Прекрасный инстинкт (ЛП) - Холл С. Э. - Страница 47

Он наклоняется ко мне, запах его пота такой же опьяняющий и мужественный аромат, как я и предполагала, и произносит хрипло в мое ухо.

— Забавный факт — когда ты оставляешь свои противозачаточные таблетки на тумбочке в общей ванной и, применив несколько простых математических вычислений, мы все знаем, когда готовиться к МСЛ.

— Менструальный синдром Лиззи? — догадываюсь я, и он кивает. — Умно. В любом случае, мне нужно было немного времени подумать, разобраться с кое-какими вещами, поэтому я собиралась пройтись.

— Составить компанию?

Я выдавливаю из себя самую изнуренную улыбку, на которую только способна.

— Я хотела своего рода побыть одна.

— Нет проблем, — он легко соглашается. — Не уходи слишком далеко, хорошо? Не сомневаюсь, умение моей Лиззи ориентироваться на местности отточено до совершенства, но… — он быстро оглядывается вокруг. — Я не знаю, где мы сейчас. И скоро нам нужно будет отправляться.

— Поняла.

Я начинаю обходить слева, но он одной рукой молниеносно прижимает меня спиной к себе, я вишу в воздухе, и мои ноги больше не касаются земли.

— Поцелуй меня, — тихо произносит он возле моей шеи, убирая волосы. — Как только я доберусь до твоего рта.

Он начинает целовать мою шею, посасывать и лизать, несколько раз прикусывая и поддразнивая. Продвигаясь вверх, он одной рукой поворачивает мою голову, когда достигает губ.

— Теперь поцелуй меня.

И я отвечаю, извиваясь, поворачиваюсь к нему. Знаю, что он не выпустит меня из рук после того, как я повернулась к нему лицом.

— Я люблю твой рот, — стону я, прикусив и потянув его нижнюю губу, а затем провожу своим языком вдоль его.

Его тело содрогается от глубокого, дикого грудного рыка, а руки скользят вниз вдоль моего тела, чтобы найти и крепко сжать мою задницу.

— Уверена, что тебе не нужна компания? — он тяжело дышит, прижимаясь своей твердостью к моему животу.

— Я говорила, что мне необходимо проветрить голову. Когда ты рядом со мной, происходит совершенно противоположное. Но, — теперь я исследую его шею, заканчивая свой путь, нежно прикусив мочку его уха. — Давай как-нибудь в следующий раз.

— Ммм, — он стонет с надутым видом и опускает меня на землю после того, как в последний раз быстро и чуть сильнее сжимает мои ягодицы. — Хорошо. Будь осторожна и поторопись.

Отсалютовав ему, я скорее ухожу, пока он снова не отвлек меня. Я могу ощутить, как он все еще стоит на том же месте, где я покинула его, наблюдая за моим отступлением как сексуально возбужденный хищник. Точно уверена, что через плечо бросила на него игривый взгляд, и вот он — скромно прикрывает промежность обеими руками, ухмыляясь мне.

Я не ухожу слишком далеко, я знаю, что должно быть предпринято. Самое главное, я не хочу оказаться в тюрьме, вручив Коннера прямо в руки отца. И я не хочу лишиться опекунства, что в итоге приведет к такому же результату. И я не владею собственным самолетом или аэропортом, так что не могу скрыться как можно дальше и быстрее, чтобы он не перехватил нас, и таким образом круг опять замыкается на тюрьме.

Итак, во-первых, я собираюсь поговорить с Коннером.

Посмотрим, что хочет он, а затем — меня тошнит только от одной мысли об этом — я поговорю со своим отцом, один на один с этим кретином.

— Я вернулась, — я поднимаю в автобус, немного вспотевшая и запыхавшаяся. — Мы готовы?

— Как никогда. Займи место, мы выезжаем, — произносит Брюс и направляется к рулю.

Я иду прямо к цели, намеренно избегая три пары любопытных глаз, уставившихся на меня.

— Приятель, — я проскальзываю позади него на скамейку, — могу я помочь тебе с твоим паззлом?

— Ты должна делать и трудную работу тоже, сестра, не только уголки, — предупреждает он, высунув язык в глубокой сосредоточенности.

— Да, сэр, — я хихикаю, быстро обняв его. — Кон, я хочу поговорить с тобой о кое-каких вещах. Ты просто отвечай первое, что придет на ум, хорошо? Тебе даже не придется прекращать собирать свой паззл.

