Кольца Лины (СИ) - Сапункова Наталья - Страница 34

— А имень велел ему целый час на крыше сидеть, — сказала Вейла, — сказал, раз сын такой неумеха, что с ним невесть кто так легко управился, то ему на крыше самое место.

— И так друг друга не любили, а тут и вовсе, — вздохнула тетушка Ола. — Зато пряников им за драку поровну отвесили, по справедливости.

И знать не хотелось, что это были за пряники.

— А кто такой Дин? — пискнула девочка.

— Да никто, приемыш именьский. Вот что, девка, — начальница обратила взор на меня, — Нона со всех сторон права. Ты, не знаю уж в кого, но обликом вылитая вельдка-северянка, молодой имень на таких особенно падкий. А что немая — так это ему только понравится. Он приедет — ты сиди в кухне. Поняла?

Я кивнула.

— А Дин, говорят — сын ниберийки. Ниберийки своих мальчишек хоть и бросают, но не навсегда, навещают их иногда. Если нужно — и помочь могут.

— Пустое болтают, ты больше слушай, — отрезала тетушка Ола.

К чему это относилось, осталось неясным.

Мыть полы в кухне меня не заставили — да я от Олы иного и не ждала. Допив ягодник-глинтвейн и поболтав еще немного, мы принялись за дела, и до вечера варили, пекли и жарили. Иногда в кухню забегали служанки и сообщали новости — прибыли еще стражники, прибыл посыльный от князя, прибыл городничий со своими людьми, допрашивали слуг, портных и стражу и шерстили весь замок. Раз явился незнакомый стражник за "Камитой, которая последнее время отиралась около сыроварки Ниллы" — то есть за мной.

— Да она дура и немая, зачем она вам? — крикнула тетушка Ола. — Ты понял, любезный? Она тупая, как табуретка, о чем с ней говорить? Ну, смотрела за ней Нилла, должен же кто-то за дурой смотреть. Иди себе, некогда нам тут, — она сама захлопнула перед стражником дверь.

А я, конечно, ничуть не возражала против такой лестной характеристики.

Всем прибывающим и отбывающим надо было обеспечить какой-никакой перекус. Корзины с хлебом, чаны с мясной кашей и пряным ягодником пустели поразительно быстро. У меня сложилось впечатление, что одну сбежавшую девушку уже ловила если не вся Винета, то все княжество — точно. Покуда безрезультатно. А вечером в замок явился молодой имень лир Ван "со товарищи". Прибыл и прибыл — если поначалу было немного любопытно, что же это за тип такой, которым меня пугают, но потом стало совершенно безразлично, я беспокоилась лишь о том, чтобы тесто подошло как надо, да чтобы вовремя начистить овощей и порезать мясо. Мы сбивались с ног. И все же ночь пришла, и меня отпустили до утра.

Спать? О, да. Я хотела только спать, и больше ничего. Я думала о том, что хочу спать, идя через площадь в тот длинный дом, где у меня теперь было тайное место для занятий. Голову низко повязала платком, который нашла в кухне — потом верну на место. На площади — факелы горят, и как никогда людно, много чужих. Тетушка Ола велела мне спать в кухне, указала место за занавеской, но я дождалась, пока она уйдет, и сбежала. Эх, кофе бы, чтобы взбодриться! Соскучилась по кофе. С Дином не договорилась, так что урока не будет — и хорошо, просто почитаю. В тетради дедушки осталось еще много непрочитанных страниц, и терять сегодняшний вечер я была не намерена. Их мало осталось, этих вечеров…

Я привыкла так думать — что их мало осталось. На самом деле, видимо, у меня их теперь сколько угодно — вся осень, грядущая зима, потом весна и… не знаю. Но пока я старательно прогоняла такие мысли. Они, мысли, разбегаться не желали…

Все равно, уж летом я сбегу отсюда любым способом. Может быть, с Дином. И у нас двоих это получится лучше, чем у него одного. И я непременно найду способ уйти в мой мир, а он… А он? А он останется. И сердце почему-то сжималось оттого, что я понимала: мы рыбы из разных водоемов. Он морская рыбка, я пресноводная, и вместе нам не быть.

