Любимчик Судьбы - Маркелов Олег Владимирович - Страница 18

– Рядовой Холмс! Вам предписано срочно явиться в сектор Зет два яруса Гамма, – строго возвестил коммуникатор. – Время прибытия три часа тридцать минут. Вызов анонимный.

Рубен вскочил с койки, трясясь как осиновый лист. На корабле каждая крыса знала, что Зет два яруса Гамма – сектор, занимаемый Особым отделом. Все вызовы оттуда обычно были анонимными, но каждый из них не сулил ничего хорошего тому, кто его получил. Фантазия Холмса сразу принялась живописно рисовать ужасы, обрушивающиеся на его несчастную голову. Паника была столь сильной, что, не лети они сейчас все на гигантском корабле, Рубен обязательно подумал бы о побеге...

Ровно в полчетвертого Холмс стоял возле дверей, ведущих в сектор Зет два. Здесь было два караульных из рядового состава Особого отдела. Дюжие парни с интересом рассматривали толстяка, который, вместо того чтобы спать в своем кубрике, шляется по коридорам. Впрочем, какое им было дело до убогого – может, у него бессонница или живот болит. Тем более и выглядел он не вполне здоровым.

– Рядовой Холмс! Вернуться в свое подразделение. Отбой, – вновь скомандовал электронный дневальный.

– Да что же это? – взвыл Рубен, едва волоча ноги на пути к своей койке. – Что же это происходит? Это же ад кромешный.

Он сел на койке, не решаясь даже лечь, и с ужасом ожидал новой команды из коммуникатора.

Смертельная усталость брала свое, и Холмс начал уже сидя засыпать, когда вновь зазвучал голос.

– Рядовой Холмс... – запел коммуникатор. – Рядовой Холмс! Вы не утомились, рядовой Холмс?

Чувствуя, что сходит с ума, Рубен вскинул руку к глазам. Монитор коммуникатора, как и положено, дублировал произносимые слова. Но неожиданно текст заколыхался, рассыпаясь, словно сдуваемый ветром песок. Буквы унесло, а на их месте появилось довольно скалящееся лицо того тощего недоумка из учебного батальона, которого Холмс пророчил в свои долгие жертвы.

– Рядовой Холмс! Я хочу пожелать вам спокойной ночи. – Голос электронного дневального преломился, выпуская человеческие нотки и превращаясь в негромкий голос тощего ублюдка.

Рубен взревел, как раненый бегемот, вскочив с койки. Этот гад решил поиздеваться над ним! Какой-то новобранец устроил ему такую адскую ночь! Первым порывом Холмса было броситься в кубрик со спящими отделениями учебного батальона и просто придушить недоноска во сне. Но потом Холмс бросил взгляд на коммуникатор, где светились часы – пять часов сорок пять минут. В столь неурочный час учебный батальон, в отличие от остальных действующих подразделений корабля, блокирован. Да еще и часовые на входах...

– Дай только дождаться утра, – скрипел зубами Холмс, словно в горячке представляя, как просто размажет тощего выскочку. – Немного осталось.

Так, злобно корчась, он умудрился заснуть, но, едва только сон плотно укутал его своей паутиной, коммуникатор вновь проснулся.

– Рядовой Холмс! Вам предписано явиться в сектор Зет четыре яруса Альфа. Время прибытия семь часов тридцать минут. Вызов командой лейтенанта Тортона.

– Ах ты тварь! – В бешенстве Рубен сорвал коммуникатор с руки и засунул под матрас. – Я тебя...

Крепкий сон утащил его обратно, не позволив выбраться из своих объятий.

– Рядовой Холмс! – Голос все же пробивался сквозь сон.

Ничего не соображая от усталости и навалившегося на него сна, Рубен выдернул коммуникатор из-под матраса и швырнул куда-то в противоположную стену.

– Заткнись, мразь! – заорал он, готовый просто растоптать этот мерзкий прибор и того, кто мучил его всю ночь.

– Солдат, встать! – Команда хлестанула по ушам, буквально выбросив Холмса из постели. – Ты что, твою мать, совсем охренел?! Да я тебя...

Сон мгновенно как рукой сняло, и Рубен увидел в дверях красного от ярости лейтенанта Тортона собственной персоной. Он стоял, раздувая ноздри и держа в руке коммуникатор Холмса.

