Ок-но - Дегтярев Максим Владимирович - Страница 32

— Это заговор! — сделав страшные глаза, воскликнула Анна.

— Найдите зачинщика, — посоветовал завхоз.

Корзинку вместе с содержимым похититель куда-то спрятал. В худшем случае — выбросил. Если найти, скажем, баллончик, то на нем могут обнаружиться следы похитителя. Прибор для снятия следов одолжу у Зейдлица — у полковника он наверняка есть…

Я разбил третью палубу на квадраты и принялся их методично прочесывать. Галактическая Полиция в мои дела не вмешивалась, поскольку ее устраивало то, что я держусь вдалеке и от бронированной двери, где находился их штаб, и от «Монблана».

Населенные квадраты быстро закончились. Затем закончились незапертые квадраты. Пришлось применить универсальный сканер-ключ, хотя это и противозаконно. К концу второго дня поисков я забрел в такие места, куда нога человека не ступала со времен строительства Терминала. Иные следы, оставленные на толстом слое маслянистой пыли, напоминали следы инопланетных сапиенсов. Я аккуратно отмечал их на плане, чтобы потом показать Зейдлицу. Если ДАГАР ищет сапиенсов, пускай начинает поиски с Терминалов Трансгалактического Канала.

Завхоз застукал меня в мастерской ремонтников. Пока ремонтники обедали, я подыскивал инструмент чтобы вскрыть обшивку Терминала. Он разорался не смотря на то, что я обещал начать с внутренней обшивки.

— От вас нет покоя! — орал он. — Признайте, что вы не справились!

Выгнав меня из мастерской, завхоз направился к «каютам отдыха», я преследовал его и умолял дать мне еще один шанс.

— Вы уже все обыскали, — твердил он.

— Нет, не все.

— И что же вам осталось обыскать?

Мы стояли в коридоре, из дверей кают на нас поглядывали любопытные пилоты. Я находился на грани величайшего в моей жизни позора.

— Что там? — я указал на панель в простенке между дверьми в каюты. Щель по периметру панели была несколько шире, чем у аналогичных панелей в соседних простенках.

— Коммуникации… Стойте!!! — завопил он. — Не надо!!!

С инструментом это получилось бы аккуратнее. Панель отлетела, открыв глубокую нишу. Сначала я увидел долгожданную корзинку. Но там была не только она. Вцепившись обеими клешнями в прутья корзинки, передо мною стоял Макс. Под давлением механических пальцев алюминиевые прутья выгнулись. Неужели ее хотели отнять? Я поспешил обрадовать завхоза — его заветный экспериментальный баллончик с пятновыводителем мирно покоился в корзинке среди прочего барахла.

— Это Макс? — спросил меня ошалевший завхоз.

— Убедитесь сами.

В волнении он сверил серийный номер, затем пересчитал вмятины на боках. Насчитал одну-единственную — ту, что оставил командир третьей палубы.

— Слава богу, он цел, — со вздохом облегчения констатировал он.

Я вслух заметил, что он отправил благодарность не по тому адресу, и поинтересовался:

— Которую каюту мне занять? — «Славы Фёдору» мне было недостаточно. Он вспомнил обо мне, подскочил и потряс руку.

— Вы молодец… не ожидал… честное слово — не ожидал…

Да я и без честного слова поверил. Я нагнулся немного, и он сумел похлопать меня по плечу.

— Ах да… — он хитро подмигну. — Требуете оплаты? Ладно, будет вам оплата. Если разрешат, конечно…

— Кто разрешит?

— Ну, вам ли не знать. — Он поводил поднятым указательным пальцем. — Скажу вам по секрету, мне дали указание выставить вас под любым предлогом. Черт меня дернул поддаться на уговоры Харригана и сдать вам каюту, но что сделано, то сделано. Кстати, начальство вчера меня чуть не растерзало. Поэтому примите в качестве платы вот какой совет: пока не истечет срок аренды, не пытайтесь переезжать в другую каюту, а то вас выставят с Терминала во время переезда.

— А, — догадался я, — поправка об отказе от убежища.

— Точно. Но никому не говорите, что я вам о ней напомнил, а то мне влетит.

— Вам не уточнили, до какого срока меня следует выгнать с Терминала?

— До завтрашнего утра.

