Латинист и его женщины (СИ) - Полуботко Владимир Юрьевич - Страница 20

Так он дошёл и до Зины Зинченки — шикарный и неотразимый молодой человек.

— Эту — не знаю! — озабоченно констатировал любимец публики и уже собирался добавить что-то серьёзное и научное насчёт необходимости ликвидировать этот пробел в своём кругозоре, как вдруг осёкся, не выдержав своей дурашливой роли, и понял: перед ним стоит и смотрит на него нечто совершенно из ряда вон выходящее.

Это была ну просто потрясная, ну просто аж обалденная высокая и стройная блондинка с двумя такими толстенными косами, что из них даже бы и одна сделала бы честь любой красавице. Брови у неё были густые и русые, почти жёлтые. То есть, не накрашенные и не омерзительно выщипанные по моде того времени. А чего стоили эти длинные ресницы, и ярко-голубые глаза, и красные губы — ну просто какая-то фантастика! А стройные ноги!.. А грудь!.. А талия!.. А широкие бёдра!.. Во кайф! Балдёж да и только!

— А я тебя тоже не знаю! — смеясь, ответила девушка.

— А ты из какого класса?

— Я — из десятого «А».

— А я из десятого «Б». А тебя как зовут?

— Зина Зинченко.

— А меня — Андрей Краславин. А Дрон — это меня так называют. Дрон — это значит Андрей. А почему я тебя раньше никогда не замечал?

— Не знаю… А я тебя тоже никогда не видела.

— А ты любишь Аллу Пугачёву?

— Ой, я просто обалдеваю от её песен!..

Вот так они и познакомились — слово за слово. Судя по всему, Андрюша Краславин был многим в школе знаком, пользовался авторитетом у мальчиков и огромным успехом у девочек, но для нашей Зины он явился на свет только сейчас.

Девочки весь вечер к нему так и липли, а он — прекрасно танцевал, умел хорошо себя держать в обществе, шутил, смеялся, рассказывал рискованные анекдоты — где-то на самой грани приличия и неприличия, с лёгкостью оказывался в центре всеобщего внимания и, по всему видать, ему это занятие очень нравилось. Внешность и у него тоже была не из простых: высокий рост, крепкое телосложение, белобрысый с голубыми глазами. Время от времени его куда-то уносило вихрем танцев или девчачьих прилипаний, но он с неизменным постоянством возвращался к той одной, которую с первых минут своего пребывания на даче вычислил и по достоинству оценил.

Чем кончился парад женихов для той девочки, ради которой всё это устраивалось богатыми и влиятельными родителями, для нашей истории неважно. Для нас по-настоящему важна только девочка по имени Зина Зинченко да ещё немного — тот самый мальчик из десятого «Б» — Андрюша Краславин, — который тогда оказался рядом с нею.

Ну так вот: потом эти двое ехали в электричке. Был поздний вечер, за окнами вагона мелькали огоньки посёлков и силуэты каких-то ночных пейзажей, а они перебрались ото всех друзей в полупустой вагон и ехали, ехали…

А потом он проводил её от вокзала до дома. Несколько раз пытался обнять, однако же каждый раз Зина вроде бы со смехом, но решительно выскальзывала у него из рук. Перед своим домом она не позволила ему на прощанье поцеловать себя и на вопрос о следующей встрече ответила вроде бы и в своей обычной смешливой манере, но очень многозначительно:

— В следующий раз, чтоб заезжал за мною только на машине! Мужчина без автомобиля — разве же это мужчина?

Если девочка так сказала, то эта мысль у неё зародилась не в одну секунду и не на пустом месте, ибо, как сказал однажды на своём языке некий Лукреций: «De nihilo nihil», что по-нашему звучало бы примерно так: из ничего ничего и не бывает.

Андрей воспринял информацию насчёт машины всерьёз и вот что сделал в этот самый следующий раз, а это было восьмого мая вечером: позвонил к любимой девушке в квартиру и этак скромненько спросил, не выйдет ли она с ним погулять.

