Моя Вселенная (СИ) - Корфф Гера - Страница 14

-  Бабушка умерла...

-7-

Венера

Однажды я проснусь утром и вдруг пойму, что все осталось во вчерашнем дне. И не важно, плохое это или хорошее. Прошлое потеряет для меня значение, и я наращу себе броню из хромированной стали.

Я думаю об этом, но понимаю, что этому никогда не бывать. Люди, которые были любимы и важны, непременно исчезают из моей жизни, но ведь они были, они оставили неизгладимый след в моей душе. Я не могу отказаться от привязанностей только потому, что когда-нибудь эти люди уйдут. Это бегство от себя. Это трусость, которой я не хочу подчиняться.

Я очнулась в тот момент, когда машина остановилась. За окном разливался розово-оранжевый рассвет. Потрясающее зрелище, если бы только мне было до этого дело.

Мне казалось, что я схожу с ума, потому что за рулем моей машины сидел человек, которого я не рассчитывала видеть в ней когда-либо. Его тело было в нескольких сантиметрах от меня, и в тусклом предрассветном свете мышцы на его руках выделялись еще больше, чем я помнила.

-  Надо что-то перекусить, Венер, - сквозь вакуум до меня доносился его голос. Марк смотрел на меня, нахмурившись. Одинокая слеза быстро скатилась по моей щеке вниз, и он уже было хотел стереть ее, как вдруг я резко отпрянула в сторону, и его рука застыла в сантиметре от моего лица.

Я понимала, что отступать мне некуда, но и позволить ему распоряжаться ситуацией не было никакого желания.

-  Зачем ты поехал со мной? - после долгого молчания мой голос звучал как старая пленка аудиокассеты.

-  Я не мог оставить тебя одну и тем более позволить тебе вести машину после того, как ты выпила, - отрывисто произнес он.

-  Мне не нужна твоя забота, мне от тебя вообще ничего не нужно, - я отстегиваю ремень и рывком открываю дверь, чтобы выйти.

Мы припарковались возле одного из придорожных кафе, надеюсь, в нем есть сносный кофе, чтобы продержаться в сознании еще немного времени.

-  Что ж, тогда у тебя проблемы, милая! - Марк так же резко выходит из машины и с силой хлопает дверью. Не нужно говорить, как этот звук раздражает меня своей неаккуратностью. - Потому что хочется тебе этого или нет, но я буду рядом!

Меня раздражает его невозмутимость и то, с какой наглостью он решил вернуться в мою жизнь.

Я скрещиваю руки на груди и не двигаюсь с места. Марк разворачивается и идет прямо к забегаловке, не заботясь, следую я за ним или нет.

Вот и отлично, пусть проваливает, а я как-нибудь без него доберусь. Сажусь в машину в предвкушении о том, как моя нога утонет в педали газа, и сдуваюсь словно воздушный шарик. Ключей в замке зажигания нет.

Перед тем, как открыть дверь и зайти в кафе, Марк поворачивает голову в мою сторону и одаривает меня своей самой сахарной улыбкой. И мне, как пятнадцатилетней девочке, так и хочется поднять кулак с оттопыренным средним пальцем. Что я собственно и делаю.

В свою защиту могу сказать, что присутствие Марка хоть и подрывало всю мою уверенность в собственных силах, но и дарило чувство защищенности. Проделать такой длинный путь в моем состоянии дело опасное, а наши с ним перебранки хоть и кипятят мою кровь, зарыться окончательно в своих мыслях не дают.

После звонка от Нелли мне хватило пары минут, чтобы прийти в себя и броситься обратно к дому. План в моей голове уже созрел. Я должна была ехать во чтобы то ни стало, но я совсем не ожидала того, что Марк бросится за мной следом. В кратчайшие сроки соберет свои и мои вещи, посадит меня в машину, скажет своей любовнице катиться ко всем чертям, завтра же, и можно на его машине, и увезет меня под всеобщее гробовое молчание.

Меня все еще колотит от злости, когда Марк возвращается и через приоткрытое окно передает мне большой стакан с напитком и коробочку с круассаном.

