — жалобно протянула Дашка.

Да, Артурчик очень сильно усложнил мою, и без того несладкую, жизнь. В последнюю неделю пришлось прятаться от его друзей, а конкретно, от одного, преследующего меня друга, — Игоря. После ночных угроз, я к дому вечером чуть ли не по-пластунски пробиралась, но этот парень решил не сдаваться и караулил меня около подъезда. В результате, пару раз я приходила около одиннадцати вечера, за что меня отчитывала по телефону Эльвира. Тётка накапала ей на мозг, что я где-то до ночи шатаюсь и скоро, наверняка, принесу их семейству сюрприз в подоле. А признаться бабке в том, что меня терроризирует её любимый внук — это для меня в перспективе ещё хуже.

И теперь, после тёткиных жалоб, было очень нелегко отпроситься у Эльвиры на две ночёвки. Но я справилась — оставила ей Янкин домашний телефон, и бабка вроде бы угомонилась. Да и кому я нужна?! Тётка вообще должна радоваться, что не видит меня в своей квартире.

«Три счастливых дня было у меня…»

Эти три дня я провела у Янки. Каждый день к нам приходила Дашка, приносила вкусняшки, и мы сплетничали, смотрели фильмы по видику, и просто бесились. Эти дни пролетели мгновенно, а в субботу вечером приехали уставшие Янкины родители, а я по субботней традиции отправилась к Эльвире.

Бабка ждала меня с угощениями и даже призналась, что соскучилась. Много всего выспрашивала про учёбу, про подруг, мясо в тарелку подкладывала и даже по голове пару раз погладила. Странно всё это — может, она решили меня в детский дом спихнуть, вот и жалеет заранее? Почему-то меня это не очень пугает, вот только как тогда быть с тренировками?