Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 17

— Это просто пароль, — проворчала суккуба.

Сто шагов спустя путь преградила вторая дверь — вместо барельефа из нее выступало лицо Кузьмина, выполненное с фотографической точностью. Если бы не облезла краска, подумал бы, что это сам демонист каким-то чудом слился с воротами. Буран вон аж за меч схватился и убрал руку далеко не сразу. Тем временем, Хира неуверенно приблизилась к статуе и смахнула пыль.

— Ничего личного, — вздохнула бестия. — Это просто кусок камня.

Не успел спросить, что тогда в нем может быть личного, как спутница страстно, с язычком, поцеловала рожу бывшего. После чего в нее же смачно плюнула, но ревность все равно ожгла сердце. Глаза ублюдка полыхнули фиолетовым огнем, и створки распахнулись. Через такое же расстояние увидели третьи ворота — посреди них на высоте пояса горизонтально торчал... хм... назову это рычагом. Похожий на пестик от ступы штырь — отполированный до блеска, с закругленным концом, весь в темных прожилках. Если в мире есть что-то более фаллическое, то это, наверное, лишь сам фаллос.

— Последняя, — прошептала Хира. — Ребят... вы не могли бы отвернуться?

— Ой-ё... — протянул мечник. — Я лучше снаружи подожду.

— По-моему, это перебор, — меня начало потряхивать еще с предыдущей преграды, а теперь был готов взорваться. Хорошо, только хрен приладили, а то могли бы и статую в полный рост сварганить.

— Выбора нет. Ворота сделаны из адского базальта, разрушить его на наших рангах невозможно. Артур, мне придется это сделать. На кону — судьба мира. К тому же, это просто... ну... штырь. И на настоящий... — подруга покраснела и отвела взгляд, — прототип совсем не похож.

— А ты видела?

— Не задавай глупых вопросов.

— В сторону...

— Артур!

— Отойди!

Снял перевязь, разложил посох и направил на преграду. Ярость хоть и не моджо, но тоже темная энергия, и не успели десять делений до капли всосаться в древко, как фиал вновь наполнился до краев. Черная дыра исторглась лазерным лучом, коридор залило ослепительным светом, от гула дрогнула древняя кладка, но даже столь мощный заряд не оставил на каменном хрене ни следа.

— Сука... — с досады швырнул оружие под ноги.

— Артур...

— Слишком быстро прикончил этого ушлепка. Надо было...

— Артур!

— Что?!

Хира взяла штырь двумя пальцами и с глухим щелчком приподняла. Ворота открылись.

— Это просто рычаг. Совсем, блин, шуток не понимаешь.

— За такие шутки...

— Пошли уже, времени в обрез, — она отмахнулась и направилась к выходу.

— Нет, это не баба, — хмыкнул Буран. — Это — огонь.

— Не обольщайся, — проворчал, наблюдая за дефиле подруги, особенно соблазнительное при ходьбе под уклон. — От него у любого сгорит задница.

За туннелем находился просторный каменный мешок с клиньями сталактитов — от совсем крохотных наростов до многотонных глыб. Меж ними голубой змеей проползла жила неизвестного, но явно колдовского минерала, наполняющего пещеру голубоватым светом. Аккурат под ней высился замок, разительно выделяющийся на фоне унылой демонической архитектуры и явно построенный с учетом предпочтений хозяина. На резной платформе с пологими скатами на манер Парфенона выстроились колонны из черного мрамора. Между ними от фундамента до крыши блестели окна без намека на рамы или иной каркас — волшебная сила вплавила цельные матовые пластины прямо в камни.

Эту прелесть венчала пирамидальная мансарда, сложенная из несметного множества хрустальных треугольников. Входная дверь стеклянная — либо логово защищали мощные чары, либо рыжий ублюдок полностью доверял тройным воротам. Не возьмусь и представить, что ждало внутри, раз Легат любил роскошь, достойную богатейшего из шейхов.

Замок пусть и не поражал воображение, но весьма и весьма впечатлял. Так увлекся созерцанием, что не сразу заметил тяжелое дыхание сбоку. Демоница рывком втягивала студеный воздух и медленно выдыхала, дрожащие пальцы сжимались и разжимались, а горло судорожно дрожало. В сиянии минерала кожа казалась мертвецки-бледной, вкупе с немигающим взглядом превращая лицо в восковую маску. В это сложно поверить, но судя по всем симптомам, у подруги началась паническая атака. Дерзкая бестия впервые на моей памяти испугалась чего-то столь сильно, что не могла ступить и шага.

