Синто. Дневник не героя (СИ) - Пушкарёва Любовь - Страница 35

— В лепешку! Так ты еще и анахронизмы знаешь?

— Я — нет, от брата нахваталась…

— А ну ка, расскажи мне что-нибудь!

И мы перебивая друг друга принялись вспоминать что-нибудь позаковыристей, попутно проверяя знает ли второй происхождение слова.

Через минут пять, я не выдержала и рассмеялась, похоже ему даже не приходится запугивать подозреваемых.

— А вы сами допросы проводите?

— Уже нет, а что?

— Да так, подумалось что вам, наверное, выбалтывали всё без всякого нажима.

Он улыбнулся.

— Кстати, ты считаешь меня уродом?

Ну и повороты у нашей беседы, и это при том, что не можешь нормально посмотреть в глаза собеседнику, красные светочувствительные глаза альбиноса закрыты линзами так, что почти не видно зрачка. Дискомфортно.

— А вы считаете меня красавицей?

— Нет, и я первый спросил.

— Нет.

— Что нет?

— Я не считаю вас уродом. И вообще, в вас можно запросто влюбиться.

— Вот как? Из тебя бы вышла хорошая гейша, они влюбляются во что ни попадя.

Меня покоробила эта фраза, стало обидно за нас всех: Лану, себя, девчонок.

— Если вы «западаете» на красивых дур, это только ваши проблемы. Нормальная, умная, женщина предпочтет умного красивому. И не надо оскорблять гейш — наша семья такое воспринимает очень тяжело.

— Нормальная равно умная?

— А что? Все бабы дуры?

— Ага, а кто не дуры, те стервы.

— Мда… Ваше право, — я отвернулась и стала рассматривать пейзажи под нами.

— Нет, скажите, если б вы выбирали между мной, и тем же Соболевым, кого бы вы выбрали? А? — ужас, чего он так завелся, ему что, потоптались на сердце недавно?

— Неправильные условия задачи, ведь вы оба умные. А вот если между вами и каким-нибудь пустышкой донжаном, то выбор был бы в вашу пользу, — я говорила глядя на полосатые поля.

— Вот значит как, спасибо. А ведь он, Соболев, пытался вас защитить… Почему?

Я пожала плечами.

— Лорд некст Грюндер, вам не кажется, что беседа приняла какой-то не тот оборот.

— А что? Скоро вы улетите…

Меня накрыло удушливой волной ярости, мир стал черно-белым.

— Я улечу и вернусь, лорд некст Грюндер, а вы тупица, и в будущем не раз пожалеете о своей тупости.

Грюндер сгруппировался, приготовившись защищаться.

— Тише, тише девочка. Я просто заигрался. Мне надо было тебя прощупать, уж очень противоречивая информация о тебе. Ну же…

Это было похоже на то, как успокаивают коня.

— Я не сбросил тебя со счетов как Соболев, — продолжил он, — ласточка моя, я очень хочу, чтоб ты вернулась, никто мне еще так не нравился с первого взгляда…

Я вышла из боевого транса и отвернулась к окну, у меня не осталось сил, было всё противно, я не могла понять, когда он врал, раньше или сейчас. Я сыта по горло лордами-безопасниками, однозначно.

— По одним данным выходило, что ты дурочка, влюбленная в донжана, потом информация о твоей дуэли и тройном убийстве, — меня передернуло от этих слов, он продолжал, — потом ты сама вела расследование, а потом опять этот донжан и твой «завис» в Доме Красоты на последние деньги. Вот и скажи, что о тебе думать?

Если Грюндер хотел меня как-то расположить к себе этим спичем, ему этого не удалось. Я молчала, меня тошнило, то ли от голода, то ли от ситуации, я закрыла глаза и неожиданно провалилась в сон. Проснулась я уже в поместье Грюндеров. У некст Грюндера хватило ума сначала меня накормить, а потом уже вести на знакомство с партнером по операции. После еды я повеселела и была готова к новым поединкам.

Господин Назаров и Первый Грюндер о чем-то неспешно беседовали, когда некст привел меня к ним.

— Знакомьтесь, леди некст Викен-Синоби, господин Назаров, лорд Грюндер, — мажордом из Грюнда — никакой.

Мы обменялись кивками и Назаров пристально на меня уставился, я ответила тем же.

— Что у вас за мания — детей к пиратам посылать? — поинтересовался гость. Лорд Грюндер, высокий тощий старик с остатками рыжей шевелюры, размерено произнес

— Леди некст Викен исполнилось восемнадцать и она далеко не ребенок, не так ли леди?

Вместо того чтобы отвечать лорду я посмотрела в глаза Назарову.

— Господин Назаров, нам всё равно друг от друга никуда не деться, примите меня такой, какая я есть, — предложила я.

— А какая вы?

