Латинист и его женщины (СИ) - Полуботко Владимир Юрьевич - Страница 8

Люся с еле сдерживаемым любопытством спрашивает:

— Павел Артемьевич, там у ваших соседей — опять?

— Не обращай внимания, — советую я. И для пущей убедительности повторяю: — Cum Troja deleta esset, Graeci domum reverterunt. А теперь делаем наше преобразование. Прошу!

Люся ненадолго запнулась, а затем, тяжело вздымая грудь и преодолевая глубокое волнение, сказала:

— Troja deleta Graeci domum reverterunt.

— Почти хорошо. Но слова Troja и deleta ты произнесла на школярский манер, а не истинно по-латински. В языке же латинском так: в именительном падеже — «a» краткое, а в творительном — «a» долгое. Иными словами ты должна была произнести: Troja-a-a, deleta-a-a.

Люся внимательно слушала.

— Так, как ты, говорят литовцы, язык которых очень похож на латинский. Именно у них в этих двух случаях будет одинаково краткое «a» — в именительном падеже и в творительном.

Люся внимательно слушала.

— Но ведь, это согласись, — латинский язык, а не литовский!

Зинаида за стеной — кричала.

— Хотя, конечно, литовская падежная система намного богаче и даже красивей латинской. Я бы даже сказал: эстетичней. Ну а твоё дело — воспроизводить эту долготу, как бы трудно тебе это ни казалось. А это и впрямь — трудно, ибо ударение в этих двух словах падает не на последний слог, а на предпоследний. Русскому человеку постичь безударные долгие очень тяжело. И тем не менее: если мы не будем соблюдать эту долготу, то тогда в нашем произношении nominativus ничем не будет отличаться от ablativus'а…

И тут за стеною наступила неожиданная тишина.

— Да, понимаю, это ведь первое склонение, — охотно согласилась Люся.

Я перевёл дух. Мысленно закатил глаза и мысленно вытер пот со лба.

Однажды я спросил у Зины:

— Послушай, зачем же так истошно орать? Он у тебя что — садист, что ли? Он что там — режет тебя? Истязает?

Зинаида нисколько не смутилась:

— Ах, Пашенька, ну что ты — конечно, нет. Мой Лёнчик — мужчина, совершенно нормальный в сексуальном плане. Просто я очень люблю делать ему приятное, а Лёня как раз очень любит, когда я так дико кричу. Это утверждает его в мысли, что он настоящий мужчина…

— А что — разве у него есть сомнения?

— Нет, конечно. К тому же он и в самом деле — великолепный сексуальный партнёр. Чувствуется южное происхождение. А уж с ним-то в постели — можешь поверить — есть от чего закричать женщине, которая знает толк в настоящих мужчинах!

— А ты знаешь толк?

— Уж за меня-то не беспокойся, мой миленький!

— Да я и не беспокоюсь. Но почему ты орёшь только тогда, когда нет сына?

— Какой ты наблюдательный! Просто в такие минуты я могу расслабиться и не сдерживаться. Так приятно почувствовать себя в руках опытного, сильного, настоящего мужчины. А тебя, когда ты сидишь за стенкой и занимаешься своими языками, я не стесняюсь.

Впрочем, однажды она дала мне и такое пояснение своим крикам: кричу, мол, исправно выполняя свой долг, а потом каждый раз добросовестно говорю: спасибо, мне очень понравилось. Чтоб только отвязаться от него, дурака проклятого — знал бы ты, как он мне надоел!

И вот сейчас, после небольшой передышки, опять — вопли и стоны. Она мне распугает всех моих клиентов! Хорошо, что у Люси с чувством юмора всё в порядке, а если бы это было во время визита генеральской семейки?.. И потом: если бы она орала от чистого сердца — то и ладно. Я бы ей простил, если бы от чистого. Но ведь никогда не знаешь наверняка — от чистого или не от чистого. Не спрашивать же каждый раз женщину: Эй, ты там, за стеной! От чистого сердца ты там орёшь или не от чистого? Прощать мне тебя или не прощать?..

