Город грехов (СИ) - Траум Катерина - Страница 12

А потом пришло запоздалое осознание — где-то он уже видел такие же зелёные глаза в сочетании со светлыми волосами. Только на более зрелом лице, всегда перекошенном ненавистью. Уже в пустоту, слушая отдалённые звуки начинающейся мелодии, Зак задумчиво произнёс, обращаясь к самому себе:

— Стоун?

***

And you forgot the rules of love that life has always taught

/Вы забыли правила любви, которым учила жизнь

Бекки изрядно трясло. Сосредоточиться на своём номере не выходило, а щека горела огнём, словно по ней ударили. Песня была непростой в вокальном плане, и пару раз голос сорвался, выдавая её напряжение. На помощь неожиданно пришла Лайла, выскочившая в зал и пригласившая на танец Ральфа, что позволило ещё нескольким желающим встать со своих мест. Покачивающиеся парочки помогали, отвлекая внимание от слегка халтурящей певицы пёстрыми женскими юбками и кружащими своих партнёрш кавалерами.

Cross over the bridge, cross over the bridge

Change your reckless way of livin', cross over the bridge

Leave your fickle past behind you,

And true romance will find you…

/Через мост, через мост, изменить безрассудный способ жизни, через мост

Оставьте ваше переменчивое прошлое позади, и настоящий роман найдёт вас…

Пальчики стискивали стойку микрофона, а взгляд метался в поисках определённого слушателя. Похоже, он не соврал — ему и правда, некогда слушать её выступление. Тем лучше, потому как сегодня оно оставляет желать лучшего. Хорошо, что слова Бекки всегда знала назубок, иначе бы давно сбилась. В носу свербило от табака — нет, не от привычного царящего в зале смога дешёвых папирос, а от ещё звенящего аромата его напряжённого, как перед прыжком, тела.

Cross over the bridge, cross over the bridge…

Мысли путались, и Чейз попыталась их переключить на что-то другое. Лайла и Ральф танцевали прямо перед ней, прижимаясь почти до вульгарности тесно, совершенно никого не смущаясь. Бекки метнула обеспокоенный взгляд на Артура, и жалость растеклась по телу удушливой волной. Он сосредоточенно протирал стакан полотенцем, словно собираясь проковырять в нём дыру. Его лицо было красным, почти сливаясь с волосами, а челюсти сведены так, что девушка не сомневалась — подойди ближе и услышишь скрип зубов. Всё-таки, можно было сообщить ему и помягче, чем просто выйти и открыто обниматься с другим.

Как же душно и накурено. Вычурное платье начало раздражать и липнуть к ногам, а высокие ноты давались с трудом, но Бекки удалось закончить композицию и даже словить скромные аплодисменты. Сделав привычный благодарный реверанс и кинув на подругу укоризненный взгляд, она спешно покинула сцену, молясь, чтобы сегодня не было выхода на «бис». Она точно не в состоянии. Оглядываясь в поисках тёмной фигуры, Бекки быстро шла по коридору, но он был совершенно пуст. Как и гримёрная — сегодня Рейна Стоун была последней, остальные артисты уже освободились и разошлись, а Лайла чересчур занята, играя чувствами сразу двух мужчин.

Облегчённо выдохнув, Чейз не стала выдвигать ширму — всё равно никого нет. Торопливо скинула неудобные туфли и расстегнула молнию платья. Неприятная синтетическая ткань покинула её тело, тут же небрежно кинутая на стул, и Бекки сразу почувствовала себя лучше. Открыв шкаф, общий для всех артистов, достала свою обычную одежду, мечтая лишь как можно скорей принять привычный вид.

Увлечённой избавлением от сценического образа девушке было невдомёк, что за ней вот уже минуту как наблюдают внимательные тёмно-зелёные глаза. Да, это было безумно неприлично, просто верх наглости, но Заккари не смог отказать себе в удовольствии. Прислонившись плечом к дверному косяку и сложив руки на груди, он скользил взглядом по внезапно открывшимся изгибам тонкого девичьего тела. Бледная и словно светящаяся изнутри фарфоровая кожа, простое белоснежное бельё и скромные бежевые чулки — такая кричащая невинность, такой контраст всем побывавшим с ним не больше одной ночи блядям… Так манит коснуться, по-настоящему, с силой. Превратить обожаемый чистый голосок в стон наслаждения. Вот только…

Зак вздрогнул, на мгновение представив, как эти хрупкие пальчики пытаются притронуться к нему в ответ. Нет. Ни за что. Она слишком прекрасна для его мерзкой жизни и, тем более, для его постели. Ни одна девушка, ни обычная, ни продажная из борделя мисс Бакстер, не выдерживала с ним рядом больше одного раза. Из-за условий, которые он ставил и которые подвергали недоумению даже опытных шлюх. Из-за того, кто он — змея, отравленный изнутри уродец, извращённая жестоким обращением психика которого не выносила такого простого и понятного обычным людям понятия, как касания.