— Такая, какая надо.

Это вызвало улыбку у мужчин.

— Ну надо же, покладистая женщина — такая редкость, — саркастически заметил русс.

— Жаль, что вы видите во мне женщину, а не партнера по операции, — заметила я.

— Да нет, на женщину вы пока не тянете.

Если б я за этот день не нахлебалась всякого, наверное, б взбрыкнула, а так лишь устало вздохнула.

— Господин Назаров, либо мы начинаем вместе работать, либо идите все в жопу, а я полечу обратно на Дезерт.

У лорда Грюндера отвисла челюсть, Грюнд еле слышно хрюкнул за спиной, а Назаров заинтересовался.

— А что вы делаете на Дезерт?

— Слежу за подготовкой летчиков и курирую их летную практику.

— И как? Вам там нравится?

— Мне нравится, что там уже не осталось дураков, которые бы позволяли себе оскорбления в мой адрес, — я действительно, снова чувствовала усталость и нежелание что-либо предпринимать, оценивать, доказывать.

Назаров посмотрел на меня, подумал и сказал.

— Мы сработаемся.

О Судьба, что там говорят о загадочных женщинах и женской логике, да нам до мужчин далеко, как до Земли Изначальной. Мне очень хотелось спросить, на основании чего он сделал такой вывод, но я воздержалась.

Грюндеры нас оставили вдвоем, и я стала расспрашивать Назарова обо всем, фактически я выспрашивала, как он видит предстоящее дело. Высказавшись он спросил, а что же я думаю. Я честно ответила, что не имею ни малейшего опыта и во всем полагаюсь на него. Ему это не понравилось

— Мне не нужно чтоб на меня полагались, я ни кого носить на себе не собираюсь.

— Не носите. Чего вы ждете от меня?

Он призадумался и выдал ряд требований, оказалось, что все они мне по силам.

Глава 18

Постепенно картина стала вырисовываться. Глава пиратского клана, при котором Хорес состоял рабом-фаворитом, был психом повернутым на садистском сексе со всем, что движется, и если он меня увидит, то скорей всего захочет, просто потому, чтоя буду для него чем-то новым. Это само по себе неплохо, потому что позволит попасть во внутренние отсеки и поискать там «наш объект», но с другой стороны это плохо, потому что, смотри выше, пират — садист. В голове пронеслось, что если бы предыдущий Хорес не помер, его следовало бы убить, от пацана остались в лучшем случае психологические руины, а в худшем, он законченный психопат с мазохистским или садистским уклоном. На этом этапе нам предстояло сделать выбор, буду ли я в роли жертвы, или же смогу выставить себя настолько крутой, что буду ему не по зубам. Пока остановились на роли жертвы. С этого момента шли только вопросительные знаки.

Находим Хореса — как?

Склоняем его к побегу — как?

Уходим.

С последним пунктом все более менее ясно, у Назарова заготовлен план отвлекающей диверсии. Ничего более конкретного придумать не получалось, что толку гадать, не имея исходных данных.

Мы закончили обсуждение поздним вечером, меня пригласили на ужин, но я отказалась, ждало еще одно очень важное дело. Верней не дело, а разговор, от результатов которого, зависело всё. Я попросила скоростной флаер, и отправилась в поместье Синоби. В поместье я нашла свою воспитательницу маму Яну, которая сейчас воспитывала мою дочь, и попросилась на ночевку, вдобавок выпросила шелковую рубаху, в своей я провела весь этот трудный день и она была мягко говоря несвежая. Мама Яна, добрейшая душа, была рада помочь мне во всём.

Я переоделась и отправилась к дому Первого Синоби, пока я шла, опять поднялся сумбур в голове. Дело в том, что из разных обрывочных фактов и полунамеков я довольно давно пришла к выводу, что лорд Синоби был неравнодушен к моей матери, но генетически они были очень схожи, почти одна кровь. Когда я попыталась что-то выспросить у Ланы, она замыкалась и отказывалась вообще обсуждать Синоби, это меня очень настораживало, ведь если Лана молчит, значит, ничего хорошего сказать не может, а плохого я не слышала от нее никогда и ни о ком. Лорд Синоби был против маминого замужества — это факт. Он невзлюбил моего отца, и это тоже факт. А вот был ли он психопатичным негодяем, который пытается меня устранить, чтобы причинить отцу боль и ослабить нашу семью, я не знала. Я отдавала себе отчет, что подозреваю в ужасном одного из самых влиятельных лордов Синто, лучшего из лучших. Но тем не менее, за последний день я узнала столько, что уже ничему не удивлюсь и готова допустить любое. Вот я и иду к нему, не предупредив, на личную встречу, чтоб выяснить, что он за человек и как ко мне относится. Дурацкая затея, которая ничем хорошим не кончится, однозначно.