Магистр дьявольского культа (ЛП) - Мосян Тунсю - Страница 27

Вэй У Сянь рассмеялся: «Веселее или не веселее – это уж зависит от того, как ты будешь развлекаться. Но что точно правда – там нет такого количества правил и не нужно вставать так рано».

Орден Гу Су Лань просыпался в пять утра и засыпал в девять вечера, и никаких исключений не допускалось. Кто-то еще спросил: «А когда вы встаете? И чем занимаетесь днем?»

Цзян Чэн хмыкнул: «Он-то? Он встает в девять утра и ложится в час ночи. А проснувшись, катается на лодке, плавает, собирает лотосы и охотится на фазанов, вместо того, чтобы практиковать бой на мечах или медитировать».

Вэй У Сянь парировал: «И сколько бы фазанов я ни поймал – я все равно остаюсь первым».

Один из юношей воскликнул: «Решено! В следующем году я поеду учиться в Юнь Мэн! И никто меня не остановит!»

Кто-то остудил его пыл: «А никто и не будет тебя останавливать. Твой старший брат просто сломает тебе ноги».

Юноша сразу поник. Это был второй молодой господин Ордена Цин Хэ Не – Не Хуай Сан. Его брат, Не Мин Цзюе, уже признанный заклинатель, требовал беспрекословного исполнения указаний. Их отношения были довольны сплоченными, несмотря на то, что они происходили от разных матерей. Не Мин Цзюе всегда крайне сурово тренировал брата, а особенно его заботили вопросы обучения наукам. Вот почему, безмерно уважая его, Не Хуай Сан пуще всего на свете боялся, когда тот вдруг интересовался его занятиями. 

Вэй У Сянь заметил: «Справедливости ради, в Гу Су тоже не так уж и плохо». 

Не Хуай Сан вдруг сказал: «Вэй-сюн , послушай моего дружеского совета. Облачные Глубины - это совсем не то, что Пристань Лотоса. Как только мы прибудем на место, не вздумай дразнить одного человека».

Вэй У Сянь полюбопытствовал: «Кого? Лань Ци Жэня?»

Не Хуай Сан ответил: «Нет, не этого старика. Тебе стоит вести себя сдержанно с его самой большой гордостью, с Лань Чжанем».

Вэй У Сянь поинтересовался: «Лань Чжань – это тот, что из Двух Нефритов клана Лань? Лань Ван Цзи?»

Почетный титул «Два Нефрита клана Лань» был дарован двум сыновьям нынешнего главы Ордена Гу Су Лань – Лань Хуаню и Лань Чжаню. Едва им минуло четырнадцать, как старшие адепты всех кланов и орденов провозгласили их образцовыми примерами для подражания для младших. Они были невероятно известны среди учеников, и потому Вэй У Сянь сразу вспомнил его имя. Не Хуай Сан же удивился: «Разве есть какой-то другой Лань Чжань? Конечно же, это он. Представляешь, ему столько же лет, сколько и тебе, но в нем нет ни капли юношеской живости, он всегда такой сдержанный и серьезный, даже хуже, чем его дядя».

Вэй У Сянь издал звук, который можно было принять за «О!» и спросил: «Это тот, что такой хорошенький, да?» 

Цзян Чэн не упустил возможности съязвить: «Хорошенький? Можно подумать, в Ордене Гу Су Лань есть хоть кто-то некрасивый! Адептов с неправильными чертами лица они даже не принимают. Если сможешь, найди мне там хоть одного человека заурядной внешности».

Вэй У Сянь поправился: «Хорошо, хорошо. Красивый», и указал на голову: «С макушки до пят весь в белом, на голове лобная лента, а за спиной – серебряный меч. Он действительно очень красивый, но лицо у него такое каменное, как будто бы он в трауре».

Не Хуай Сан с уверенностью воскликнул: «Ага, это он!», и немного помолчав, добавил: «Но он же медитировал в уединении последние несколько дней. А ты приехал только вчера, когда же ты успел его увидеть?»

«Вчера ночью».

«Вчера… Ночью?!» - ошарашенно спросил Цзян Чэн. «В Облачных Глубинах же комендантский час. Где ты его видел? И почему я не знаю об этом?» 

Вэй У Сянь махнул рукой: «Там». 

Он указал на вершину очень высокой стены. 

Все застыли от изумления, а Цзян Чэн чуть ли не физически почувствовал, как пухнет его голова, и клацнул зубами: «Мы только-только приехали, а ты уже нашел приключений на свою беду! Что там у вас случилось?»

Вэй У Сянь, ухмыляясь, ответил: «Да ничего особенного. Помнишь, по дороге сюда мы проехали мимо алкогольной лавки «Улыбка Императора»? Так вот, вчера ночью, я никак не мог уснуть, все ворочался и ворочался, и, в конце концов, не вытерпел и спустился с горы в Гу Су, и купил там два сосуда с алкоголем. Сам же знаешь, в Юнь Мэне такого не делают».

