Чокнутые бывшие (СИ) - Филимонова Лина - Страница 61

— Ты! Меня! Бросила!

Игорь уже был на ногах и стоял напротив Нины. Его лицо раскраснелось, уши полыхали в свете проникающих в них солнечных лучей.

— Это ты… — начала Нина и поперхнулась. — Я думала, что ты… Да какая разница! Ты не должен был так себя вести.

— А ты должна была? Вешаться на шею каждому директору на черном джипе!

— О чем это ты? — угрожающе спросила Нина.

— Ты знаешь о чем. Ужин на террасе, шампанское, романтика. Белый рояль!

— Замолчи!

— Пожалуйста. Но я хочу знать…

— А я не хочу! Не хочу ничего знать! Но знаю. И никогда не смогу забыть, как ты, со всеми этими женщинами…

— Я… я теперь понимаю Отелло. Очень хорошо понимаю.

Игорь надвигался на нее, но Нина и не думала отступать.

— Хочешь меня задушить? Ну, давай.

Он остановился в полуметре от нее. Его взгляд был тяжелым, дыхание — прерывистым. Нина даже на секунду испугалась, она еще никогда не видела своего мужа таким. Но показывать свой страх она не собиралась.

— Может, все и началось из-за ошибки, — сказала она. — Из-за двух ошибок. Но потом… Это был твой выбор. Ты делал то, что хотел.

— А ты?

Нина развернулась и выбежала из беседки. Из-за слез, застилавших глаза, она не видела дороги. Через несколько минут она обнаружила себя запутавшейся в довольно густом и при этом колючем кустарнике. Она метнулась вправо, влево, кинулась назад. Где выход из этого лабиринта? Кажется, его нет. Как она сюда попала? Нина рухнула на траву и разрыдалась. Вся ее жизнь превратилась в такой же лабиринт. Она сама не заметила, как заблудилась в нем. А выхода нет, просто нет. Слишком все запуталось. Ну почему, почему она тогда не вошла через дверь?

Игорь очнулся и обнаружил себя стоящим посреди беседки. Сколько он тут простоял? Ему казалось, что с тех пор, как он впервые пришел сюда сегодня и застал Нину с книжкой, прошли годы. А вот и она, эта книжка. Игорь присел на корточки и достал ее из-под скамейки. «Убийца бродит в ночи». Видимо, детектив. Нина иногда любила на досуге почитать что-то подобное. И очень гордилась, если ей удавалось заранее угадать убийцу. Почему он думает об этом, а не о том, что только что случилось? Это странно. Но у него часто так бывает. Осознание и реакция приходят с запозданием. Если нужно быстро действовать — пожалуйста, это он может. На уровне инстинктов. Но для того, чтобы осознать произошедшее, нужно время.

Игорь закрыл свой ноутбук, взял ноутбук Нины, книжку и вышел из беседки. Поначалу он не задумывался о том, куда идет. Но потом понял, что ноги ведут его к первому корпусу, в его номер. Правильно, а куда же еще идти, ведь его дом, берлога, где можно отлежаться, зализать раны и все обдумать, сейчас там. Проходя мимо зарослей кустарника, он услышал какой-то странный звук, то ли всхлип, то ли смех. Видимо, какая-то парочка любителей острых ощущений облюбовала это место для своих утех. Игорь, не останавливаясь, прошел дальше.

Глава 16

Несколько минут назад Нина была на вершине счастья. Ее вершина счастья находилась в объятиях Игоря. Больше никогда — ни при самых грандиозных успехах на работе, ни после выигранных соревнований по плаванию или турнира по бальным танцам — она не чувствовала такого счастья. И вот она снова его потеряла. И счастье, и Игоря. Нина закрыла глаза и снова мысленно вернулась в то мгновение, когда она сидела у него на коленях, прижавшись к теплой груди, ощущала сильные руки, отгораживающие и защищающие ее от всего мира. И не помнила обо всех тех интрижках, что у него были. Это было волшебное мгновение. Но оно не могло длиться вечно. Она бы все равно вспомнила, ведь у нее не амнезия. А что, если бы она упала, ударилась головой и все забыла? И Игорь снова стал бы для нее рыцарем без страха и упрека.

