Красная роза (ЛП) - Миланз Анна - Страница 11

Перевожу взгляд на девушек, но они выглядят не так вызывающе, как парни. Хотя, тоже не лучше. Можно сказать, на них нет никакого белья вообще, если можно считать, что этот лоскут ткани ничего, практически, не прикрывает. Как Кимберли там оказалась и зачем?

Громко ставлю стакан на барный стол и встаю на ноги. Голова слегка кружится, но стоять на ногах пока есть силы. Поправляю свое платье и снова смотрю в сторону Ким. Девушка теперь вовсе сидит в сторонке от них и смотрит в одну сторону. Беру себя в руки, чтобы по пути не упасть, и следую к диванам, где сидят эти…люди. На лице принимаю достаточно решительный и более-менее дружелюбный вид. Вовсе не хочется сейчас с кем-то ругаться, а вот помочь моей подруги уйти оттуда, — стоит.

Кимберли поднимает свои большие голубые глаза. В ее взгляде появляется немое слово "наконец". Подхожу ближе к столику и взгляды пугающих парней направляются на меня. Они пробегаются по мне своими глазами, как будто я живой экспонат для личного оприходования.

— Всем привет, — без намека на неприязнь, приветствую всех и взмахиваю рукой.

Девушки резко смотрят на меня. Вижу по их лицам, что они не очень настроены на дружелюбное общение. Сухо здороваются и снова продолжают болтать друг между другом. Парни бросают заинтересованные взгляды на мою персону, но ничего не говорят. Воспользовавшись моментом, беру подругу за руку и поднимаю ее с дивана. Дарен на нас смотрит, изгибая бровь, но ничего не спрашивает.

— Мы ещё вернёмся! — предупреждает Ким, хотя лучше бы не делала.

Иду вперёд, а подруга плетется рядом со мной. Надо найти тихое и безлюдное место, где можно спокойно у нее все расспросить. Сидеть полчаса и смотреть в пустоту, — не самое лучшее занятие для меня.

Пробираемся сквозь толпу. Уши уже гудят от настолько громкой музыки, что иногда закладывает. Люди со всех сторон ещё больше оживают и ведут себя несноснее, чем было вовремя нашего прихода. Аккуратно толкаю девушек и парней, чтобы для себя построить путь и выйти к лестнице. Все оборачиваются нам вслед, бросая злые взгляды, но потом снова возвращаются к своим "делам".

Через несколько шагов выходим из толпы и собираемся подняться по лестнице, как я врезаюсь в чью-то широкую грудь. Неожиданно холодная жидкость выливается на платье. Отскакиваю от человека и открываю рот от шока. Какого… По платью растекается жёлтое пятно, которое с каждой секундой становится все больше. Капли неизвестной жидкости касаются моих бедер и стекают вниз, вызывая этим щекочущим чувством табун мурашек.

Он…он испортил мамино платье! Боже, как я заявлюсь с таким пятном домой? Злость медленно начинает растекаться по моему телу. Я сжимаю руки в кулаки и стараюсь держаться не так остро, готовая убить всех на своем пути. Этот придурок вылил на меня свое пиво! Как можно быть таким слепым и не заметить девушку?!

Медленно поднимаю голову и встречаюсь уже со знакомыми мне раскосыми глазами, которые самодовольно смотрят на меня. Меня всю передёргивает. Он так воистину победоносно и самоотверженно смотрит на меня, будто выиграл миллион долларов, что хочется залепить ещё одну пощечину… Нет! Лучше коленом ему в одно место зарядить.

Он сделал это специально! Специально вылил свое говно на меня! Но я так просто не оставлю…

8 глава

— Что ты наделал?! — растерянно и злобно с долькой дикости, таившаяся внутри груди, распирая на части клетки, цежу сквозь зубы.

Поднимаю свой разъяренный взгляд. Парень передо мной возвышается. Стоит гордо с кривой довольной улыбкой, в глазах пляшут смешки, которые так и твердят, в этот раз ты в пролете. Руки чешутся от желания стереть с его лица самоотверженную и ехидную улыбочку, и в частности ленивую позу, передающая всю его победу. Всем своим нутром начинаю не переносить его. Все в нем такое ниже совести, подлое и беспощадное. Для него случайный случай — потеха для удовлетворения своих потребностей.

