Условный переход (Дело интуиционистов) - Дегтярев Максим Владимирович - Страница 35

— Ах, какие страсти! — рассмеялась она мне в лицо, не зная, каких трудов мне стоило не опустить ей на голову верхнюю полку. Я попросил ее убраться вместе с Кукки куда подальше.

Благодаря Гроссману страсти по Гретте (или по Кукке, чтоб они оба пропали!) отодвинулись на второй план. Я зашел к нему, чтобы передать налоговую декларацию Петерсонов. После ознакомления с документами Гроссман заблестел от удовольствия лысиной. Позже я понял, что он попросту повернулся, чтобы на экран планшета не ложились блики — они, соответственно, переместились на его лоб. Чтобы прозондировать Гроссмана насчет его планов, мне было разрешено чуть-чуть догадаться:

— Я понял, какой у вас план. Вы попробуете роботов на роль Буриданова осла. Помню, как вы писали сценарий. — Я показал на планшет, намекая на ту киберкадабру в мажоре, которую Гроссман сочинял четыре дня назад.

Его улыбка затмила лысину.

— А вы, оказывается, сообразительны.

— Дурака не назначили бы вам в пару, — пробурчал я, все еще думая о Гретте.

— Вот документ, о котором вы просили, — продолжая улыбаться, он вывел на экран список сотрудников КБ имени Борисова. — Но давайте договоримся, что если у вас появится какая-то дополнительная информация об этих людях, то вы со мною поделитесь.

— Безусловно. Ведь вы мой клиент.

— Будем надеяться, что вы об этом не забудете.

С этими словами он скопировал список на кассету, в которой я передал ему декларацию Петерсонов.

— Там у вас было два спай-вируса, — прибавил он уже без улыбки, — вы не против, что я их стер?

— Не беда, у меня остались копии. Своих не подселили?

— А вы проверьте, прежде чем копировать файл в комлог.

Так не пойдет, подумал я решительно. Один раз меня сегодня уже провели. Попросил снова вывести список на экран планшета и переснял его встроенной в комлог видеокамерой. Тягаться вирусами с кибернетиком — это вам не то же самое, что насильно перекрасить шестерых блондинов. Гроссман одобрительно покивал:

— Я же говорил, что вы сообразительны.

Мне не хотелось его разочаровывать, поэтому я не стал спрашивать, почему он вдруг переменил решение. Скорее всего, он получил указание от Чандлера. Чем оно было вызвано? Я поклялся, что выясню это сам.

Стюардессы распространили по кораблю слух, что стыковка с пересадочной станцией произойдет через два часа, особо подчеркивая, что время стыковки полностью соответствует расписанию. Перед стыковкой корабль совершит ряд маневров, во время которых пассажиры должны лежать пристегнутыми к своим спальным местам. Личные вещи было приказано закрепить или рассовать по карманам, чемоданы и рюкзаки — засунуть внутрь багажных полок, лишнюю жидкость — выпить, вылить, испарить. Выполнив все указания, я растянулся на койке ногами к иллюминатору. Смотреть в иллюминатор никто не запрещал.

16

Всякий, кто впервые отправляется в Сектор Причала, первым делом спрашивает, что такое Причал, где он находится, и кто к нему причаливает. Все очень просто. «Причал» — это огромная космическая станция, появившаяся здесь задолго до того, как местные звезды и планеты получили взамен каталоговых номеров имена собственные. Поэтому галактический сектор назвали ее именем. Лагунцы, кажется, настаивают на переименовании, — во всяком случае, так написано в «Путеводителе». «Они не понимают, — пишет автор „Путеводителя“, — что если сектор переименуют, то к ним не найдут дорогу те немногие жители других планет, которые решили переселиться на Лагуну». «Впрочем, — строчкой ниже оговаривается автор, — не исключено, что в этом и состоит главная цель кампании за переименование. Кто не знает, как трудно получить на Лагуне вид на жительство!».

Например, этого не знал я.

«Один миллион, — читаю я там же, — это критическая для Лагуны численность населения. Одним человеком больше — и ему придется работать. Прошу заметить: не „искать себе работу“, а именно работать, в то время как нынешние лагунцы переложили все бремя труда на роботов».