— Хира? Ты в порядке?

— Знаешь, как он называл это место? — спросила подруга и сразу ответила: — Обитель боли и разврата.

— Хочешь — подожди снаружи. Только скажи, что искать.

— Нет, — девушка зажмурилась и покачала головой. — Поздно давать заднюю. У всех есть свой крест. И иногда его приходится нести.

Девушка встрепенулась и уверенно шагнула к цели.

— Стой! — крикнул Буран и попытался схватить прислужницу за плечо, но опоздал.

Та уже пересекла едва заметную канавку в устилающей камни пыли, проведенную не то пальцем, не то кончиком посоха — если не присматриваться, ввек не заметишь. Сразу после этого бороздка вспыхнула алым — миг спустя ей вторила кристаллическая жила на потолке, залив замок багрянцем и наполнив пещеру протяжным повторяющимся ревом. Под оглушительную «сигнализацию» перед замком разверзся пентакль такого размера, что туда провалился бы самосвал. Из глубин преисподней, как черт из табакерки, выпрыгнула пятиметровая тварь с горящим двуручным молотом наперевес, топнула копытом весом в центнер и протрубила, задрав уродливую башку:

— У-у-у-у-у!!!

Представьте частично обглоданный слоновий череп с громадными бычьими рогами, двумя парами бивней и полусгнившим хоботом, ржавыми гвоздями приколоченным к лицевой пластине. Все это — на освежеванном теле исполинского культуриста, чья толстенная шея щупальцами мышц оплела основание головы. Раскачанные как на метане грудь и бедра покрывали ржавые пластины — тоже на гвоздях. Из дюжины кубиков пресса торчала третья рука — поменьше и послабее — прикрывая пах и брюшину измятым треугольным щитом. Обмотанный цепями гребенчатый хвост кончался вклепанным в плоть обоюдоострым похожим на лезвие из старых бритв клинком. Могучие плечи поросли длинными костяными иглами — на них как канапе были насажены обнаженные залитые кровью суккубы.

— Зараза... — Хира отскочила и выпустила когти. — Замки не поменял, но нанял охрану.

— Логово заброшено, никто там не завелся, — передразнил Буран, сжав рукоять катаны.

— Что это вообще за срань? — спросил, направив на ободранного бодибилдера посох.

— Красный Сутенер, — ответила подруга, не сводя глаз с покрытого струпьями ребристого хобота.

— Никогда таких не видел, — хмыкнул мечник. — Но звучит многообещающе.

Босс отыграл фазу «приветствия» и без предупреждения перешел к фазе боя. Замахнулся огненной кувалдой, снеся разом три сталактита, и обрушил на землю. Несмотря на бицуху с мешок картошки, двигался демон не шибко быстро, и мы без труда ушли с линии атаки. После удара пещера содрогнулась, во все стороны полетела раскаленная каменная шрапнель — толстую куртку не пробила, а вот перчатки. Пока вытряхивал угольки, шипя и фыркая, Буран с разбега перепрыгнул горящее навершие и приземлился на обмотанную кожей рукоять. Пробежался по ней как по ровной земле, пока Сутенер силился поднять оружие, в прыжке крутанулся вокруг оси и со свистом выхватил меч. Резанув чудищу по лбу, воин оттолкнулся от хобота и двойным сальто назад спрыгнул на камни, разметав халатом волну пыли.

Какой там «Крадущийся тигр», какой там «Дом летающих кинжалов» — маневру позавидовало бы любое китайское фэнтези. Тварь отпустила молот и схватилась за пораненную морду. Улучив момент, Хира телепортировалась под самый свод и в свободном полете вонзила все десять обсидиановых кинжалов в тот же хобот, прорезав его собственным весом почти до самого «пятака». Страж затопал, закачался, но вместо трубного рева издал влажное шипение, как из сифона.

Что же, пришел мой черед — резанул по башке лучом, особо не целясь, и с первого заряда таки снес нос по самое основание. Зловонный мешок отвалился, будто от сифилиса — закономерный итог для любого сутенера. Босс упал на колени, зажимая хлещущую из обрубка черную кровь, и оцепенел. Уж подумал — все, сдох, но не успел удивиться столь легкой победе, как костяные иглы на плечах втянулись, а две дюжины демониц посыпались на пол. Не долетев метра до поверхности, распахнули крылья, блеснули кошачьими глазами и с похабным хохотом растворились в пентаграммах.