Цзян Чэн спросил: «Тогда где же они?»

Вэй У Сянь продолжил: «Тут такое дело… Я залез на стену, чтобы попасть обратно, и только-только перекинул ногу на другую сторону, как он меня застукал».

Один юноша заметил: «Вэй-сюн, да ты везунчик. Наверное, он только что закончил медитацию и отправился на ночное патрулирование. Тебя поймали прямо на месте преступления».

Цзян Чэн сказал: «Тех, кто возвращается ночью, не пускают обратно до семи утра. Как же он разрешил тебе войти?»

Вэй У Сянь растерянно всплеснул руками: «Так он и не разрешил. Он хотел, чтобы я убрал ту ногу, что уже успел перекинуть через стену. Вот скажи мне – и как бы я это сделал? Тогда он с ловкостью кошки забрался ко мне наверх и спросил, что у меня в руках».

В груди Цзян Чэна заныло от плохого предчувствия: «И что же ты ответил?»

«Это «Улыбка Императора!». Давай я поделюсь с тобой, а ты сделаешь вид, что меня не видел».

Цзян Чэн вздохнул: «В Облачных Глубинах запрещен алкоголь. Это страшное преступление». 

Вэй У Сянь продолжил: «Ну вот и он сказал мне то же самое, а я спросил: «А что вообще разрешено в твоем Ордене?» В ответ он, кажется, немного разозлился и потребовал, чтобы я прочел все правила на Стене Послушания. А там их было около трех тысяч, честное слово! Да еще и написаны на Чжуаньшу! Кто вообще стал бы их читать! Вы читали? Вот и я не стал. И чего он так разозлился?» 

«Да, да!» - все думали то же самое. Они жалели, что не встретили Вэй У Сяня раньше, и теперь наперебой затараторили, жалуясь на глупые и давно устаревшие ограничения, принятые в Облачных Глубинах: «У какого еще Ордена есть три тысячи правил, и ни одно из них не повторяет предыдущего?! Конечно, там есть и терпимые, например «забой скота на территории Облачных Глубин запрещен; сражаться без разрешения запрещено; беспорядочные связи запрещены; бродить по ночам запрещено; излишний шум запрещен; бегать запрещено»… Но есть ведь и такие: «смеяться без повода запрещено, сидеть недолжным образом запрещено; есть более трех мисок риса за раз запрещено…» 

Вэй У Сянь внезапно перебил говорящего: «Как ты сказал? Сражаться без разрешения тоже запрещено?»

Цзян Чэн вновь протяжно вздохнул и ответил: «Да. Только не говори мне, что ты уже и подраться с ним успел».

«Ага, успел. И мы разбили сосуд с «Улыбкой Императора».

Все в унисон ахнули и досадливо хлопнули себя по ляжкам.

Что ж, хуже и быть не могло, и Цзян Чэн напомнил ему: «Ты говорил про два сосуда. Где же тогда второй?»

«Я его выпил».

Цзян Чэн спросил: «И где же ты его выпил?»

«Да прямо перед ним и выпил. Я сказал: «Ладно, раз в Облачных Глубинах запрещен алкоголь, тогда я не буду заходить внутрь и выпью все, стоя на стене. Это же не будет считаться нарушением правил, да?» Ну и тогда я все выпил залпом, прямо перед ним».

«А потом?..»

«А потом мы подрались».

«Вэй-сюн» - выпалил вдруг Не Хуай Сан, - «Ты такой задавака».

Вэй У Сянь поднял брови: «Между прочим, Лань Чжань был весьма хорош». 

«Тебе точно конец, Вэй-сюн! Никто и никогда еще не ставил Лань Чжаня в такое неловкое положение. Скорее всего, теперь он имеет на тебя зуб. Берегись, хоть Лань Чжань и не ходит с нами на уроки, но зато он отвечает за наказания!»

Но Вэй У Сянь ни капельки не испугался и махнул на него рукой: «А чего мне вдруг бояться? Ведь все говорят, что он с самых юных лет был чудо-ребенком. И раз он такой одаренный, то, должно быть, уже давно выучил все, что преподает его дядя, и теперь только и занимается медитацией в уединении. Не думаю, что он найдет время, чтобы поквитаться со мной. Я…»

Вэй У Сянь запнулся. Они как раз проходили мимо стены с выдолбленным в ней окном, и за ним увидели длинноволосого юношу в белоснежных одеждах и туго затянутой на затылке лобной лентой, сидящего с неестественно ровной спиной и словно окутанного инеем и льдом. Он окинул их холодным взглядом.