Ультра (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 64

— А мне не плевать? — не плевать, но пусть ищет другой способ обойти этот их стрёмный договор.

— Мне некуда деваться. — сказала она.

Я молча побежал к пляжу. От центра до него было пять километров, потом я пробегу вдоль берега по пять километров туда-обратно и так же вернусь домой. Сзади заревел двигатель. Я обернулся. Новенький Майбах S-класса сорокового года, биотопливный, шестьсот тридцать лошадиных сил, шесть литров объем двигателя, разгон до ста за три секунды — экологически чистая немецкая мощь, воплощенная в металле. За рулём Прасковья. Я бежал ускоренным темпом, а она ехала сзади. Вот дура.

— Уезжай к чёртовой бабуле, дурочка! — крикнул я ей.

Резко рванув вправо, я проскочил переулок и выбежал на другую улицу. Хорошая утренняя пробежка без посторонних мыслей была испорчена вновь появившимся на горизонте Майбахом. Я выругался и продолжил бежать, старательно игнорируя едущую следом машину. Пять утра и только двое на улице. Двое и машина. Я, Майбах и эта упёртая туповка.

На пляж она заехать не рискнула, поэтому покинула машину и побежала вслед за мной. Её хватило на километр моего темпа. Она обессилено упала на песок и лежала неподвижно. Трюк?

— Мне плевать на тебя, хочешь сдохнуть тут, подыхай. — бросил я ей и остановился. А вдруг действительно сдохла?

Сейчас люди с разными болячками рождаются… И её образ жизни, полный бухла и наркоты, совсем не увеличивает шансы.

— Эй, ты не померла? — я поднял её руку и прощупал пульс. Учащённый, да и задышала тяжело. Придуривается. — Хорошая попытка. Уйди подобру-поздорову.

— Пожалуйста… — она открыла глаза и умоляюще обхватила мою руку.

— Ты злобная тварь, избивающая людей в парках и на улицах! — процедил я ей в лицо. — Иди помойся, пахнешь.

Я побежал дальше.

Возле дома очень кстати располагалась спортплощадка, где я сделал десять подходов на турнике и просто поотжимался вдоволь. Без "Нехвы" прямо норм вообще…

После тренировки принял душ и завалился на диван с планшетом, читать продвинутый курс по робототехнике. Затем потренировался дома с гантелями и гирями, а потом снова раздался звонок в дверь.

— Уходи. — открыл я дверь.

— Пожалуйста… — Прасковья встала на колени.

— Я что, на японском должен говорить? — спросил я негодующе. — Ханарете!

— Я не могу! Пойми! — она разрыдалась. — Пожалуйста…

Я закрыл дверь.

//Следующий день//

Я читал учебник по тактике применения ударных ботов-разведчиков. Как оказалось, это не такое безнадёжное дело, каким его описывали сокурсники и обозреватели из гражданских. Там всё продумано до мелочей. Ну да, иначе какой был бы в ней смысл?

Звонок в дверь.

— Ты меня уже… — начал я, открывая дверь. — О чёрт…

Прасковья была синяя. Не пьяная, а избитая до посинения, опухшая, вся в кровоподтёках, еле стоящая на ногах.

— Пожалуйста… — охрипшим голосом попросила она.

— Заходи. — не в силах отправить её подальше, произнёс я.

Лицо опухло очень сильно, слёзы стекали по опухшим щекам и смешивались с кровью. Избивали её ожесточённо.

— Кто и за что? — спросил я её, усадив её на диван и взяв на кухне аптечку.

— Шрамик. — ответила она почти нормально. — За то, что не выполняю договор.

— Если ты меня обманываешь… — мне эта история стала нравиться ещё меньше. Она мне и так совсем не нравилась…

Я начал влажной салфеткой стирать с её лица кровь.

— Клянусь! Это правда! — Прасковья снова зарыдала.

— Да… Девушка Прасковья из Подмосковья, с грустью и тоскою… — пробормотал я слова древней как мой батя песни. — Нужно убрать синяки. Ты же мажорка, почему не поехала в свою дорогую клинику?

— Мне запретили, чтобы запомнила… — ответила она.

— Больные ублюдки. — зло прокомментировал я, покопавшись в домашней аптечке. — Сейчас приду.

