Путём Александра Невского
(Повесть) - Караев Георгий Николаевич - Страница 27

Гавриил Олексич участвовал в попытке отрезать шведов от кораблей. Он увидел, что на один из них несут на руках раненого сына Биргера. Гавриил въехал на корабль, но рыцари столкнули его в воду вместе с конем. Выбравшись на сушу, он опять бросился к кораблю и так крепко бился, что убил шведского воеводу и латинского епископа. Гавриил дрался на коне, очевидно, это был дружинник. Но другой, именуемый просто Мишей, без отчества, был простым рядовым воином и действовал со своими товарищами тоже у кораблей. Он «погуби три корабля римлян». Как ему удалось потопить три корабля, в летописи не сказано. Известно лишь, что он пеший бросился со своими соратниками в воду, после чего корабли потонули.

Еще один герой, и тоже простой ополченец «из молодых, некто именем Савва», прорвался к златоверхому шатру Биргера, возвышавшемуся, подобно знамени, над лагерем. Конечно, нелегко ему было ворваться в шатер, но он подрубил столб, и шатер рухнул. Это вызвало смятение во вражеском лагере, а новгородцы «возрадовавшася о падении шатра того».

Дружинник Александра Сбыслав Якунович много раз въезжал в самые густые полчища неприятеля с одним только топором в руках. Он бесстрашно рассекал толпы противника, и сам князь «подивившася силе его и храбрости».

Ловчий князя Яков Полочанин один ударил со своим мечом на целый неприятельский полк и так смело поражал врага, что заслужил личную похвалу Александра.

Доблестный слуга князя Ратмир мужественно бился пеший Он врубился в толпу шведов, многих сразил и сам пал от полученных многочисленных ран.

Столь же храбро сражались и другие воины — новгородцы, ладожане, ижоры. Их вдохновлял молодой князь — он дрался на самых трудных участках битвы.

С разных сторон неслись крики и раздавались стоны раненых. Рубились мечами, топорами, кололи копьями. Русские воины, схватившись с противником вплотную, выхватывали засапожные ножи, привычное оружие ближнего боя, и вонзали их в животы коней. Шведы стойко отбивались, но не смогли устоять под ураганным натиском. Многие пали, пораженные стрелами ижорских воинов.

Ценой больших потерь шведам удалось пробиться к своим уцелевшим кораблям. Туда же доставили и раненого Биргера. Один за другим суда поспешно отчаливали от берега и выходили в Неву. Ночь спасла остатки шведского войска. На три корабля шведы погрузили трупы знатных рыцарей, в том числе главного своего воеводы Спиридония и епископа, и утопили их в море.

Победа была полная. Завоевательные планы ярла Биргера потерпели провал. Но Александр приказал Пелгусию направить по берегу отряд ижоров для того, чтобы проследить за дальнейшими действиями шведов. Лишь через день было получено сообщение о том, что корабли, не останавливаясь, ушли в открытое море. Можно поверить, что противник, по крайней мере на ближайшее время, не решится напасть вновь.

Рассказ Георгия Николаевича собрал на мосту многих слушателей. К месту битвы шла за Караевым уже значительная группа.

— Мы идем по Пушкинской улице. Это как раз то место, где находился шведский лагерь. Именно здесь произошла Невская битва…

Не верилось как-то. Ребята рассчитывали увидеть нечто вроде Бородинского поля, увенчанного памятниками, следами обороны… А тут — поселок, домики, сады, продовольственный магазин…

Правда, ребятам показали доску из черного гранита. На ней надпись:

Внизу, скрытая посаженными вокруг цветами, приписка о том, что доска установлена военной общественностью Ленинграда.

— Вы видите эти цветы? — спросил Георгий Николаевич (как будто их можно было не заметить). — Над этой доской приняли шефство педагоги и ученики четыреста четвертой усть-ижорской средней школы. Сейчас они организуют у себя школьный музей. В нем будет показана история их района. У них вошло в традицию первого сентября, начиная учебный год, собираться здесь. Одна ученица написала стихотворение, посвященное одержанной здесь победе.

Тихо шелестели листьями окружающие мемориальную доску молодые тополя, посаженные школьниками…

— А теперь пойдемте, я покажу вам еще один памятник. Он тоже связан со шведами.

Это был высокий обелиск из серовато-розового гранита, окруженный тумбами с тяжелыми цепями. На чугунной плите надпись:

Обелиск 1789 года.

— Опять свейской, со шведами?

— Да. Еще при Петре Первом по Ништадтскому миру в 1721 году Швеция вынуждена была отказаться от своих притязаний на Прибалтику и освободила Карельский перешеек до Выборга. Но ее правители хотели вернуть потерянные земли. Воспользовавшись тем, что русские воевали с Турцией, шведский флот подступил к Кронштадту. Вот тогда-то усть-ижорские крестьяне и пошли добровольцами — гребцами на галерный флот. Так же поступили и крестьяне соседнего села Рыбацкого. Там поставлен такой же памятник.

— А что это за галерный флот? — спросил Слава.

— Это небольшие гребные суда. Берега Финского залива мелководны, а за Кронштадтом, кроме того, много прибрежных островов, так называемые шхеры. Крупным кораблям там невозможно пройти, а галеры атаковали противника там, где он этого меньше всего ожидал. Здесь, на Ижоре, но выше по течению, строили галеры. В прошлом году часть такой галеры выбросило высокой водой на берег. Были тут и другие находки, — продолжал Караев. — Именно здесь найдены те доспехи, которые вы видели в новгородской школе. Здесь найдена на берегу кольчуга, сейчас она в Эрмитаже.

— А что это за церковь разрушенная стоит?

— Мне сказали, что это церковь Александра Невского. Правда это?

— Правда-то правда, да не совсем, — ответил Георгий Николаевич. — Эту церковь еще при Петре Первом построил его любимец Александр Меншиков. Посвящая ее Александру Невскому, он думал и о себе, так как тоже был Александром. В прошлом веке церковь сгорела, и только в 1876 году, это меньше чем сто лет тому назад, построили каменную. Повреждена она прямым попаданием немецких дальнобойных батарей, стрелявших по Ленинграду.

— Но, Георгий Николаевич, вы говорили нам, что этим летом здесь будут вестись подводные исследования, подводная археология. Но где же ваши водолазы? — спросил Рябов. — Известно ведь, что Миша утопил три шведских корабля, да и во время битвы вооруженные рыцари падали в воду.

— Мне дали водолазов, и они неоднократно приезжали сюда. Но в Ижоре они ничего не нашли. Очевидно, все вынесло в Неву. Ведь все ранее найденные предметы тоже находили в Неве, а не в Ижоре. Но в Неве водолазы работать не смогли. Здесь очень оживленное движение судов. Водолазам работать опасно. Их шланги может намотать на винты теплоходов. А Нева судоходна по всей ширине. Суда идут не только по середине реки, но и у берегов. Пришлось бы закрыть навигацию, а это невозможно. Единственный выход — организовать зимой подледные изыскания. Но это очень сложная работа. Нужно специальное оборудование, теплые палатки, мощные осветители и многое другое. Будем надеяться, что в дальнейшем эта работа будет выполнена.

Вечером в гостеприимной школе беседа об увиденном затянулась допоздна.

Три дня провели ребята на месте великой битвы. Обыскали кромку берега Невы на много километров и по правому и по левому берегам.