Путём Александра Невского
(Повесть) - Караев Георгий Николаевич - Страница 14

Ребята пытались себе представить, как выглядело Гостинополье когда-то в старину, но сегодняшний вид берега мало располагал к этому. Все, что осталось от старины, — название: Гостиное Поле.

Совсем необычайный вид имеет правый берег Волхова. Высоченная, совершенно вертикальная каменная стена. Над водой, на высоте полутора-двух метров, устроены площадки-балконы. На них втаскивают лодки. Сообщение этих балконов с верхушкой берега производится при помощи висящих лестниц. Ни в одном городе такое не увидишь.

Устройство электростанции на таком мощном пороге давно уже приходило в голову людям. Еще в 1898 году В. Ф. Добротворский закончил проектирование станции на Волхове для снабжения электричеством Петербурга, но строительство не состоялось. В 1910 году с проектом Волховской гидростанции выступил русский инженер Г. О. Графтио, но строителем ее он стал только в советское время. Прежде владельцы небольших тепловых электростанций Петербурга боялись конкуренции с дешевой гидроэнергией и всячески мешали.

Перед Волховстроем.

— Пароход! Пароход!

Потом уже каждый уверял, что именно он первый увидел пароход и первый закричал. Проверить это было трудно, так как крик раздался одновременно со всех байдарок.

Да, это был тот самый буксир.

Догнав его, сперва прицепились к плоту, чтобы немного отдохнуть. Когда же вдали показалось высокое здание гидроэлектростанции, отцепились и стали обгонять буксир, чтобы договориться о попутном шлюзовании.

Байдарки идут четко в кильватер, хотя команды об этом не было. Настроение у всех приподнятое. Усталости от перехода как не бывало.

Буксирный пароход обогнали, он ушел к левому берегу переформировывать свой караван. Подошли к воротам шлюза. Встретила очень милая женщина.

— В чем дело?

— Да вот мы ждем пароход, чтобы вы прошлюзовали нас с ним, а пароход задерживается у другого берега. Будем стоять у пароходной пристани и ждать.

Как будто договорились, но только байдарки подошли к пристани, как Александра Сергеевича вызывают к телефону со шлюза:

— Так что же вы не идете? Мы вас отдельно без парохода прошлюзуем.

Ворота шлюза открыты, и четко в кильватерную колонну байдарки входят в камеру. Стали пакетом[4] у поплавка. Ворота закрыли, и вода стала постепенно опускаться. Один, два метра, пять…

Зеленые, покрытые водорослями стены колодца. Байдарки в глубокой яме.

— На сколько метров вы нас опускать будете?

— На двенадцать!

Над головой остался совсем небольшой прямоугольник неба, когда открылись выходные ворота. Отсалютовав веслами, вышли на просторы Волхова.

Сверху плотина не казалась грандиозным сооружением. Так, что-то вроде низкого моста. Снизу же гребенка с бегущим вниз широченным потоком воды поражает гигантскими размерами.

Темнеет, надо скорее пройти город, но и в нем и ниже за ним те же отвесные каменные берега. Пристать буквально негде.

Как всегда в таких случаях, обсуждают, что такое «не везет и как с ним бороться».

Наконец километрах в семи заметили заброшенную каменоломню. Здесь можно пристать и вытащить байдарки на высокую площадку. Все это было проделано уже в темноте, но место оказалось сухим. Кое-как топливо подобрали у кромки воды.

Безумно хочется спать после перехода в быстром темпе и волнений дня. Но порядок дня ребята привыкли соблюдать. Во втором часу ночи дежурные начали готовить обед.

Наконец отбой, а завтра уже пешком идти обратно в Волховстрой. Почта, продукты, знакомство с ГЭС и прочее.

Короткий привал.

Подъем от горна и барабанного боя.

Мимо идет отряд пионерского лагеря. У них однодневная военизированная вылазка.

Краткий обмен приветствиями.