И ещё важная деталь: Лёня-банкир человек очень занятой и приходит ночевать в эту квартиру лишь дважды в неделю — по вторникам и по субботам. У него нет и никогда не было своего семейства, и, по уверению Зинаиды, она на данный период — его единственная сексуальная партнёрша, а Лёня остро нуждается в регулярных половых контактах с женщиной — ему врачи прописали. Но одновременно и очень боится современных заразных болезней. Особенно — смертельных и неизлечимых. Врачи особенно не рекомендовали болеть ими. Отсюда и особая роль Зинаиды в его жизни. Отсюда — и такой строгий график. Видимо, учитывая всё это, я должен найти какой-то компромисс: на эти дни не проводить занятий, что ли. Или как-то деликатно предупреждать своих учеников. Или как-то предупреждать Зинаиду.

Прилежная и рыженькая Люся после очередного вопля за стеною поправила на своём носике очки в позолоченной оправе и спокойно прочла:

— Si Publius Sestius occisus esset, fuistisne ad arma ituri?

— Переведи!

— Если бы Публий Сестий убит был, взялись бы вы за оружие?

— Совершенно верно! Но это было сложноподчинённое предложение. А теперь выскажем то же самое, но уже другим способом. Для этого нам придётся опять соорудить конструкцию с ablativus'ом.

Через час Люся ушла. Я включил телевизор и стал что-то такое смотреть. А потом лёг спать.

Глава 15. СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ

Посмотреть со стороны, так у меня с Лёней-банкиром есть много чего общего: и то нас объединяет, и это… Но на самом-то деле кое-что нас всё-таки различает и очень основательно. Например: я — рыжий и волосатый, а он — чёрный и лысоватый. Или: я — Павел Артемьевич, а он — Леонид Антонович. И фамилии у нас разные: я — Бунчуков, а он — Татванов… Зато весьма совпадают наши с ним биографические подробности. Возраст совпадает. И даже — биографические подробности наших родителей! Понятное дело — никакой мистики в этом нет: просто живём в одной стране, вот и судьбы схожи…

Но в основном, конечно, мы с ним очень разные люди. Можно было бы составить целый список самых жесточайших различий, но я этого делать не стану, ибо одно различие, пролегающее между нами, является настолько решающим, что все остальные сходства или различия уже не имеют ни малейшего значения. А именно: я — очень беден, а он — очень богат.

Глава 16. ОТКРОВЕНИЯ БАНКИРА

Самым непонятным для меня образом банкир с первого же взгляда на меня составил о моей личности весьма лестное мнение: порядочный, интеллигентный человек, с которым не страшно оставлять в одной квартире свою женщину. Больше всего на свете любит латинский язык, то есть у человека — тихое помешательство. Вежливый, не матюкается, не курит и не пьёт, не умеет играть в карты, ходит по квартире в костюме и при галстуке, даже и домашних тапочек не признаёт; иногда переодевается во что-нибудь спортивное и тогда — подтягивается и отжимается на спортплощадке возле дома, бегает по многу километров где-то в соседних парках или поднимает штангу у себя на балконе. Как говорили древние то ли греки, то ли римляне: в здоровом теле — здоровый дух. Положительный персонаж.

Знаю, что и сама Зинаида хорошо поработала в этом же направлении — расписала меня в самых лучших красках: дескать, ты, Лёнечка, не бойся, у меня с этим мужчиной ничего не может быть по причине его чрезмерной возвышенности и оторванности от всего земного…

Я же — наоборот невзлюбил его с первой же минуты. Рожа — убийцы. И какая-то при всём при этом слащавая…

Мы с ним редко когда оказывались с глазу на глаз. Но однажды так получилось, что пили мы втроём чай на кухне, а Зиночка вдруг ненадолго оставила нас вдвоём, отлучившись в комнату к своему сыну — тому нужно было срочно помочь с математикой — а Зиночка у нас математичка ещё та… А дело было минувшею осенью. По оконным стёклам хлестал мерзкий дождь, и к стеклу то и дело прилипали жёлтые листья, а на нашей коммунальной кухне было тепло, чисто и кафельно. Вот тогда-то Лёня-банкир и сказал мне, разомлев после божественного цейлонского чаю с Зиночкиными булочками:

— До чего всё-таки приятно, Павел Артемьевич, вот так запросто заехать после тяжёлой работы к женщине. Особенно — после дождя. На работе — дела, шум-гам, вечная спешка, подлости, низости, подсиживания всякие, а на улице — дождь и слякоть… А как только сюда входишь, так тут тебе сразу — женщина. Тёплая, красивая, спортивного вида, заботливая, хозяйственная — булочки печёт изумительные! Чай заваривает прекрасный! Прямо после дождя и — такая женщина.