Босс (СИ) - Траум Катерина - Страница 12

Идиотский сон, сотканный из воспоминаний, всё утро не даёт Амелии покоя. В последние недели отец ей снится всё чаще. Как будто хочет напомнить о себе, но зачем, если она и так не может его забыть? Неправильные воспоминания. Плохие, гадкие сны о днях, когда её ещё кто-то мог любить просто за то, что она есть.

Приняв успокаивающий душ, одевшись в чёрную майку и шорты, она спускается вниз и проходит в столовую. Но Алекса уже нет, лишь несколько пачек документов и записка, коротко объясняющая, что ей сегодня предстоит сделать. Снова банальный посыльный, девочка на побегушках, доносящая распоряжения до подчинённых Босса. В груди щиплет разочарованием: она даже его не увидит. И день начнётся без его проникновенного и подчиняющего взгляда, без звука властного голоса, вызывающего дрожь по позвоночнику. Раньше он трудился хотя бы озвучивать все приказы ей лично. Сейчас — кидает бумажку, словно кость собаке. Только короткая приписка немного бодрит, даря каплю надежды на лучшее:

«Заскочи потом на восточный склад, проверь, что товар привезли без недовеса. И закончи всё к 21:00, у меня планы на твой счёт.»

Уже это скромное обещание улучшает настроение в разы, и за кофе Эми идёт к кухне лёгкой, вдохновлённой походкой. Планы. Включающие её присутствие. Шикарно. Стоит выкроить минутку, и, пока будет в городе, прикупить что-нибудь адски соблазнительное для него. Если он будет в хорошем настроении, как вчера, то есть шанс на исключительное везение…

Завтраком Эми не утруждается, да и есть в этом доме не любит: кажется, что лишний грамм на бёдрах окончательно убьёт в Алексе желание её касаться. Хотя тазовые косточки всё заметней выпирают у края шорт, а беговая дорожка в спальне работает на износ. Взяв чашку с крепким ароматным эспрессо из кофемашины, выходит во двор через заднюю дверь. После вечной затхлости старого особняка и мрачности стен очень хочется глотка свежего воздуха. В коридоре старичок-дворецкий провожает её фигуру цепким взглядом, и она старается не злиться на эту слежку за каждым её жестом в отсутствии хозяина. Кларксон словно так и не привык, что в доме есть ещё одна прислуга.

Гостем она и сама себя считать не может по определению.

Погода солнечная, ясная. Задний двор Браунвилля отвечает всем понятиям о баснословном богатстве и шике: создающие приятную тень деревья по периметру, поблёскивающая голубизной в бассейне вода и удобные плетёные лежаки. Эми невольно улыбается, вспоминая, как в первые ночи Алекс не мог ей насытиться, как купались голыми в ночной тишине, как он брал её снова и снова прямо на мраморной плитке у бортика. Так, что она содрала всю спину до крови, а укусы на шее не заживали несколько дней. Лучшие воспоминания, почему-то покрывающиеся пеплом и отдающие горечью по рту. Дни её покорения и падения всё глубже в яму бесконечной привязанности к нему. Когда пренебрежение к ней стало больше изначальной жажды обладания её телом? Уже не столь важно. Важно заработать его любовь любой ценой.

Она подхватывает со столика свои сигареты, и первую затяжку запивает глотком кофе. Кайф. Мышцы понемногу расслабляются, вытряхивая из головы и дурной сон, и мечты об Алексе с его совершенным сильным телом. Лениво скользнув взглядом влево, к гаражам, Эми вновь видит колдующего над машиной Ника. Капот служебного джипа открыт, а парень в форменном чёрном костюме задумчиво сводит брови, заглядывая в недра двигателя.

Неужели день обещает быть интересным?

3. Игра на вылет

Ник терпеть не может возиться с движком в столь неудобной одежде. Он уже успел отвезти Босса на деловую встречу с клиентами и вернуться, чтобы сопровождать сегодня Эми. Ничего необычного, хотя прекрасно знает, что водительские права у неё имеются. Но подозревает, что в его лице Алекс видит некое подобие защиты для своей подопечной. А теперь так не вовремя слетела клемма с аккумулятора, и чтобы её поправить, придётся рискнуть испачкать надоевший пиджак. Раздеваться по пояс? Чёрт возьми, вот же тупость. И потому он глупо пялится на внутренности капота, соображая, как остаться чистым, но подтянуть кусачками дурацкий зажим.

