Сердце в группе риска (СИ) - Уайт Женя - Страница 6

Отошла, чтобы поднять потрепанную и испачканную сумку. За это время и Саша встал с моего обидчика.

— Снова увижу, пеняй на себя, — пригрозил вору однокурсник. Поправив куртку, тоже отошел от побитого им горе-вора. Последний, мешкать не стал, тоже вскочил на ноги и помчался дальше, время от времени оборачиваясь. Словно боялся, что его начнут преследовать.

Это уже ни в какие ворота не лезло. Я снова нарвалась на Пономарева! И почему-то сейчас он мне казался более грозным и опасным, чем тот воришка, что умчался, поняв, что с Сашей лучше не связываться.

— Пошли, Климова, — сказал парень, хватая меня за руку, чуть выше локтя. Повел ко входу в универ, будто я нашкодивший ребенок, а не студентка.

— Саш, — постаралась говорить мягко. И одновременно с этим пыталась высвободить свою конечность, — пусти. Что я, сама что ли не дойду?

— Судя по всему, — на меня посмотрели, мягко говоря, хмуро, — не дойдешь.

— Но…

— Лучше молчи.

И вот что у него за привычка мне постоянно рот затыкать?

— Послушай, — еще более энергично задергала рукой, которую Саша продолжал удерживать, — хватит. Я искренне тебе благодарна, что ты помог. Вот честно, от всей души. Но это не дает тебе право так со мной обращаться.

— Как «так»? — Пономарев даже шаг замедлил. Будто его заинтересовали мои последние слова.

А тем временем собравшиеся неподалеку от входа в ВУЗ студенты стали на нас косо поглядывать. И среди них (вот ни капельки не удивлена) была и Щегол. Убийственным взглядом, направленным в мою сторону, она могла посоперничать с самим Пономаревым. Который, кстати, заметив свою девушку, не торопился выпускать мою руку.

— Саш-ш-ш-ша, — прошипела. Точно накликает на меня проблемы в лице Лерки. Она же собственница еще та. Вон как в пятницу вокруг него крутилась, пока мы у гардероба топтались. Руку на его плечо клала. Смотрела презрительно. На меня, само собой. Сашу-то она, наоборот, взглядом пожирала. Точно была готова его целиком проглотить. Таким вкусным он ей казался. — Давай сделаем вид, что ничего не произошло. И ты спокойно меня отпустишь.

— Знаешь что, Климова, — склоняясь ко мне, тоже зашипел молодой человек, — лучше ничего не говори. Иначе я не знаю, что с тобой сделаю.

Ой, представляю, что он там со мной сделать хочет. Наверняка что-то нехорошее. Прикопать там за кустиком каким или придушить… Впрочем, обычно сначала душат, а потом закапывают. Чтобы скрыть следы преступления. И чего меня, спрашивается, на криминал потянуло?

— Молчу, молчу, — пробормотала и уже более покорно последовала за однокурсником.

Он прошел мимо столпившихся у входа девушек. Даже не взглянул в сторону Лерки. Может, конечно, они уже успели сегодня пообщаться, но что-то мне в это слабо верится. Если бы Щегол могла убивать взглядом, я бы уже точно лежала прямо здесь, на лестнице бездыханным телом. Она… ревновала. Кто бы мог подумать. Неужели эта красотка, похожая на ангела, может быть в себе не уверенна? При другом раскладе, она бы точно не взглянула на идущую рядом с ее парнем меня. В том смысле, что и не заметила бы. Как это было тогда, в коридоре.

Вот со мной всегда так. Вроде ничего не предвещало. А день начался черти как. Мало того, что могла остаться без денег, документов, конспектов… Вот последнее особенно огорчало. Так еще и на Пономарева снова нарвалась.

— Саш, — позвала, когда мы-таки дошли до проходной. — У тебя костяшки сбиты. Нужно обработать.

— Разберусь, — отмахнулся от моих слов парень.

— Тебе бы в медсестре.

— Сказал же, разберусь! — повысил голос.

И чего такой раздраженный, спрашивается? Из-за Щегол нервничает? Или это я так его допечь успела, что он еле сдерживается.

— Тогда отпусти и иди в медкабинет, — заупрямилась.

— Чего это тебя так беспокоят мои костяшки, а?

