Коричневые - Дейч Марк - Страница 39

Этим «своим» закон явно не писан. Даже если он имеется – то не для них. Закон ведь, как известно, что дышло. Особенно в умелых руках судьи или прокурора. Или – высокопоставленного чиновника.

Как раз в то время, когда слушалось «дело Рудакова» (процесс продолжался почти год), председатель Московского антифашистского центра Евгений Прошечкин в очередной раз (в сотый, наверное) потребовал от мэрии Москвы обратить внимание на явное нарушение федерального и московского законов «Русским национальным единством»: свастика и прочие атрибуты РНЕ – откровенный вызов общественному мнению России, потерявшей в войне с нацизмом миллионы жизней.

Нельзя сказать, чтобы мэрия обращение Прошечкина проигнорировала. Не отмахнулась с матом, как от мухи надоедливой: чего не было, того не было. Хотя и могла бы. Напротив – откликнулась, причем весьма оперативно. Так что ответ был Прошечкиным получен:

«Прокуратурой города Москвы по нашему поручению повторно рассмотрено Ваше обращение об отнесении идеологии и символики движения «Русское национальное единство» к нацистским.

По заключению Института всеообщей истории РАН нацистской символикой корректно называть лишь символику Германии периода 1935—1945 гг. Для Германии таковой была черная в форме ромба свастика, вписанная в белый круг, расположенный на красном фоне.

Если строго придерживаться Закона города Москвы «Об административной ответственности за изготовление и демонстрацию нацистской символики на территории города Москвы» от 15.01.97, подразумевающего под нацистской символикой только символику германского национал-социализма и итальянской фашистской партии, то эмблема РНЕ формально под его действие не подпадает, т. к. использует свастику иного рода. В рамке понятий этого закона эмблематика РНЕ нацистской символикой считаться не может.

Начальник Отдела по работе с правоохранительными органами аппарата Правительства Москвы И.Ф.Шилов»[32] .

Не знаю, что и как должно считаться «корректным» относительно нацистской символики. Думаю, однако, что Институт всеобщей истории тут не при чем: они там все-таки историки, даты существования Третьего рейха не спутали бы (Гитлер пришел к власти в 1933-м). Тут явно партайгеноссе Шилов сработал. Тем более, что он, партайгеноссе, – «по работе с правоохранительными органами». Не иначе как юрист. Хорошо бы, конечно, ему вспомнить о гитлеровских танках и самолетах – со свастиками безо всяких ромбов и красного фона. Но если бы вспомнил, наверняка лишился бы высокого звания «истиный ариец, характер нордический, выдержанный». Или, того хуже, был бы заподозрен «в связях, порочащих его».

А так – ответ вполне в духе. Одно слово «эмблематика» чего стоит. У меня на этом слове даже компьютер споткнулся и в качестве варианта предложил: «эмблема тика». Символично.

Если же все-таки строго придерживаться «Закона города Москвы», то тут возникают и вовсе непонятные вещи. В первой его статье говорится: «Под нацистской символикой в настоящем законе понимаются знамена, значки, атрибуты униформы, приветствия и пароли, представляющие собой воспроизведение в любой форме соответствующей символики, использовавшейся Национал-социалистической рабочей партии Германии и фашистской партии Италии».

Подчеркну: «в любой форме».

Если столичного закона было недостаточно, в наличии уже имелся Федеральный закон «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов». Он запрещает «использование в любой форме нацистской символики как оскорбляющей многонациональный народ и память о понесенных в Великой Отечественной войне жертвах».

И здесь: «в любой форме».

Может быть, партайгеноссе Шилов не знал о существовании этих законов? Тогда непонятно, зачем он нужен в мэрии. И как в этом случае он работал «с правоохранительными органами». И чем. А если знал и писал такие ответы, то и вовсе странно. Вроде бы мэр Москвы Юрий Лужков симпатиями к нацистам никогда не отличался. А ведь при таких-то подчиненных – можно бы и заподозрить.

