Моролинги - Дегтярев Максим Владимирович - Страница 70

— А кто его направил?

— Я хотел спросить об этом у вас.

— Рунд, если вам это до сих пор неизвестно.

— Предположим. Кому он хотел помешать? Вам?

— Да, но это теперь не важно… — отмахнулся он с плохо сыгранным бесстрашием. — К моролингам я собирался лететь не с вами и Цансом. Я собирался лететь с Бенедиктом!

— Вот это уже интересно! Продолжайте.

— Мы познакомились накануне семинара по моролингам. Он понимал: не смотря на то, что в романе я выставил моролингов, мягко говоря, в невыгодном свете, я искренне борюсь за их самоопределение. Мой авторитет среди моролингов необходим был ему для одного очень важного дела. Говорить о нем вам я не имел права, ибо это не только моя тайна. Теперь все так или иначе всплывет… Хорошо, что профессор Цанс полетел вместе с нами. Он был вместо Бенедикта… то есть я хочу сказать, что без него я бы не понял, о чем рассказывали моролинги…

Он снова взялся за черпак.

— Переходите на чистую воду, — посоветовал я.

— Извините, — хрипло пробормотал он. — Но мне кажется, Аура нас так просто не отпустит. Мы посмели проникнуть в ее тайны — таких, как мы, не отпускают.

— Это мы еще посмотрим, — я попытался вселить в него уверенность. — Так в каком важном деле Бенедикту нужна была ваша помощь?

— Встреча с вождями моролингов.

— О чем он хотел с ними потолковать?

— Бенедикт рассказал мне о неком приборе чудовищной силы. Что этот прибор, якобы, способен предсказывать будущее. Прибор находится на Ауре, и моролинги имеют какое-то не вполне понятное отношение к созданию этого прибора. По правде сказать, поначалу я не принял его всерьез. Мне не хотелось связываться со студентом, у которого, вдобавок, не слишком хорошая репутация. Твердо я ему ничего не обещал, но профессор Цанс убедил меня в том, что Бенедикт — серьезный молодой ученый. Бенедикт хорошо изучил моролингов, включая из язык, и мог стать полезен, например, в качестве переводчика, которого мне бы пришлось пригласить в любом случае. Так или иначе, но я принял его предложение.

— Это было до ареста?

— Да, буквально перед арестом. Точнее, сразу после семинара. Когда ему удалось убежать с Фаона, он прислал мне сообщение. Там было сказано, что он будет ждать меня в Ламонтанье. Больше сообщений не поступало. После того, как его схватил Рунд, я понял, что Бенедикт не хочет, чтобы тому стало известно о нашем знакомстве.

— Где вы планировали взять флаер?

— Предполагалось, что мы решим это на месте.

— Ваши теперешние планы?

— У меня дела в гуманитарной миссии ООН в Амазонии. Утихнут ураганы, сразу же полечу туда.

— Не улетайте не попрощавшись.

Брубер мрачно отшутился:

— Предлагаю прощаться при каждом расставании.

Тем не менее, прощаться мы не стали.

Итак, Бенедикт планировал через Брубера выйти на моролингов. Видимо, Корно не познакомил его с Рундом. С моей точки зрения, затея Бенедикта самостоятельно добраться до Темпоронного Мозга очень смахивала на авантюру. В то же время, о существовании Т-Мозга Корно знал более полугода. Знал, но Бенедикта не информировал. А, собственно, с какой стати он должен был это делать? Амирес рассказывал, что Бенедикт что-то требовал от Корно… Теперь это «что-то» начинало смахивать на информацию о Темпоронном Мозге.

По пути от Брубера в нижнюю гостиную я зашел к Цансу. Я спросил его, какие слова я должен произнести некому человеку, чтобы тот поверил, что мне известен принцип работы Т-Мозга. Выполняя просьбу, профессор попытался заставить меня выучить предложение из двадцати пяти слов. Повоевав с моим произношением, он согласился урезать предложение до пятнадцати слов. Из них я понимал «моролингов» и «как всем известно».

30

— Вы отвлекли меня от важного дела. — Рунд вбежал запыхавшись. — Надеюсь, что не зря.

— Не зря, господин Рунд, не зря, — уверенно проговорил Виттенгер. — Эй, ты пока свободен, — сказал он нашему охраннику. Инспектор все время забывал, как того зовут. — Господин Рунд, попросите вашего телохранителя, господина Нильса присесть рядом с нами.

