Ой-ой-ой, домовой! - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 20

Хуртар там тоже был.

Пожилой седенький мужчина лет семидесяти, может, и больше. Фиолетовое одеяние, молот на груди, одухотворенное лицо… к чести хуртара, при виде коллеги он не дрогнул.

– Брат, – и уважительное наклонение головы.

– Брат, – ответил поклоном лэрр Тайрен.

Плащ он снял, и я заметила вышивку на его жилете, аккурат где сердце.

Молот, скрещенный с молнией.

Ах, вот оно что! Это и заметили остальные, а я не поняла, не знала, куда смотреть. Вот и на пальцах у обоих служителей перстни, здоровущие такие, с фиолетовым камнем.

Аметист?

Да, наверное…

Камень был словно заключен в золотую сетку, и на ней были вычеканены у одного – молот, у второго – молот и молния. И второй камень был более красным.

То ли аметист такой, то ли шпинель какая… в драгоценных камнях я не слишком хорошо разбиралась. Есть два вида драгоценностей – мои и чужие. Вот о своих я все знала, а чужие меня интересовали мало.

Все встали вдоль стены, и служба началась. Явилась даже Делия. Она была бледной, но выглядела от этого только более очаровательно.

Хуртар напомнил, что все собрались здесь по печальному поводу, рассказал о покойном, который, по его словам, был средоточием всех добродетелей, и под конец гроб водрузили на алтарь.

– Да пребудет с покойным милосердие Хурта!

Сказано это было увесисто. У меня даже в ушах зазвенело, и не просто так.

Пламя, горевшее в жаровне, вдруг вытянулось под потолок, словно громадная змея, а потом так же упало вниз, на тело покойного.

Охватило его золотистым кольцом, вспыхнуло, заставляя зажмуриться.

И опало, оставляя на алтаре только контур гроба, очерченный пеплом. Я рот открыла. Ну ни фига себе иллюминация. Это ж какая экономия на топливе для кремации!

Хуртар тем временем собрал пепел с помощью специальной метелочки и совка и высыпал в специальную же мраморную урну. Которая и была вручена лэрру Тайрену, как самому опасному.

– Пусть его тело покоится в мире, а душа пребывает в ладонях Хурта, пока ей не придет пора вернуться в мир.

С тем все и направились внутрь часовни. В алтарь?

Или как там это называется?

У нас права женщин урезаны, им в алтарь нельзя. Кстати – дискриминация, вот бы где феминисткам повоевать. А здесь все идут спокойно, словно так и надо, даже малышка Асиль на руках у матери притихла…

Это оказалась задняя часть храма. И она была похожа на пчелиные соты, только те шестиугольные, а тут были ровные квадратики. Часть их была уже заполнена, замурована, а сверху написано имя. Остаток, ближе к верхушке, свободен. Места тут было мно-ого…

Интересно, почему так?

Почему кремация, почему урны с пеплом, закопать же проще? Или нет? Экономия места?

Ничего-то я об этом мире не знаю, а туда же. Летяга безмозглая, Пинкертон с хвостом. Тьфу!

Поминальный обед не слишком роскошен. На столе всего несколько блюд, я так понимаю, ритуальных.

Бульон, не из курицы, а из какой-то рыбы, плюс сама эта рыба, каша из зерен пшеницы, зажаренный чуть не до черной корочки пирог неясно с чем и блюдо дичи. Жареной. Перепела, что ли? Или еще что-то мелкое и непонятное?

Все послушно жуют, разговаривают исключительно о покойном, я слушаю.

Здесь принцип «De mortuis…»[3] не действует и говорят откровенно. Насколько могут.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.