Я достал из кладовки свою военную аптечку, у неё как раз через три месяца срок годности подходит. Есть там средство от гематом.

— Потерпи. — я начал наносить специальный гель на лицо Прасковьи. — Сними пока одежду, но не всю.

Предупредил на всякий случай, во избежание недоразумений и неудобств. Вся спина усыпана гематомами и залита кровью, ноги, живот — били без жалости, как врага.

По завершению всех процедур, я отвёл её в свою комнату, где уложил в кровать. Посплю сегодня на диване.

— Почему? — спросила она.

— Почему что? — честно не понял я.

— Почему ты не начинаешь вести себя как обычный парень? Даже грудь не пощупал, хотя мог. — она явно не понимала моих мотивов. Может у них, у мажоров, только так…

— Я не подонок, который пользуется беззащитным положением девушки ради удовлетворения своих похотливых потребностей. — ответил я честно. — Пусть даже такой девушки как ты.

//Вечер того же дня//

Я половину дня переписывался с сокурсниками и занимался метанием плюмбаты. Вечер встретил в спортзале "Легион", он был неподалёку от дома, поэтому я выбрал его. Пока что могу себе позволить.

— Что-то я подзадержался. — я поставил штангу на пол.

Помывшись и переодевшись, направился домой. По дороге проверил телефон, который положил в спортивную сумку. Десять пропущенных от Париса. О, дьявол! Про Прасковью забыл!

— Суо, ты как будто специально издеваешься надо мной! — подумал я громко.

— Почему? — не поняла она. — Почему как будто?

А нет, поняла. Издевается.

— Это как понимать? — грозно спросила мама сразу же, как только я зашел домой.

— Это разговор для чая. — ответил я, разуваясь.

Мы сели за стол впятером. Прасковья отказывалась, но мама легко сломила её сопротивление. Я подробно описал ситуацию.

— С тобой последние годы постоянно что-то происходит, Гектор. — вздохнул папа. — Хорошо, что в институт поступил. Хоть один год тихо прожил.

— Что будешь с ней делать? — Парис взглядом указал на Прасковью. — Это же считай жена: никуда не уходит, делает что скажешь…

— У тебя слишком много иллюзий насчёт брака, сынок. — отметил папа. — Тут всё далеко не так однозначно…

— Молчал бы! — всплеснула руками мама. — Вышла за…

— Вот, об этом я и… — папа сделал глоток из чайной пиалы. — … говорю.

Началось.

— Уходим. Мы чужие на этом празднике жизни. — встал я из-за стола.

В комнате я сел за скорее декоративный письменный стол и достал устав внутренней службы.

— Что это? — поинтересовалась Прасковья.

— Это устав. — ответил я, показав обложку. — Хоть я и знаю его наизусть, но вдруг пропустил пункт о содержании у себя в комнате рабыни?

Прасковья чуть приоткрыла рот и расширила глаза. Она приняла всё за чистую монету.

— Да шучу я! — рассмеялся. — У меня тут заначка.

Открыл устав и из вырезанного пространства достал шесть тысяч рублей, оставив тысячу на месте. Это на завтра. Топлива залить и вообще на непредвиденные.

— Я в сентябре на учёбу уеду. — произнёс я. — Они узнают, что ты не со мной?

— Очень быстро. — кивнул Прасковья. — Может, ты уйдёшь из института?

— Ещё чего! — вот придумала тоже. — Ты где училась?

— Бизнес академия Манхэттена. — ответила она.

— Настоящая мажорка, всё как положено, да? — усмехнулся я. — Придётся тебе забыть об этой весёлой вехе собственной жизни. У тебя отныне будет не менее весёлая, но вполне возможно, что очень короткая жизнь.

— О чём ты говоришь? — спросила недоумевающая Прасковья.

— Первое. Ты подключаешь все свои связи, своего папки, мамки, дядьки, тётки, вообще всех, и попадаешь на сдачу вступительных экзаменов в мой институт. — начал я. — Второе. С этого дня я тебя буду мучительно убивать…

— Её развитие будет идти гораздо медленнее, чем в твоё случае. — сообщила Суо.

— Мне нужно, чтобы она сдала вступительные экзамены, а остальное неважно. — подумал я.

— Это мы обеспечим. — пообещала Суо. — Я уже написала программу тренировок.