Фор, спящий на своем обычном месте, почуяв меня, вскинулся, махнул хвостом. Я потрепала его по шее, как старого знакомого, и зашла в дом. Комната Дина ждала меня, засов задвинулся с легким шорохом, замок на сундуке довольно звякнул, а сверчок в углу умолк ненадолго, но тут же принялся дальше выпиливать свою незатейливую мелодию. Вот она, тетрадь, у меня в руках, открылась на страницах, прочитанных в прошлый раз — про отсутствие религии, Провидение и монастыри. Дальше, я помню, читать нечего, надо пролистать. Ага, вот…

"С удивлением обнаружил, что здесь имеется еще один вид письменности, точнее, это конечно, не письменность, но способ передачи информации, причем доступный лишь посвященным. Это, как ни странно, бусы".

Я чуть ни подпрыгнула на своей скамейке. Бусы?!

"Дело было так: меня мучил нудный кашель, и отвары Занниты не помогали, между тем предстояла трехдневная поездка, откладывать которую не стоило. Тогда Заннита посоветовала мне сделать небольшой крюк, чтобы заехать в один горный монастырь и купить лекарство с рецептом. И велела отдать им браслет, составленный из деревянных бусин. В монастыре меня отвели к местному медицинскому светилу, а именно к старухе, облаченной в зеленую мантию — впрочем, они там все носили такие балахоны, я отдал браслет, она его рассмотрела и бросила куда-то в угол, потом принялась меня осматривать, мять, заглядывать в глаза и слушать пульс. Я заключил, что попал в руки к некой народной целительнице, но не магичке, и обрадовался — все-таки магии я немного побаиваюсь и какому попало магу доверяться боюсь. В конце концов меня напоили каким-то снадобьем и отправили спать, пообещав, что лекарство будет готово наутро. Наутро дали позавтракать, вручили бутыль, нитку стеклянных бус, стребовали двадцать дирров серебром — меня изумила такая высокая цена, — и пожелали доброго пути и Провидение в помощники. Лекарство помогло, к возвращению домой мой кашель почти прошел. Дома Заннита потребовала рецепт, и я понял, что забыл про него. Но Заннита заявила, что лекарство без рецепта не стоило бы двадцать дирров, и уточнила, дали ли мне с собой бусы. Я нашел бусы на дне сумки, каким-то чудом не потерял их, поскольку счел за ненужный сувенир, взял и думать забыл. Заннита объяснила, что бусы и есть рецепт, в размере и цветах бусин зашифрован состав снадобья и нюансы приготовления. Я заинтересовался и попросил подробностей, упрямая старуха заявила, что не имеет права разглашать секретные знания, полученные ею в юности в какой-то горной обители, и попутно сообщила мне, что бусы, которые носит моя жена — а я сам когда-то ей их купил, — тоже можно прочесть, они являются зашифрованным пожеланием здоровья, красоты и плодовитости. Я потом целый час разглядывал бусы с пожеланием, они из синего стекла, на каждой бусине выгравирован рисунок, как мне казалось, беспорядочный. Ничего похожего на бусы, которые были рецептом от кашля. Заннита пояснила, что есть разные наборы "говорящих бусин", у разных монастырей, у ниберийских ведьм — они все отличаются, но принцип один".

Вот такое сочинение дедушка накатал. А я прочитала и озадачилась. Те, Ниллины бусы, точно помню, были одноцветные, из камня или стекла, но бусины не гладкие, а с неброской такой гравировкой, как мне показалось — каждую бусину беспорядочно поцарапали, для красоты. Научиться читать такие "буквы" — наверное, не сложнее выучить китайский. Так или иначе, получается, что настоящим письмом были именно бусы, а записочка для Ниллы якобы от ухажера — просто для отвода глаз. Значит, ленна знает такую "грамоту"? И Нилла тоже? Дли них подготовили побег, кто-то "снаружи", ведь в замке ездовых птиц ни одной не было — Нилла говорила, что именно из-за ленны их убрали на какую-то ферму, чтобы не вздумала убежать, потому что она хорошая наездница.

Что ж, поняла я, и ладно. Ленна сбежала — ее право, и тем, кто ее ищет, я ни за что не помогла бы. Как бы мне ни во вред оказался ее побег, я не могу на нее злиться, ведь тут дело такое, судьба решается, ее судьба. И ленна мне ничего не должна. А что Дин недоволен — так тут тоже бабушка надвое сказала. Почему-то мужчины уверены, что все знают и понимают лучше нас! Может, он прав, может, нет. В любом случае, Дана использовала свой шанс и не будет жалеть о том, что его упустила.