— Как теперь мне отмыть твое пиво на платье? — тыкаю пальцев на это темное и грязное пятно, растекающееся с каждой секундой, но по нему видно, его это не волнует. — Тебе вот все равно! Тебя не любезничает тот факт, что стоит извиниться и как-то помочь, проявить свою лучшую сторону!

— Что я должен сделать? — складывает руки на груди. Лицо становится таким ядовитым для моих глаз, а усмешка раздражает от того, что посчитал меня полной идиоткой. — Ты думаешь, что я буду извиняться? Ау, проснись! Я тебе тут не принц, чтобы подавать туфельку и везти во дворец, где исполняются твои желания.

— Правда? А я даже не заметила, — скрипнула зубами, все еще придерживая край подола, не позволяя пятну стать больше. От этого мои ножки оголяются чуть выше колена.

— Уясни такое правило, мисс! Я… — делает опасный шаг ко мне, направляя палец на себя, — НИКОГДА не целую обувь людей.

На своем плече ощущаю тепло, вовсе не свойственное для восприятия бушующего урагана. Ким становится ровно со мной, слегка дергает за плечо и старается меня отвлечь на себя. Но я не реагирую. Я не вижу ничего рядом с собой.

— Не целуешь, значит…

Тихо посмеиваюсь. Вот о чем и следовало догадываться. Сопли — это та жидкость, не способная заставить плохого парня упасть в глазах своего народа, ведь когда-то сам себя возвысил на пьедестал. Не способен проявить милосердие и уважение. Для таких нет слово «совесть», нет полноценной жизни и процветания. Для таких мир — залог для каких-то никчемных будущих желаний: завоевать и пользоваться.

А я что? Я мелочь среди людей, меня никто не должен видеть, слышать. Меня не должно существовать в этом мире, где каждый сам за себя, где мы — оболочка бедноты и нищебродства. Если быть вкратце, отбросы. Те самые «грязные» люди.

— Да кто ты вообще такой, что здесь считаешься великим?! В тебе нет ничего живого, ты имеешь деньги, машину, дом, поклонников, регулярный секс, а самое ценностное в своей жизни выкинул через окошко автомобиля. Я не понимаю тех, кто считает тебя примером подражания. Мое уважение ты уж точно не получишь. Ты грязь, растоптавшая людьми, петух, который задирает голову к небу!

— Что ты сказала? — прищурился, окидывая меня терпким и изнуряющим взглядом. Дыхание участилось в два раза. Я конкретно горела, меня распирало от злости.

— Открыла глаза тебе, раз духу не хватило самому это сделать, идиот! Пора уже поумнеть и искать в своей жизни настоящее счастье и смысл. А не вечный круговорот веществ…

Пухлые губы Эрика складываются в одну тонкую линию, передавая этим растущее напряжение. Мышцы под тонкой тканью футболки, которая уж очень сильно обтягивает его мускулатуру, что невольно заглядываешься на движения тела, делают свой первый ход перед боем. Я прямо вижу на его лбу, он готов кинуться на меня.

— И еще, — перехватываю одноразовый стаканчик у мимо проходящей девицы, огрызающаяся на меня неуместными словами, на что не обращаю внимания, и делаю уверенный шаг к Россу. Вблизи он выглядит еще красивее с этими растрепанными волосами и дурацкой физиономией. Жалко, придется испортить. — Не будь уверен в том, что сможешь меня уделать. Не дорос быть проворным в деле.

Не успевает и слова вставить, как все содержимое стакана оказывается на его волосах, стекающее на лицо и футболку. Белый цвет превращается в темный, в настоящий облик «темного рыцаря средневековья».

Поворачиваюсь к подруге, наблюдая за картиной с открытым ртом, и передаю ей никчемный стаканчик. Щеки горят, дыхание возвращается в свой прежний ритм, как будто после десяти минут передышки. За эти минуты, я успела закипеть пару раз. Трясущимися руками она берет.

И снова смотрю на него.

Ровные белые зубки зверя оголяются в звериный оскал. Только сейчас замечаю Аарена, который уж нехило напрягся за своего лучшего друга. Он делает шаг к Эрику, кладет руку на плечо и в этот момент парень дергается…Аарен молниеносно перехватывает его. На моем лице расцветает корыстная улыбка, что сил становится куда больше. Заткнуться пришлось не мне, а ему. Пока что 2:1.