Огненная Волчиц (СИ) - Волк Александра - Страница 23

— Бабушка, объясни ей. Аврора так ничего и не поняла.

Варгана улыбнулась и ответила. И согласно ее выводам или всех остальных (я не уточняла) история говорит о связи двух существ, а волки или люди — не имеет значения. Ее слова дали хоть какое-то внятное объяснение, но не объяснили связи между мной и Алексом. И если он там что-то чувствовал, то я уж точно с собственной головой дружу.

Я поняла лишь одно — надо поскорее сваливать из этого места, от этого народа, и, как бы я не привязалась к Мари и что бы не чувствовала к ее брату, лучше оставить людей с больной фантазией в прошлом, иначе в недалеком будущем стану соседом по палате. Но мои мысли остались при мне, я не успела и слова произнести после того, как Варгана замолчала, потому что в комнату вошел Леран, а за ним и Алекс. Мы переглянулись с ним и одновременно отвернулись. У меня больше не осталось желания донимать его расспросами, все и так предельно ясно, а он… Да не знаю я, что он. Может, воевал с собственными тараканами, может, как и я, пленник чужих идей. Но если для меня эти люди всего-то знакомые, то для него — семья.

День окончательно испорчен, долгожданное знакомство с Панактунк принесло одни проблемы. Как себя вести? Сколько дней придется ждать, пока доберусь до привычного мира с его глупостями, которые мне намного понятнее, чем то, что творится в головах индейцев микмак. Каждый в комнате чем-то занимался, словно не было этого разговора, и над нами не витал дух неловкости, уж точно ни над Аренго — они выглядели как всегда. Интересно, а Леран в курсе происходящего? Я вспомнила последние разговоры, в которых участвовал муж Мари, и вывод сам напрашивался — он тоже их поддерживает. Меня окружали сумасшедшие, толпа психов, больных одной шизой. И смешно, и страшно.

Я отошла к окну, чтобы остыть и подумать. Делать поспешных шагов нельзя, сейчас я зависела от этих людей. А значит, надо или попытаться понять их, или выждать.

За окном уже стемнело, время пролетело так незаметно. Я всматривалась в силуэты на улице и чувствовала злость — эмоция, которая могла появиться после шокирующей информации. Но почему мне кажется, что она не такая, как раньше? Почему я начинаю сомневаться, а принадлежит ли она мне или это отголосок того, что чувствует Алекс? А ведь он наверняка зол. Взгляд потемневших глаз выдал его сразу, как только мы посмотрели другу на друга.

Моих плеч коснулись руки, и я вздрогнула. Мари обняла меня, она все еще была прежней, хотя я и перестала понимать ее. Но та же улыбка, тепло и забота.

— Мучаешь себя? Извини, что пришлось вывалить на тебя столько всего странного.

Ее слова не добавили облегчения, и я нервно произнесла:

— Не верю в легенду! И тем более в то, что я — это она. Огненная Волчица? Смех и только, — я нерадостно ухмыльнулась. — Почему вы верите в ее реальность? И самое кошмарное, что в это верит Алекс. Это ж абсурд. И к чему все предупреждения о тайне? Разве от нее зависит чья-то жизнь? — я обернулась к Мари, ожидая услышать объяснения, но, не дождавшись, ответила сама. — Полный бред.

— Хватит бурчать. Да. Ты права. В том, что узнала сегодня, нет ничего опасного для других, но все в жизни связано и имеет смысл. Это начало истории.

— Начало? — я пренебрежительно хмыкнула, показывая, что еще немного и высмею каждое ее слово, но так и не сделала этого.

Наверное, я бы и не смогла, но в этот раз это было не мое решение, разговору с Мари помешал, донесшийся с улицы, крик:

— Пактесм, у нас гости!

Надо было видеть, с какой скоростью Алекс вылетел из комнаты, сметая все на своем пути, наверное, ждал чего-нибудь подобного, чтобы сбежать и как можно скорее. Я посмотрела в сторону коридора и спросила:

— Что там случилось? Какие гости?

Леран поднялся со своего места и перед тем, как уйти за другом, потушил свечи на столе и запретил выходить на улицу.

— Мари, что происходит?

— Не знаю, — она подошла к окну и замерла возле него, прислушиваясь.

Подруга нервничала, ее пальчики сжали ткань занавески, но она не решалась выглянуть наружу. Варгана же продолжала сидеть в кресле, наблюдая за внучкой, и стоило Мари потянуть занавеску в сторону, как бабушка ее остановила:

— Не смей. Сами разберутся.