Тишина.

— Коннер, хорошо?

— Дааа, — он растягивает слова, как всегда делает, когда ему докучают, — я делаю именно то, что ты сказала. Собираю паззл.

Ох, мой восхитительный маленький умник. А остальные трое наблюдателей выполняют тяжелейшую работу — пытаются скрыть смех.

— Коннер, папа хочет, чтобы ты пожил с ним.

— Ладно.

— Он хочет только на некоторое время, приятель. Четырнадцать дней. Это будет самый долгий период времени, на который ты оставался.

— Не-а. Я привык быть здесь всю свою жизнь, рядом с тобой.

— Не когда мы были детьми, Коннер, тогда была мама. Он хочет, чтобы ты остался с ним так надолго прямо сейчас. Но не в доме, он хочет свозить тебя на отдых на Гавайи.

Он резко вскидывает голову, его глаза блестят, даже сверкают, когда он начинает громко хлопать в ладоши.

— Я голосую «за»! А вы будете следить за моими рыбками?

Я даже не уверена, знает ли он, что такое Гавайи, или понимает ли, насколько это долго — две недели, но я предполагаю, моя цель не должна заключаться в том, чтобы отговорить его от этого.

— Да, я буду следить за твоей рыбкой. И я буду звонить тебе каждый день, приятель, но в случае чего, я не смогу сразу же вернуться, чтобы забрать тебя. Ты дважды полетишь на самолете, а затем я приеду и заберу тебя.

— Ты будешь очень сильно скучать по мне, Бетти.

— Да, — выходит искаженный, сдавленный всхлип, поэтому я останавливаюсь и пробую еще раз. Я ощущаю, как его рука опускается на мое плечо в знак поддержки — самое время — и я тянусь назад и накрываю ее своей рукой. — Коннер, есть еще кое-что. У папы появится новая жена. И у нее есть дети. Они все тоже будут там.

— Лаура, — произносит он, глядя на свой паззл. — Хотя ее дети маленькие, такие же, как ты.

Мой захват на руке Кэннона быстро превращается в тиски.

— Ты встречался с Лаурой и ее детьми? — спрашиваю я, прилагая все усилия, чтобы контролировать свой голос, хотя и хочу закричать.

— Все это время, глупая. Она хорошая и милая.

Я оглядываюсь через плечо сначала на Ретта, затем на Джареда. Ни один из них не шелохнулся и не произнес ни звука с того момента, как Коннер сказал, что хочет уйти. Они разделяют все это вместе со мной так же, как делали это на протяжении всей нашей жизни. Я знаю, их одолевает такая же буря эмоций, как и меня, они проживают все это вместе со мной.

Должно быть, Ретт почувствовал, что я исчерпала себя и понятия не имею, что еще сказать, поэтому он подходит и садится напротив Коннера.

— Кон, посмотри на меня, дружище.

Он тотчас подчиняется, и Ретт ободряюще улыбается.

— Тебе нравятся Лаура и ее дети?

— Да, очень.

— И они хорошо относятся к тебе?

— Очень, очень хорошо. А что?

Ретт посмеивается и поднимает руки, сдаваясь.

— Просто интересуюсь. А твой папа, Коннер, твой папа хорошо ведет себя рядом с тобой?

Я напрягаюсь всем телом, и Кэннон сжимает мое плечо.

— Да, но не так хорошо, как Альма и Лаура. Он кричит, разговаривая по телефону, и хлопает дверью, но потом он говорит, что сожалеет и играет в «Монополию» с нами. Я лучше всех. Я всегда, всегда выигрываю.

Мой отец извиняется и играет в «Монополию»? С каких это, черт возьми, пор?

С тех пор, как заманил Лауру, вот когда.

Я поднимаю взгляд, и жалость в глазах Ретта вызывает во мне раздражение. Я не нуждаюсь в проклятых вечерних играх с фальшивой семьей — не вся моя семья здесь, на этой земле — так что это из разряда невозможного. Даже если бы мне нравилась «Монополия», хотя это не так.

— Приятель, — я касаюсь его руки, и он фокусируется на мне, — ты хочешь, чтобы я позвонила твоему папе и сказала, что ты едешь?

— Да.

— В долгое путешествие с…