Быть с явно невинной девочкой, не позволяя себя трогать — вот уж точно, что-то запредельное… Не поймёт. Испугается. Сбежит. Так к чему все эти детские записочки и глупые надежды, к чему только дразнить себя, наблюдая, как она неторопливо стирает косметику и накидывает на плечики плащ, завязывает поясок на тонкой талии…

— Пресвятые угодники, и давно ты здесь стоишь, позволь поинтересоваться? — густо покраснела Бекки, заметив, наконец, его присутствие. Хлопнув дверцей шкафа, она с подозрением прищурилась, отмечая лениво-расслабленную позу Гранта.

— Хм… — соврать и не смущать её ещё больше или сказать правду? — Только что подошёл. Хорошая песня, кстати, молодец. Как, впрочем, и обычно.

— Спасибо, — облегчённо улыбнулась Бекки и подхватила со стула свою сумочку, — Не знала, что ты слушаешь.

— Я стоял за кулисами.

Он решился. Никаких поблажек. Никаких больше намёков, не позволять ей приближаться и не сходить с ума, мечтая о глупостях. Только холодность и отстранённость. Это ради её же блага. Пока не сломал столь хрупкую душу своей тьмой.

Бекки достала из сумочки плотный бумажный конверт и решительно сунула его в руки Гранта, не допустив касания пальцев — её пугала неправильная реакция собственного тела на любой подобный жест.

— Четыре тысячи девятьсот, — прокомментировала она, — Ещё сотню отдам в пятницу, сегодня мне вряд ли повезло с чаевыми.

— Не отдашь, — хитро прищурился Зак, пряча конверт во внутренний карман пиджака и удивляясь его толщине — наверняка, она отдала теми деньгами, что получала в том числе и от него, мелкими купюрами.

— Это почему? — удивлённо подняла бровь Бекки, — Не сомневайся, я не обманываю. Можешь хоть сейчас пересчитать…

«Чёрт, да плевать мне на деньги — можешь хоть сейчас забрать обратно этот дурацкий конверт! Но ты же мисс гордость!»

— Потому, как у меня есть для тебя гораздо лучшее предложение, — внезапная идея озарила Гранта. Если он не мог больше спокойно наслаждаться её выступлением… Раз лишился своего любимого развлечения… — В пятницу ты задержишься после закрытия. И споёшь лично для меня.

Бекки поражённо приоткрыла ротик от этого странного заявления. По спине пробежал холодок, когда она представила, как выступает для него одного в пустом клубе. Судя по тому, что произошло сегодня в коридоре, с ним вообще опасно оставаться наедине.

— Я могу отказаться? — тихо, несмело попыталась было пойти на попятную, приводя весомый аргумент, — А как же музыканты, их тоже попросить задержаться…

— К чёрту музыку, справишься акапеллой, — усмехнулся Зак этой забавной растерянности в её глазках, — Главное, нарядись, как сегодня. Три любых песни из твоего репертуара, и забудем про долг окончательно. И нет, я бы не советовал отказывать мне.

— Хорошо, — обречённо кивнула Бекки, — Тогда до встречи в пятницу?

— До встречи, — он посторонился, пропуская её и не предлагая проводить. Решение было принято, и нужно его придерживаться. Как бы сильно не щипало под рёбрами сожалением.

***

Ребекка вышла из клуба, уверенная, что кроме мистера Мендрейка, всегда засиживающегося в своём кабинете до полуночи, никого из персонала не осталось. Не знала, куда деть дрожащие руки — то сильней стискивала ими сумочку, то прятала в карман холодную влажную ладошку. Её обескуражило поведение Гранта. То он зажимает её в коридоре, откровенно демонстрируя интерес, то превращается в непрошибаемого ублюдка, заставляющего «отработать» остаток долга. Да уж, сегодня Бекки в тысячный раз пожалела о том опрометчивом шаге год назад…