Что же касается РНЕ, то вот несколько фрагментов из программных документов этого движеньица:

«Национальный социализм, сторонником которого является РНЕ…».

«Русский народ должен поступить так, как итальянский в 1922 году и немецкий в 1933-м».

«Мы отпустим вам ваши грехи вашей кровью».

«Русская нация осуществит Национально-социалистическую революцию!».

Ура, граждане!

Об этих «краеугольных камнях» начальник Отдела по работе с правоохранительными органами наверняка знал. Не мог не знать. И не потому что – юрист (а может, и не юрист, бог его знает). А потому как – партайгеноссе.

…Вообще-то мы уже привыкли к судебным процессам по поводу защиты чести и достоинства. Раньше защищать было нечего, а тут вдруг у всех объявилось. И все бросились это защищать: и мошенники, которых стали почтительно именовать «строителями финансовых пирамид», и депутаты всевозможных уровней, и те же нацисты.

Но чтобы судья(!) в попытке защитить свою «деловую репутацию» обратилась в суд (!) с иском против журналиста – это, знаете ли, сенсация. Можно сказать, «жареный факт».

Оставим, однако, эмоции. К делу.

«В Пресненский межмуниципальный суд г. Москвы

Истец:

Зельдина Ольга Владиславовна

Ответчики:

ЗАО «Редакция газеты „Московский комсомолец“ Марк Дейч, корреспондент „МК“

Исковое заявление

(о защите чести, достоинства и деловой репутации)

В газете «Московский комсомолец» была опубликована статья корреспондента Марка Дейча. В данной статье описывается уголовное дело по обвинению Рудакова по ст. 213 ч.1 УК РФ (дело было заслушано мною в течении трех судебных заседаний и постановлен приговор) и распространены обо мне сведения не соответствующие действительности и оскорбляющие мои честь, достоинство и деловую репутацию, а именно…»

Прерву цитату. Пунктуацию оставлю без изменений, хотя, на мой взгляд, судье полагается быть в ладах с русским языком: мантия обязывает. А Зельдина Ольга Владиславовна, как я уже упоминал, – судья Гагаринского межмуниципального суда Москвы.

Отмечу некоторые несообразности. В статье, где фигурировала судья Зельдина, уголовное дело по обвинению Рудакова не «описывалось», речь шла только о приговоре. Кроме того, я – не корреспондент, моя должность называется иначе. В общем-то – мелочь, конечно, хоть бы и курьером назвали. Однако я всегда полагал, что судья обязан быть точным. Ведь он не бройлерной фабрикой заведует, а, извините за патетику, человеческие судьбы решает. К лишению свободы приговаривает. А то и – к высшей мере. А с таким пренебрежением к мелочам вполне может встать вопрос о последующей реабилитации. Посмертной.

Рассказывая о сути конфликта между Егором Рудаковым и фашиствующими юнцами, я, между прочим, размышлял и о том, что не все гладко в нашей судебной системе, если дела, подобные делу Рудакова, сильно отдают фальсификацией, а правоохранительные органы и близкие к ним чиновники делают вид, что нацистские «групповые игрища» – плод воображения журналистов и общественности.

Напомню еще раз последний этап дела. После того как судья Сайкина вернула его на доследование в связи с явными несостыковками, Мосгорсуд моментально удовлетворил протест прокуратуры и распорядился провести новое слушание – естественно, без доследования – с новым составом суда.

Стало быть, старый состав (судья Сайкина) доверия не оправдал. А новый (судья Зельдина) сделал все как надо.

Но недовольна при этом Ольга Владиславовна осталась журналистом «МК», который якобы оскорбил ихнюю «честь, достоинство и деловую репутацию, а именно…»

«…А именно:

1. «Судья Гагаринского межмуниципального суда Зельдина слово в слово переписала обвинительное заключение».