Прочитав этот абзац, я готов был снять перед лагунцами шляпу. Самый отъявленный лентяй предпочтет выкопать яму сам, только бы не объяснять роботу, как держать лопату. Для объяснений с роботами существует специальная профессия — робототехник. Следовательно, не все жители Лагуны — бездельники, и автор «Путеводителя» в очередной раз соврал. Кроме робототехников, к бездельникам нельзя было причислить и сотрудников компании «Кибертрейдинг», которая занималась экспортом роботов на Лагуну.

— Можно ли научить роботов торговать роботами? — спросил я у Гроссмана.

— Оптовую торговлю я бы им не доверил.

Будь нашей целью магазин розничной роботорговли, Гроссман не пустил бы роботов за прилавок. Сейчас его волновал вопрос, одному ли покупателю продали роботов или их раскидали по островам. За десять минут до посадки в челнок, перевозивший пассажиров «Лагуна-Лайнс» с орбитальной пересадочной станции на планету, я поставил его перед фактом: я лечу не первым челноком, а третьим, то есть последним.

— Мы потеряем два с половиной часа, — возмутился он, — почему вы только теперь мне об этом говорите?

Потому что не так-то просто уговорить диспетчера переправить билеты с одного челнока на другой. Я полагал, что филер полетит первым челноком. На космодроме он будет ждать, пока не прилечу я. Имея групповой снимок пассажиров первого челнока, я смогу его опознать.

— Обычная путаница. Успеем.

Гроссман, вспомнив, как мы «успевали» на корабль, ничего не ответил.

Гретта, летевшая вместе с Кукки вторым челноком, все не так поняла. Она оставила его сторожить багаж, а сама подошла ко мне и сказала:

— Вы из-за меня бросили своего спутника?

— Не досталось билетов

— Опять врете?

— Я лечу последним. Это легко проверить.

— Тогда, прощайте, — она с чувством пожала мне руку и ускакала к своему блондину.

Так не прощаются, хотел сказать я, но она уже была далеко.

У входа в шлюзовой отсек требовали не билеты, а справку о прививках от лагунских болезней. Необходимые прививки мне сделали в медпункте на Терминале Лагуны. В прежние времена я бы пополнил там запас антиаллергенов, но месяц назад фаонские эскулапы обработали меня так, что на других планетах я теперь чихаю только в переносном смысле. Пока впередистоящий пассажир доказывал стюарду, что прививки, которые он сделал год назад, все еще действенны, я рассматривал в иллюминатор необычный челнок. У него было низкое оперение, тонкий разрез крыла и длинный острый нос. Кого он им собирается протыкать?

Планета надвигалась серым одеялом, которому давно пора в стирку. Мы пробили облака и оказались над океаном. Челнок быстро пикировал, перед самой водой он резко затормозил и вошел в воду без брызг. Такой посадки я еще не видел. Потом я узнал, что для входа в воду используются специальные газовые рассекатели; без них удар при вхождении был бы гораздо жестче — несмотря на острый нос и прочую обтекаемость. Мой сосед остался почему-то недоволен: — Им бы только рыбу глушить!

Рыб, тем не менее, я не увидел. Зато откуда-то из глубины возник огромный белый червь, никак не меньше полуметра в диаметре, в длину — метров пятнадцать; грациозно извиваясь, он поплыл бок о бок с нами. Когда впереди показался рассеянный свет подводных прожекторов, червь отстал. Я так и не понял, чего он добивался. Челнок замедлил ход, острый нос отошел вниз, открыв туповатое рыло стыковочного узла, предназначенного для подводной стыковки. Мы мягко ткнулись в широкий раструб, которым заканчивалась похожая на того червя, но более толстая и длинная труба; вдоль крутого шельфа она тянулась наверх, к скалистому берегу. Внутри трубы ползла движущаяся дорожка, ее так штормило из-за изгибов трубы, что я предпочел ехать верхом на рюкзаке, нежели держаться за поручни, которые почему-то не успевали повторять движения дорожки.

Дорожка вывела нас к лифтам. Служащие в синей униформе ненавязчиво следили, чтобы пассажиры не перегрузили технику. Подъем занял около минуты. Едва я подумал, где теперь Гроссман, как оказался с ним нос к носу. Убедившись, что это я (который тем временем убедился, что это он), Гроссман устремился через весь зал в одному ему известном направлении. Что я не должен отставать, подразумевалось само собой. Высмотреть моего преследователя в этой толчее было нереально. Под козырьком над входом в космопорт Гроссман остановился, проверяя, не улизнул ли я по дороге.