Рунд недоуменно оглянулся на Нильса.

— Это так необходимо? — спросил он у Виттенгера.

— Чертовски!

Директор, пожав плечами, дал отмашку. Охранник подбежал к нам, как голодная собака к миске с «Педигри».

— С тобой хотят поговорить, — сказал ему Рунд.

— Нильс, тебе знаком этот предмет? — спросил Виттенгер, издалека показывая пакет с помятой банкой.

— Стоп! — Рунд поднял руку. — Так не пойдет. Больше никаких вопросов. Сначала вы все расскажете мне, иначе мы уходим.

Виттенгер принял это заявление, как признание вины.

— Вызовите заодно адвоката, — ухмыльнулся он. — Перед вами банка из— под цитрусового сока. Сегодня днем я нашел ее в мусоросборнике. В остатках сока найден цианид. На самой банке отпечатки, предположительно, вот этого, — он указал на Нильса, — типа. Сейчас я собираюсь снять отпечатка с ручки двери, которой только что коснулся Нильс, и провести сравнение. Я хотел бы сделать это в вашем присутствии, доктор Рунд.

Нильс побледнел, круглая физиономия вытянулась, он как-то странно задышал.

— Шеф, клянусь, это подстава, натуральная подстава… Позвольте, я ему сейчас мозги выши…

Виттенгер метнул важнейшую улику Нильсу в лоб. Тот дернул головою, вскочил и бросился на инспектора. Я подло поставил ему подножку.

— Вставай, — зарычал на него Рунд. — И пшел вон!

— Шеф, я честно…

— Вон, сказал…— прикрикнул Рунд — совсем, как мой Шеф.

Охранник удрал, поджав хвост.

Я поднял банку и подал инспектору.

— Смотрите, еще один отпечаток появился…

— Эх, помяли улику, — вздохнул он.

Рунд заговорил, спокойно и дипломатично:

— Полковник, мне не хотелось бы думать, что эта интрига против меня и моих людей — ваших рук дело. То же относится и к господину Ильинскому, который уже, вероятно, строит планы, как из создавшейся ситуации извлечь для себя выгоду…

— Вы читаете мои мысли! — подхватил я. — Именно это я и собираюсь сделать.

— Спасибо за искренний ответ, я оценил, — осклабился Рунд. — Чего же вы хотите?

— Тоже искренних ответов. Настолько искренних, чтобы я в них поверил.

Со стороны двери донесся странный шорох.

— Стирает отпечатки! — бросив взгляд на дверь, констатировал Виттенгер. — Вот кретин!

Рунд и это повернул в свою пользу:

— И вы утверждаете, что такому кретину я поручил убийство!

— Готово поверить, — сказал я, — что после взрыва второго корпуса ЦРН у вас нехватка кадров.

— Я уже говорил вам, это бы не взрыв. Взрыва не было ни в корпусе, ни возле корпуса, он произошел выше, сошла лавина, вот и всё. Для нас это был страшный удар — и в буквальном и в переносном смысле. Лаборатория погибла, сотрудники погибли… В любом случае, вам до этого нет никакого дела.

— Но нам есть дело до убийства Бенедикта Эппеля.

— Зачем мне его убивать? — спросил Рунд и красноречиво посмотрел на инспектора. Он не верил, что я стану говорить о Т-Мозге в присутствии инспектора.

— Не смотри так, иначе я за себя не ручаюсь, — прорычал Виттенгер.

— Вот именно, — сказал я. — Господин директор, ВАМ я ничего доказывать или объяснять не стану. А вот ваш губернатор, чудом избежавший гибели во время перелета на Землю, выслушает меня с большим вниманием. Не ожидаю, что он получит удовольствие, узнав, что ученый, чьи исследования финансировало его правительство, применил свое изобретение первым делом против правительства и губернатора. Будет странно, если и уничтожение изобретения сойдет вам с рук. И смерть ученых, помогавших вам создавать… создавать изобретение.

Виттенгер съехидничал:

— Что-то ты стал косноязычен…

— Это я от волнения… Рунд, не надо заново убеждать меня в том, что нельзя уничтожить то, чего никогда не было. Вы ЭТО создали на базе… — и я выдал заученные пятнадцать слов.

Позже выяснится, что я перепутал когерентизацию и декогерентизацию, но Рунда, похоже, проняла уже темпоральная асимметрия квантового коллапса в тубулинах.