– Ладно, – сказал лейтенант тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сумев сдержать свой словесный поток. – Я с тобой разберусь. Через полчаса быть в моем кабинете.

Ни слова больше не говоря, Тортон вышел из кубрика. Он был в бешенстве, хоть и сдерживался, стараясь не показать своих эмоций. Этот солдат совсем зарвался. Конечно, он льстец и жополиз и в том, чтобы крутануться у снабженческой кормушки, знает толк. Но чтобы так себя вести со своим командиром?!

Еще вчера лейтенант предупредил его о том, что ждет отчета. Тортон чудом узнал, что его внутреннюю бухгалтерию хотят проверить на предмет соответствия граф приход-расход-остаток действительности. Нужно было всё перепроверить и подобрать, если надо, хвосты.

Сегодня лейтенант встал пораньше и, дождавшись-таки семи часов, когда играют общий подъем, дал распоряжение вызвать рядового Холмса к полчаса восьмого в свой кабинет. Когда солдат не появился и в восемь, Тортон, не желая привлекать к своим действиям ничьего внимания, сам зашел в кубрик, где тот обитал. И каково же было его изумление, когда он не только застал своего подчиненного спящим, но и едва увернулся от летящего в лицо коммуникатора. Да ещё «Заткнись, мразь!». Где это видано, чтобы солдат позволял себе такое?!

«Надо только продумать, как и куда перевести ублюдка, чтобы он не распустил язык о наших делах», – размышлял капитан по пути в свой офис. Он нисколько не сомневался, что уже сегодня придумает, как это сделать.

– Это просто, – менторским тоном пояснял Филби столпившимся вокруг него новобранцам из его отделения. – Принцип управления разными системами даже разных поколений един. Мало того, что чаще всегда программное обеспечение не меняется из поколения в поколение, а лишь немного мутирует, получая новые требующиеся свойства. Вы должны просто понять, а не зазубрить. Тогда будет просто.

Сейчас отделение было предоставлено само себе во время часа самоподготовки, и Ралф с охотой помогал товарищам разбираться с учебными терминалами-тренажерами. Почти все отделение с интересом слушало его, чувствуя, что некоторые веши он объясняет даже проще, чем их инструкторы.

Майкл тоже стоял среди слушателей, про себя удивляясь, как это за сравнительно небольшой срок он так многому здесь научился и даже на мир начал смотреть несколько иначе.

– А ну разошлись! – раздался визгливый, полный злобы голос, и новобранцы невольно подались в стороны, припуская грузную пыхтящую фигуру. – Ах ты мразь! Подставить меня захотел! Ах ты...

Захлебнувшись собственной злобой, солдат из батальона тылового обеспечения с длинным замахом ударил Ралфа в ухо. Удар был звонкий, но навряд ли сильный. Однако Филби взмахнул руками и, с грохотом опрокинув стол с терминалом, рухнул, откатившись на пару шагов.

– Что, сука, получил! – завизжал толстый рядовой, брызгая слюной.

Словно ледокол, раздвинув товарищей плечом, Никсон скользнул к незваному гостю. Его удары были совершенно другими. Подскочив на близкую дистанцию, Майкл коротко ударил правой в живот и тотчас, быстрее, чем тело противника успело среагировать на этот удар, добавил второй, правой же, только уже в челюсть. Толстого словно конь в голову лягнул. Мир взорвался в его черепной коробке, потухнув гораздо раньше, чем дряблое тело успело долететь до пола...

– Рядовой Никсон! Вследствие нанесенной вами тяжелой травмы рядовой третьего взвода второй роты батальона тылового обеспечения Холмс находится сейчас в санчасти. У него серьезная травма головы, и даже рассматривается вопрос о его комиссовании. Что вы можете сказать в свое оправдание по этому поводу? – задал вопрос один из офицеров дисциплинарной комиссии, которому комиссия поручила быть дознавателем, рассматривающим инцидент, произошедший в одном из тренировочных классов учебного батальона.

– Сэр! Ничего, сэр! – вскочил со своего места Майкл. – Неизвестный мне человек в форме рядового проник на территорию нашего учебного подразделения и цапал на курсанта, нанеся ему травмы и разрушив учебное оборудование. Только после этого я посчитал правомерным пресечь вредительские действия с применением физической силы. Кроме того, в момент адекватного противодействия я не мог оценить тяжесть состояния рядового Филби и предполагал, что напавший может представлять угрозу другим курсантам.