Я приоткрываю крышку стакана и с удовлетворением замечаю в нем какао с маршмеллоу. Это мелочь, но он помнит. Я не позволяю улыбке пробиться, но уголок губ непроизвольно дергается, что не остается незамеченным для Марка, когда он садится на пассажирское сидение.

-  Круассан с шоколадом, твой любимый, - он произносит это все таким будничным тоном, как будто это не имеет для него никакого значения. Возможно, это так и есть, и я лишь надумываю себе невесть что.

Я понимала, что должна сосредоточиться на более важных вещах. Мой долг - думать о том, как мне поддержать подругу и самой не свалиться в яму под названием «забвение». Мне слишком хорошо знакомы декорации этой постановки, и я не имею больше желания селиться в этих ощущениях. Я буду поддерживать Нелли и помогу ей всем, чем смогу. И не нужно забывать, что именно Нелли обеспечила мне выходные на неделю, которые по понятным причинам мне нужно будет отрабатывать самостоятельно, и даже брать дополнительные смены за нее.

Я пыталась сосредоточиться на этом, но в тишине салона автомобиля, где не было никаких звуков, кроме как шуршания кофейного стаканчика, я думала, что присутствие Марка не идет на пользу моему решению забыть его и жить дальше. То, как он со мной говорил, как касался меня, заставляло где-то в глубине души радоваться нашей встречи, несмотря на терзавшую меня боль.

Я не пыталась противоречить самой себе, но его присутствие в данный момент позволяло мне оставаться наплаву. На остаток пути я мысленно разрешила себе зарыть топор войны и просто наслаждаться дорогой перед одним из самых непростых этапов моей жизни.

Последние несколько дней прошли для меня под девизом «успей все и сразу». В связи с трагедией, что произошла у Нелли, она была освобождена от своих обязанностей до определенного момента, и, увы, ни я, ни Андрей не смогли поддержать ее и помочь ей в дни перед похоронами.

Нелли пришлось взять себя в руки и справляться со всеми трудностями самостоятельно, пока ее два самых близких человека совершали многочасовые перелеты.

Мне не хотелось оставлять подругу наедине со своими мыслями, потому я при любом удобном случае звонила ей и просила говорить со мной. Было тяжело. Ей. Мне тоже.

Нелли, разбирая бабушкины вещи, нашла небольшую коробку, на которой стояло мое имя. Агата Витольдовна завещала мне свой томик с любимыми стихами. Тот самый, который она держала в руках в нашу с ней первую встречу. Я поняла, что наше с ней знакомство осталось для нее таким же приятным моментом в жизни, каким оно стало и для меня. Поэтому я не могла находиться в стороне и при первой же возможности отправилась к подруге.

-  Не представляю, как ты в одиночку со всем этим справилась. - мы сидели вдвоем на кухне подруги. Похороны прошли тихо и спокойно. Кроме меня и Нелли на кладбище приехал наш экипаж, поддержать и высказать слова соболезнования.

-  А я и не справилась бы, - я впервые видела подругу настолько грустной, скупая улыбка Нелли была лишена теплоты, она была искусственно натянутой, - мне помог Марк.

Ее слова заставили меня вздрогнуть и слегка повернуть голову в ее сторону, чтобы поймать этот взгляд, скрывающий за собой понимание всей ситуации, которую я пока не рассказала подруге.

Прочистив горло, она продолжила:

-  Марк позвонил мне на следующий день после того, как ты вернулась. У тебя с утра уже был рейс на Мадрид, и после выяснения всех деталей он попросил разрешения ко мне приехать, - Нелли тяжело вздохнула, словно говорить ей было сложнее обычного, - признаюсь, подруга, я даже не поняла, кто это звонит и что хочет. После всех тех из похоронного бюро, что за последние сутки предложили мне свои услуги, мне было уже все равно, кто объявится на моем пороге.

-  Как интересно, - хмыкнула я, так и не понимая мотивов Марка, - и что же он? Приехал?

-  Приехал, и когда я открыла ему дверь, то сразу поняла, кто стоит передо мной. Помнишь, еще давно я как-то наткнулась на ваше фото в твоем телефоне, то единственное, которое ты забыла удалить? - спросила Нелли.

-  Помню, конечно, - нехотя отозвалась я. - и о чем же он хотел поговорить?