— Ты завис? — грубо вырывает его из размышлений знакомый тонкий голосок, и позади слышатся мягкие шаги.

Обернувшись, Ник не может сдержать улыбки. Эми выглядит на удивление по-домашнему, в чёрных хлопковых шортах и майке. В одной руке — чашка с кофе, в другой сигарета. Ни грамма косметики на ещё заспанном бледном личике и стянутые в небрежный хвост волосы. Ему ещё не приходилось наблюдать её такой расслабленной и мирной, и в груди снова сдавливает тоской: как же она напоминает Мэл. Даже ехидство во взгляде такое же. Девушка неспешно подходит всё ближе, и, делая новый вдох, Ник в полной мере ощущает сладость ежевики, сплетённую с терпким кофе и табаком. Дикая смесь. Но такая завораживающая.

— Доброе утро. Да просто размышляю, как не испачкать форму, пока буду затягивать клемму, — он точно не ожидает, что она вообще поймёт, о чём идёт речь.

— Я в домашнем. Так что на, подержи, — бесцеремонно сунув ему в руки свою чашку, Эми кидает окурок себе под ноги и растирает его тапком. Словно не замечая недоумения Ника, наклоняется к открытому на земле ящику с инструментами и берёт кусачки.

— Может не…

— Заткнись.

Возражения задушены на корню. Всё, что Николасу остаётся, это неловко посторониться, пропуская невесть что задумавшую девчонку к капоту. А она спокойно смотрит на аккумулятор, цепким и профессиональным взглядом. Уж это он может оценить благодаря своему опыту общения с механиками. Наклоняется над капотом, и опытные тонкие ручки быстро и практически играючи орудуя кусачками затягивают разболтавшуюся клемму.

Её внимание сосредоточено только на деле, бровки сведены от старания. Но его — лишь на этих округлых бёдрах, слабо прикрытых шортами. Молочная кожа буквально светится в лучах солнечного утра, и внезапная волна возбуждения сковывает мышцы. Пульс ускоряется, и Ник ничего не может поделать с тем, как першит в горле. Особенно когда майка на её пояснице чуть-чуть задирается, показывая особо нежный участок худенького тела. Чтобы переключить направление неприличных мыслей и говорить без рвущегося хрипа, ему приходится прокашляться в кулак.

— Вот и всё. Дела на три минуты, — удовлетворённо констатирует Эми, вертя в руках кусачки. Женские пальчики испачкались в смазке, но, кажется, её это не смущает. Серые глаза сверкают азартом, словно ей дали поиграть с любимой игрушкой.

— Ты разбираешься в тачках? — удивлённо поднимает брови Ник. Похоже, она может шокировать его каждый день. Её кофе в руке источает будоражащий приятный запах, и Эми смешно прищуривается, как будто копаясь в его голове и читая мысли:

— Можешь допить. Я не ядовитая. И да, я разбираюсь не только в том, как отрезать людям пальцы, — она грустно хмыкает, опуская взгляд.

— Когда-то у меня была работа в мастерской, так что профессионала видно издалека. Кто тебя учил? — не сумев устоять от соблазна, он послушно отпивает кофе из её чашки. Надо же. Такое, как он любит: крепкое, без сахара, натуральное. Без прикрас и без масок… И чудится привкус вишни, хотя на этих манящих губах совершенно точно нет помады сегодня.

— Папа, — с тихой гордостью отзывается Эми, аккуратно складывая кусачки обратно в ящик. На долю секунды её плечи каменеют. Но тут же равновесие оказывается восстановлено, и она возвращается к капоту, чтобы уверенно захлопнуть крышку. — Он умел всё, и научил меня. В десять лет я уже могла собрать и разобрать его табельный пистолет. А в восемнадцать похоронила пустой гроб.

Слова эхом разливаются по дворику, хотя звучат полушёпотом. В том, как буднично Эми об этом сказала, небрежно смахивая пылинки с чёрного металла и не встречаясь взглядом с собеседником, Ник моментально видит лишь одно: она скрывает. За остекленевшими глазами и за на секунду сжавшимся кулачком. Он знает, как хоронят боль. Умеет делать это сам. И не собирается растравливать ей душу, точно также, как вчера проявила понимание она. За ним должок.