Я прикинул, что сегодня ночью Зейдлиц и физики должны вернуться на Терминал. Зейдлиц полагает, что я ему смогу помешать. Но помешать сделать что? Хм, неясно…

Я помог завхозу выволочь Макса из ниши. Затем он попытался его включить, передвинув тумблер экстренного выключения. Индикаторы питания загорелись, внутри корпуса загудел мотор. Робот конвульсивно дернулся и замер.

— Макс, ты жив? — завхоз заглянул роботу в окуляры, словно проверяя зрачки.

Робот явно не узнавал хозяина. Он вообще никак не отреагировал. Индикатор нейроактивности еле теплился.

— Что с тобой сделали эти сволочи! — воскликнул завхоз в беспредельном возмущении и глянул на меня. Я открестился:

— Я к нему не прикасался. Вызовите полицию, пусть они возьмут для анализа следы с корпуса.

Вместо полиции завхоз вызвал дежурного робототехника. Хмурый парень не раздумывая ни секунды набросился на робота с гаечным ключом и отверткой. С головы робота слетела крышка. Завхоз подхватил ее, не дав упасть на пол.

— Я бы сначала попробовал медикаментозную терапию… — пробормотал я, наблюдая, с каким цинизмом робототехник вскрывает Максу мозги. Отработанным движением он воткнул роботу кабель, другой конец кабеля он подсоединил к миникомпьютеру, висевшему у него на поясе.

— Ну, как он? — беспокоился хозяин.

Робототехник посмотрел на экран миникомпьютера, поднял глаза на завхоза и сказал:

— Ну прямо как новенький.

Однако, в его голосе я не уловил того радостного самодовольства, с каким ту же самую фразу произносит мой механик, возвращая флаер после ремонта. Скорее, он был удивлен.

— Что значит «как новенький»? — переспросил завхоз, его взгляд метался между экраном и робототехником.

— Как только что родившийся, — уточнил тот, собирая инструменты.

— Стерли память? — догадался я.

— Да, обнулили до железки. — Он имел в виду, что Макс из смышленого робота-уборщика превратился в груду дорогого железа.

— Это поправимо? — спросил я.

Завхоз разозлился:

— Ага, поправимо! Неделю учить его находить дорогу к каютам, еще неделю учить пользоваться пылесосом, потом по меньшей мере месяц он будет путать дезинфектор с дезодорантом. О боже, какому пилоту-идиоту понадобилось промывать ему мозги!

— Зато он не будет больше показывать начальству средний палец…

— Мне не до шуток! — взвизгнул завхоз. — Увозите! — это он крикнул робототехнику.

— Увезем, нет проблем, — невозмутимо ответил тот.

Несчастного Макса покатили в мастерскую. Завхоз шел следом, я — за ним, а вместе мы образовали маленькую похоронную процессию. Слух об умышленной киберамнезии облетел третью палубу в одно мгновение. Отдыхающие пилоты и персонал третьей палубы провожали нас скорбными взглядами. Дверь в мастерскую захлопнулась перед моим носом.

— Родственники желают побыть с телом наедине, — объявил я собравшимся зевакам.

— Это их право, — горестно произнес кто-то из пилотов.

Никто не возразил. Я вернулся на предполагаемое место преступления. Упертый завхоз не вызвал полицию — ни местную (а на всяком Терминале есть полицейский участок), ни Галактическую. Оно может и правильно, поскольку сонным полицейским Терминала вряд ли когда либо приходилось заниматься сбором улик против вандалов, специализирующихся на роботах. С другой стороны, приборы для обнаружения следов и для анализа ДНК есть в любом полицейском участке. Я решил не ломать голову, а просто позвонить в участок и попросить прислать кого-нибудь с криптоанализатором. Дежурный сержант не соизволил меня дослушать.

— Ты полагаешь, нам более нешто делать? — спросил он с немыслимым хармасским акцентом, передать который я берусь лишь отчасти.

— Извини, хотел разыграть, но не вышло… — и я выключил связь.

Сняв место преступления на видео, я ушел к себе в каюту. Я испытывал легкую досаду от того, что стюардесса Анна не присутствовала при моем триумфе, потому что утром улетела в очередной рейс. Но не похвастаться было нельзя. Я отправил ей сообщение, затем просмотрел результаты поиска по метке: «Дин Мартин, физик, но не тот Дин Мартин, который двадцать два года назад получил премию Сектора Фаона по теоретической физике и умер четырнадцать лет назад».