Поймав себя на том, что всерьез планирует стратегию удара головой о твердый тупой предмет, Нина тряхнула головой. Не надо терять здравый смысл! Она заметила, что ее светло-голубая юбка испачкалась в земле. Она встала с колен, отряхнулась, надела слетевшую балетку и достала зеркальце из сумки. Глаза красные, нос распухший, в целом лицо выглядит как печеная картошка всмятку. Жаль, что она так и не взяла темные очки…

Выход из плотной стены кустов был совсем рядом от нее, буквально в двух метрах. Кто и зачем вообще посадил тут этот запутанный лабиринт? Отель совсем новый, а кустам явно не один год. Видимо, они, как и многие деревья на территории, росли здесь давно и ландшафтные дизайнеры решили их оставить.

Выбравшись из кустов, Нина ступила на твердую поверхность выложенной плиткой дорожки. Сначала она хотела пойти налево, к своему корпусу, но, поколебавшись, все же свернула направо. Надо забрать ноутбук из беседки.

— Обалдеть, — выдохнула Оксана.

— Согласен, — Пашка самодовольно улыбался, выпячивая грудь и изо всех сил втягивая живот.

На краю крыши, у самого бортика стоял стеклянный стол на кованых ножках, элегантно сервированный и украшенный небольшим милым букетиком. Из ведерка торчала бутылка шампанского, рядом возвышались высокие узкие бокалы, горячее было накрыто хромированными крышками.

Пашка метнулся и зажег свечи — и те, что стояли на столе, и те, что были в художественном беспорядке расставлены по крыше. Он отодвинул стул с подлокотниками и мягкими подушками, помог Оксане усесться, придвинул ей приборы, взял в руки бутылку шампанского.

— Беру свои слова обратно, — произнесла Оксана. — Здесь ничуть не менее романтично, чем было вчера на террасе.

— Я знаю толк в романтике, — отозвался Пашка, и в тот же момент пробка вылетела из горлышка бутылки.

— Никогда бы не подумала.

— Ты меня совсем не знаешь. Я полон неожиданностей.

Сумерки постепенно сгущались, огоньки свечей становились ярче, силуэты становились размытыми.

— За романтику, — провозгласил Пашка, и они с Оксаной соприкоснулись бокалами.

— Мы же собирались отметить воссоединение Нины и Игоря!

— За это будет следующий тост.

— Чем ты вообще занимаешься, — спросила Оксана, после того как первый бокал был выпит, а блюда продегустированы.

— Я стоматолог, — ответил Пашка.

— Что?! — Оксана чуть не уронила вилку. — Ты — зубной врач?!

— А что тебя так удивляет? Да, я лечу зубы. И могу с полной ответственностью заявить, что у меня это прекрасно получается.

— О-о, — протянула Оксана, глядя на Пашку с каким-то непонятным выражением.

— В чем проблема? Ты не любишь стоматологов?

— Я их до смерти боюсь!

— Вот как? — Пашка аж приподнялся на своем стуле. — Значит, ты меня боишься?

— Лучше бы я тебя не спрашивала о профессии, — выдохнула Оксана.

Пашка радостно ухмыльнулся.

— Да, я сверлю людям зубы. Большим и страшным сверлом. Привязываю их к креслу, чтобы не дергались, а потом начинаю пытки…

— Перестань!

— Что страшно?

— Да!

Пашка демонически расхохотался.

Игорь вошел в номер, положил ноутбуки на журнальный столик, упал на кровать и уставился в потолок. Уходя, он не включил сплит-систему, и в номере было жарко, хотя в открытую балконную дверь задувал легкий ветерок, от которого колыхались легкие занавески. Ветер был теплым, почти горячим, хотя солнце уже село и наступили сумерки.

Хорошо было бы встать, включить сплит… но он не мог пошевелиться. У него был паралич и тела, и мозга. Но, где-то в дальних закоулках его сознания, впавшего в ступор, пульсировала тревожная мысль: надо что-то делать. Но что?

Итак, у Нины не было никакого «Медвежонка». Вернее, этим «Медвежонком» был он сам, десять лет назад. Как он мог забыть?! Сейчас он отчетливо помнил, что она, действительно, когда-то его так называла. Но потом перестала. По его просьбе. Ему казалось, что это недостаточно брутально. Идиот. Брутальный, туполобый идиот. Как он мог так ошибиться?! Не посмотреть на адрес, на дату, не спросить ее, в конце концов! Почему он сразу вообразил худшее? Откуда это в его голове? Он просто придурок.