Красавица Зина смерила его всего с ног до головы дерзким взглядом и, особенно не задержавшись на модной и дорогой одежде пришельца, сказала то самое, что, по утверждению Лукреция, возникает отнюдь не из пустоты:

— Я же тебя предупреждала, чтобы без машины в следующий раз ко мне и не показывался! — и насмешливо посмотрела ему прямо в глаза, дескать, ну кто ты такой передо мною? Я стою дорого. Ты этого ещё не понял?

Глава 42. ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ

Андрей спокойно выдержал этот взгляд и очень просто ответил:

— А я сегодня как раз при машине.

В скором времени Зина уже была на улице. И увидела там машину. Это был «Москвич», за рулём которого сидел пожилой человек — должно быть, владелец автомобиля, которого, судя по всему, и нанял Андрей, чтобы покатать свою девушку.

Здорово!

Молодые люди уселись на заднее сиденье, а шофёр, внимательно посмотрев на Зину в зеркальце, полушутя-полувсерьёз спросил: «Куда изволите?» и, получив всё-таки не от Зины, а от Андрея инструкции о маршруте движения в сторону левого берега Дона, терпеливо принялся их выполнять — там быстрей, там помедленней; получая новые приказы от Андрея, он каждый раз вопросительно поглядывал на Зину — дескать, согласна ли и она, и только заручившись её кивком, делал то, что велено; временами он останавливался там, где было поспокойнее и поживописнее, и тогда молодые люди вволю гуляли, пока их шофёр терпеливо поджидал их.

В глазах Зины это был первый серьёзный экзамен, который с достоинством выдержал её кавалер: велела прикатить на машине, а он и в самом деле отколол номер: припёрся на самой настоящей машине!

Вот это парень! Она старалась больше не злоупотреблять его рыцарскими качествами и не вводить его в такие бешеные расходы. Дальнейшие их встречи носили характер обыкновенных прогулок: где-то посетили выставку, где-то посмотрели кино, где-то сходили на городской пляж или прогулялись по набережной Дона, съев при этом по мороженому. Темы для разговоров всегда находились без труда. Андрей на лету ловил её мысли и с лёгкостью продолжал их; если Зина запевала песенку, то он её непременно подхватывал, если она забывала слова и срывалась на «тра-ля-ля», то каждый раз выяснялось, что он именно эту песню и знает-таки всю, до конца.

Иногда лез.

Но — не так, чтобы уж очень. Получив мягкий отпор, всегда отступал спокойно и без обиды.

Глава 43. РОМАНТИЧЕСКИЕ ПРОГУЛКИ

И так у них всё и пошло: выкраивали время между последними школьными занятиями (а потом — даже и между выпускными экзаменами) и встречались.

Жили они оба в центре города, но походы делали на самые далёкие окраины Ростова. И даже за пределы этих окраин. Однажды, гуляя где-то в глухомани к северу от Ростова, они забрели совсем уже в несусветную даль и попали в старый, заброшенный вишнёвый сад, который тянулся на многие километры куда-то к горизонту и дальше.

— А я здесь и раньше бывал, — сказал Андрей. — На велике сюда прикатывал. Мне здесь по кайфу — всегда так тихо, спокойно. И ты знаешь: ведь здесь даже и зайцы водятся.

— Ну уж это ты не ври! — возразила Зина. — Какие ж зайцы могут быть в Ростове?

И только она это сказала — случилось чудо: прямо из-за ближайшего дерева выскочил неправдоподобно настоящий заяц и рванул от них наутёк по вишнёвой аллее…

Андрей сказал спокойно:

— Ну вот видишь! Что я тебе говорил?

Зина была потрясена: то по мановению руки, прямо как из воздуха, возникла самая настоящая машина, а вот теперь — живой заяц!

К северу от Ростова — места нежилые; там можно часами идти по холмистой, неровной местности через искусственно насаженные леса и ни разу не встретить ни единого человека. Или разве что увидеть где-то вдалеке затерявшуюся в полях и рощах какую-нибудь одинокую фигуру…

Это были лесопосадки, устроители которых свихнулись когда-то на строгом выполнении государственных планов и инструкций. И леса получились у этих ненормальных такими:

— только дуб,