Я удивилась, но уже через миг меня не волновало то, что происходило за пределами дома — тело превратилось в комок агонии, боль пронеслась от головы по позвоночнику и всем конечностям с такой силой, что меня скрутило. И последнее, что я услышала, перед тем как потеряла сознание, был мой собственный крик.

Глава 16

Прошло два дня с последнего приступа боли, но страх не отпускал. Я видела, как жизнь идет своим чередом, и день сменяет ночь, а ночь приходит на смену дню, как опадают пожелтевшие листья, а хвойные веточки меняют окрас с темно-зеленого почти на черный. Видела, как воркуют Мари и Леран, пользуясь каждой свободной минуткой. За это время никто не упомянул о произошедшем со мной, но мне казалось, я ловлю на себе множество сочувствующих взглядов, кроме Алекса. Неужели он избегает меня? И это после того, как снова проявил заботу о ненавистной чужеземке, влезшей в жизнь его семьи и народа?

Я помню, как очнулась. Боль исчезла, оставив слабость. Вокруг суетились люди, но я никого не замечала, кроме сероглазого индейца и его горячих ладоней ласково касающихся моего лица, волос, рук. Мы сидели там же, где меня настиг внезапный приступ, на полу возле окна. Кто-то протянул чашку с водой и мокрое полотенце, кто-то позвал по имени, но все было неважно. Я прижалась лицом к мужской груди, закрыла глаза и улыбалась своим внутренним ощущениям. Интересно, Алекс заметил тогда мою улыбку? А потом он ушел, оставив заботу обо мне сестре и бабушке. И с тех пор я вижу его лишь мельком. Он с утра до ночи пропадает в лесу.

Боль не возвращается, физически я снова чувствую себя превосходно. Иногда нервничаю, но это естественно, ведь не знаю, что со мной происходит, а Мари уверяет, что ничего. Мы разговаривали о приступах, я рассказала о самом первом и высказала опасения о своем здоровье, но подруга не поддержал меня. Варгана тоже отнеслась спокойно. Все что-то знают, а меня решили оставить в неведении? Хотя, может, они правы. И во всем виноваты нервы, переутомление и переизбыток кислорода. Не зря же говорят, что чистый воздух для городского жителя, как яд. Адаптируюсь, отдохну, потом вернусь домой и забуду обо всем. Кроме одного — слов подруги. Мари вначале убеждала, что я всего лишь устала и накручиваю себя, а потом ей надоело уговаривать, и она все свалила на придуманную ими связь между мной и Алексом: «Не переживай, ты сильная и выдержишь изменения, происходящие в тебе. Ваша связь становится крепче, но вы чувствуете изменения по-разному. Брату сложно эмоционально, а тебе физически. Считай, что в тебе просыпается дар и организм свыкается с новой тобой». Этот разговор произошел накануне вечером, и я так и не нашлась, что ответить. А подружка очень вовремя вспомнила о каких-то делах и сбежала.

И вот я сижу на улице, дышу чистейшим ночным воздухом, слушаю мелодию, доносящуюся от костра, голова немного кружится, состояние не сказала бы что отличное, скорее отупевшее, и прокручиваю в голове различные мелочи, связанные с резервацией, племенем и Алексом. Если бы не эти мелочи, то моя уверенность в массовом приступе сумасшествия лишь крепла бы, но кое-что подталкивает в другую сторону, и я начинаю ловить себя на мысли: «А вдруг они не сошли с ума? Просто я еще не готова к новой реальности. Например, тот эпизод с волком. Как Алекс узнал, где искать меня? Следил? Это на него не похоже. Но у психов иная логика. А его слова в споре с Варганой — как их понимать?»

— О чем думаешь?

Я не ожидала, что кто-то подойдет, и так глубоко погрузилась в задумчивость, что, по-видимому, перестала замечать мир вокруг себя. А Алекс соизволил обратить на гостью свое драгоценное внимание: подошел и встал напротив меня, на расстоянии нескольких шагов — довольно далеко, чтобы можно было расслышать биение чужого сердца, но мне почудился отчетливый стук. Я даже не сразу ответила на вопрос, прислушиваясь. Виновата ночь — она искажает то, о чем при дневном свете никто не думает. Внезапно опавший на землю лист пугает до дрожи во всем теле, тень от дерева превращается в призрачное видение, и собственные мысли кажутся более значимыми, чем есть на самом деле.