— Мы из пионерского лагеря имени Лени Голикова.

— А я был в селении Лукино, на родине Лени Голикова, — отвечает Александр Сергеевич. — Знаком с его матерью и сестрами. О Лене мне рассказывали его учительницы из села Мануйлово, что на другом берегу Полы. Говорили мне о нем и в Полавском райкоме комсомола.

— Расскажите, это, верно, очень интересно.

Но группа торопилась в Волховстрой, а у пионеров тоже был свой план похода. Отложили беседу до вечера, но вечером она так и не состоялась.

А может быть, и не нужно было? Есть ведь книжка Юрия Королькова о Лене Голикове.

Ночью спали мало после большого перехода до Волховстроя, шлюзования и поисков в полутьме белой ночи места для ночлега. С утра и весь день по большой жаре ходили в город, а городов оказалось два: Волховстрой-I и Волховстрой-II. Оба они на разных берегах Волхова, между ними несколько километров.

Дежурный Борис ломал голову, чем накормить ребят, когда они вернутся. Продукты кончились, и предполагалось, что человека два придут в лагерь с покупками, а их все нет и нет. Борис собрал остатки круп и лапши. Начал варить какое-то ассорти. А «народы» не идут. Но придут зверски голодные.

— Ничего, тогда и ассорти съедят!

Ребята вернулись действительно голодные, но варево им пришлось не по душе. Даже Саша Копыл, который уже реже сплевывал, начал плеваться.

Усталые, плохо пообедавшие ребята расположились на отдых в тени палаток.

— Евгений Георгиевич, — сказал Александр Сергеевич, — а что, если сделаем переход до Старой Ладоги?

— Устали ребята очень и пообедали плохо. Стоит ли снимать лагерь под вечер, да еще с такой высокой горы? Впрочем, я поговорю с ними.

Услышав начало беседы Евгения Георгиевича с ребятами, и не ожидая положительного решения вопроса, Александр Сергеевич ушел в свою палатку и занялся дневником.

Услышав какой-то шум в лагере, он выглянул из палатки. Байдарок и палаток на бугре уже не было. Ребята тащили вниз рюкзаки и ящики, а человека три подошли к палатке и спрашивают:

— Что можно нести вниз?

Лагерь был свернут, и байдарки погружены. Все это произошло за каких-то полчаса.

Недоумевающий Александр Сергеевич обратился за объяснением к Евгению Георгиевичу.

— Сначала ребята не хотели снимать лагерь, но я сказал им, что Тамара Мироновна торопится в Ладогу. Ей надо успеть там все зарисовать, а потом проехать автобусом в Ленинград для встречи с Караевым. Ну они и постарались для нее.

Чудеса!

Прекрасный тихий вечер. Издали белыми пятнами смотрятся соборы Старой Ладоги и отражаются в глади Волхова.

Перестали грести, чтобы продлить удовольствие приближения к этому древнейшему городу и лучше рассмотреть его с воды во всех подробностях. В устье Ладожки грозные, но сильно разрушенные стены и башни крепости. Над городом берег поднимается на огромную высоту, и он увенчан цепью курганов.

— Ну, ребята, выбирайте самое хорошее место для лагеря. Здесь простоим не меньше трех дней.

Выбор места занял почти три часа. Хотелось найти не самое удобное, а самое красивое место. И оно было найдено.

Можно было пристать чуть ниже города, там и полянки хорошие, кустарник и вода рядом. Но…

Место выбрано на невероятно высоком берегу с совершенно немыслимым крутым подъемом. Пойти на реку за водой или просто вымыть руки было бы событием. Ни один порядочный турист не согласился бы затаскивать свои байдарки на такую высоту. А тут затащили!

Погрузка.

Кроме того, на месте лагеря не имелось никакой растительности, и за дровами шли почти километр.

Но зато палатки стояли между двумя гигантскими курганами, и в одном из них погребен… вещий Олег.

В летописи сказано: