Призраки в Берлине (СИ) - "Serge Orloff" - Страница 9

Он вошёл в отель ровно за две минуты до назначенного срока. Там его ждал сюрприз. На территории ресторана был развёрнут лазарет. Повсюду, даже в проходах и коридорах, стояли койки с раненым, между которых от одного стонущего к другому сновали молодые медсёстры.

Колесов вышел обратно на улицу и обошёл здание по периметру. Ничего похожего на ресторан или кафе он не увидел.

И, вдруг, он услышал настойчивый стук. Он повернул голову и увидел за стеклом внутри здания Талля. Тот рукой пригласил его войти, указав на нужную дверь.

Шеф Колесова с двумя сопровождавшими его неизвестными сидели за бутылкой французского коньяка в импровизированном баре. Это была служебная комната отеля, то ли прачечная, то ли гладильная, превращенная предприимчивым владельцем в подобие бара на несколько столиков.

Талль лично наполнил рюмку Колесова коньяком. По этому жесту Алексей сразу понял, что боссу что-то надо от него.

- Алексей, хочешь у меня работать дальше? – без вступлений начал Талль.

- Я слышал, что наше агентство хотят закрывать.

- Во-первых, не наше, а моё. А во-вторых, да, хотят.

- О чём тогда разговор?

- Мы можем спасти нашу компанию.

- Вашу компанию, - подловил его Алексей.

- Если ты поможешь нам, то в будущей структуре фирмы мы будем партнёрами. Если поможешь.

- Чем же я могу помочь? Я простой гид с минимальным окладом. Вы живёте в Дубае, я в Бирюлёво. Что, по-вашему, меня должно мотивировать спасать компанию?

- Я же сказал, что сделаю тебя партнёром.

- Это потом, а сейчас?

Талль изменил позу за столом, а вместе с ней и линию разговора:

- Колесов, крохобор, ты готов совершить патриотический акт?

- Чего?

- Ты можешь для своей Родины сделать что-то важное, не думая при этом о деньгах?

- Я?

- Ты.

В этом месте диалог прервался, поскольку за окном, прямо напротив отеля, по Унтер ден Линден прокатился большой огненный шар, оказавшийся сбитым самолётом.

- Ох, еб… - выругался Талль. Наш или не наш?

Сквозь окно было видно, как из отеля выбежали люди, но помогать было уже некому. От обломков самолёта повалил густой чёрный дым.

-Колесов, ты – патриот? – вернулся к разговору Талль.

- Что вы от меня хотите? – начиная раздражаться, ответил Алексей.

- Я хочу, чтоб ты помог нам (Талль впервые жестом руки представил двух своих молчаливых спутников) в деле огромной государственной важности.

Колесов лишь улыбнулся в ответ.

- Алексей, я когда-нибудь шутил? Я создал технологию путешествий, в которую никто не верил, все смеялись надо мной. Однако, я это сделал, и ты можешь в этом убедиться. Погляди вокруг: мы находимся в Берлине 30 апреля 1945 года. Или у тебя есть какие-то сомнения? Это сделал я. И я никогда не шучу.

- От меня-то что требуется?

- Не задавать лишних вопросов.

- Хорошо, я молчу.

- Ты был когда-нибудь в подвале Рейхсканцелярии? В фюрербункере?

- Нет. Вы же об этом знаете.

- А ты хотел бы там побывать?

- Что вы задумали?

Талль склонился к Колесову и тихо, приватно стал говорить:

- Сейчас 12.30. Через два с половиной часа Гитлер покончит с собой, потом превратится в уголёк и нашей стране достанутся какие-то косточки и дырявая челюсть. Но сейчас мы можем всё изменить. У нас есть чёткий план, по которому тело живого Гитлера можно будет вынести из бункера в расположение советских войск.

- Вы шутите? – сказал ошарашенный Колесов.

- Нет, не шучу. Если мы провернём эту операцию, мы сделаем дело огромной государственной важности. Представляешь, как мы укрепим позиции нашего агентства!Мы докажем нашу важность и значимость. Кто после этого посмеет говорить, что мы зарабатываем деньги, спекулируя на памяти павших?

- Мне нужно подумать.

- Нет времени думать. В два часа дня Гитлеру подадут последний обед. Это будет началом всей операции. Доктор и фармаколог уже готовы, - указав на двоих своих спутников, сообщил Талль. Ты будешь связным между бункером и советской группой захвата.

- Почему я?

Талль сделал вид, что не слышал вопроса.

- Ты готов, Колесов?

Всё происходящее напоминало Алексею какую-то совсем детскую игру. Он даже вспомнил детский стишок: - «сегодня ночью под мостом поймали Гитлера с хвостом». Именно то, что предлагал ему Талль. Но парадоксальным образом именно инфальтильность всей этой затеи и успокаивала его. К тому же обратный самолёт был только в десять вечера.

Талль приподнялся из-за стола.

- Сколько тебе лет, Колесов?

- Тридцать три.

- Пора делать свой выбор.

И он его сделал. Необдуманный и спонтанный, и, как всегда, под действием последней минуты. Будто чёрт его дёрнул.

12.50 Вокзал Фридрихштрассе

- Куда мы идём? – спросил Колесов.

Идущие впереди во главе с Таллем даже не обернулись.

Колесов был далёк от мысли, что Талль с попутчиками совершенно не знает Берлина, однако, тот уверенно вёл группу в противоположную от рейхсканцелярии сторону. Они шагали на север, в сторону реки Шпрее, всё дальше и дальше удаляясь от правительственного квартала. По мере приближения к реке артиллеристский и стрелковый обстрел с противоположного берега становился всё более ощутимым.

Даже включив всю свою фантазию, Алексей никак не мог предположить, зачем Талль ведёт всех к передовой линии фронта, проходившей вдоль мостов через реку.

- Вы можете, хотя бы объяснить смысл этого маршрута, - не удержался Алексей.

- Мы уже почти пришли, - ответил Талль, указав на мрачную, похожую на большой железный ангар, громаду вокзала Фридрихштрассе.

Ну и зачем мы сунулись в это пекло? - подумал Алексей. С военной точки зрения вокзал сейчас служил для немцев предмостным укреплением, сдерживающим прорыв атакующих к самому центру Берлина, поэтому на него и была обрушена вся мощь артиллерии двух наступающих с севера армий Жукова.

Снаряды падали с неба как капли смертельного дождя: за волной из пяти взрывов в секунду шла серия сразу из десяти разрывов и так по кругу. Плотность огня была такой, что пробежать двести метров к зданию вокзала под этим «дождём» было нереально.

- Здесь мы точно уйдём в рекавери, - сказал Алексей.

- Не хотелось бы, - со знанием дела ответил Талль.

- Надо немного переждать, батареи не могут вести огонь бесконечно, - впервые подал голос один из попутчиков Талля.

Талль взглянул на часы и ответил:

- Ну да, иначе стволы перегреются.

При первом же возникшем в бомбёжке окне Талль побежал вперёд по направлению к одной из хозяйственных построек рядом с вокзалом.

Оказавшись у стены этого домика, он, вдруг, заметался.

- Как же так, я не мог ошибиться, - нервно твердил Талль, что-то разыскивая рядом с этой стеной.

Колесов вообще ничего не понимал в происходящем. Вдобавок ко всему в этот момент обстрел вокзала возобновился, и они вчетвером оказались единственными на этом пятачке, кто не укрылся от падающих снарядов.

- Надо рыть землю, - приказал Талль.

- Что? – не поверив своим ушам, переспросил Алексей.

Двое подручных Талля без лишних вопросов, прямо как собаки, стали руками рыть землю. Сам Талль расчищал землю ногами.

- Колесов, помогай. У нас нет времени, - сказал Талль.

Алексей присоединился к странному занятию, думая при этом, не сошёл ли его босс с ума.

- Вот она! – вскрикнул Талль, когда увидел обнажившуюся под слоем земли крышку канализационного люка.

Через минуту чугунная крышка люка была поднята, и Талль первым опустился вниз. Колесов был последним и ему по требованию группы пришлось задвигать за собой тяжёлую крышку.

Спустившись вслед за всеми по лестнице вниз, он оказался в какой-то зловонной жиже, которая к тому же шумно журчала. Он почувствовал резь в глазах. Здесь, на дне коллектора, глаза можно было спокойно закрыть, потому что видимость была нулевой. К счастью, кто-то зажёг фонарик, и Колесов поспешил на свет. В свете фонаря Алексей заметил контур фигуры Талля, за которым шли две другие тени.