— Еще бы я не беспокоилась, — быстро заговорила. Иначе растеряюсь, и вообще слова вымолвить не смогу. — Вдруг этот воришка был заразным? И у тебя начнется воспалительный процесс. А там и до ампутации недалеко…

Судя по медленно ползущим на затылок темным бровям, мои слова ввели парня в состояние шока. Или крайней степени удивления.

— Ладно, возможно, ампутация тебе и не грозит, — затараторила, опуская взгляд в пол. И чего это у меня уши гореть стали? Словно кто-то недобрым словом вспоминает. Точно, Щегол, больше некому.

— О, я рад, — холодно проговорил парень.

Так, перебрасываясь фразами, словно теннисным мячиком, мы и добрались до гардероба. Там уж парню пришлось выпустить мою руку, чтобы снять с себя куртку. Да и я поспешно стала избавляться от верхней одежды. Быстро пихнула курточку гардеробщице и уже было собралась смыться, как мне в спину прилетело:

— А ну стоять, Климова!

У него отец случаем не генерал? Иначе с чего это раскомандовался.

— Пономарев, ну хватит! — я тоже начала злиться. — Или тебя сопроводить до медкабинета?

— Климова… — угрожающе проговорил Саша. Два широких, уверенных шага и вот он снова рядом. Опять хватает за руку и… ведет к лестнице.

— Эй, — возмутилась, вцепляясь свободной рукой в конечность парня, которой он меня удерживал. — Пусти! Ну хватит уже!

На нас уже не просто косились, а смотрели в открытую. Как же… Вместо того, чтобы миловаться со своей девушкой, красавчик Пономарев нянчится с такой вот мышкой, как я. Уму непостижимо. Слухи точно пойдут. Их мне только не хватало для полного букета неприятностей.

— Доведу до аудитории и отпущу, — снизошел до пояснений Александр. — Кстати, где у тебя лекция?

— На третьем, — не веря своим ушам, пробормотала.

Это что еще такое? Он меня что… на самом деле за ручку до аудитории доведет? Э-э-э… черт! Щегол точно меня прибьет.

Понимала, что спорить и показывать характер Пономареву, себе дороже. Он же непробиваемый! Но и покорно идти не могла. Тем более, что мы уже достаточно обратили на себя внимания.

— Саша, чтоб тебе чихалось, пусти немедленно! — когда оказались на нужном этаже, чуть ли не прокричала.

— Не брыкайся, — продолжал упорствовать однокурсник. Ему что, нравятся такие перепалки? В таком случае, могла его расстроить. Мне вот это все не нравилось совершенно. — Боишься, что слухи поползут?

— Нет, — парировала. — Опасаюсь реакции своего парня.

Каюсь, солгала. Парня у меня не было. Но ведь Пономарев об этом не знал. Отцом угрожать не стала. А вот призрачным молодым человеком… Да, глупая затея. Но что делать, если меня вообще не слышат?

Сашка остановился посередине коридора, посмотрел холодно сверху вниз, нахмурил темные брови. Красивый… Но недосягаемый. Впрочем, какое мне до этого дело? Нельзя позволять слабой симпатии разрастись во что-то большее. А то, что я к нему сейчас испытывала, всего лишь благодарность. И ничего больше. Вот совсем.

— Парень? — переспросил почти ласково. Почти, потому как я отчетливо услышала рычащие нотки.

— Да, — подтвердила. — Парень.

— И где он?

Хотелось спросить, какое ему вообще дело до моего мнимого парня, но…

— Вон он, — кивок головы в сторону моей группы, что уже столпилась у аудитории.

Пономарев посмотрел туда, стал еще более хмурым и продолжил допрос:

— Какой из?

— А какая разница? — по-моему, логичный вопрос. Если учитывать, что мы с Сашей даже приятелями не являемся, чтобы он имел право о таком спрашивать.

— Утоли мое любопытство, — и снова почти рык.

— Послушай, мне пора, — снова дернула рукой, как бы намекая, что меня как бы уже можно отпустить. — С минуты на минуту начнется лекция. И если Егор Филиппович не досчитается одного студента, потом этого самого студента будет пытать.

— Я прямо-таки жажду узнать, — Сашка сделал шаг ко мне. Еще немного и коснется грудью моей груди. Вот чего не надо, того не надо.

— Тот, — наобум сказала, — высокий, светлый.

— С черным рюкзаком? — стал уточнять парень.

— Да.

Прости меня Юрка, ты был хорошим приятелем. Обещаю приходить к тебе на могилку. То есть…