Магистр дьявольского культа (ЛП) - Мосян Тунсю - Страница 25

Она походила на белоснежный кусок тофу и была сложена настолько аккуратно, что становилось жутковато: даже лобная лента свернута без единой морщинки. Вэй У Сянь аккуратно запустил руку в одежду в поисках нефритового жетона - ему почти не хотелось ворошить ее. Пока он рылся, взгляд его бездумно заскользил по источнику и вдруг замер. 

Вода в холодном источнике была ледяной, и, в отличие от источника горячего, пар не застилал глаза, так что Вэй У Сянь спокойно смог увидеть верхнюю часть тела мужчины, стоящего к нему спиной. 

Мужчина, омывающийся в источнике, был довольно высоким; со светлой кожей и с черными как смоль, мокрыми волосами, собранными на одну сторону; мягко очерченными талией и спиной - изящными, но таящими силу. Выражаясь простым языком, мужчина был красавцем.

Но Вэй У Сянь стоял как вкопанный и никак не мог отвести взгляда не потому, что засмотрелся на обнаженные прелести. Каким бы прекрасным он ни был, все же Вэй У Сяня на самом деле не привлекали мужчины. Дело было в спине омывающегося, и именно на нее уставился Вэй У Сянь.

Вся спина была исполосована перекрещивающимися шрамами. 

Такие шрамы оставляет дисциплинарный кнут. В каждом Ордене был свой такой кнут, которым секли его адептов за особо тяжелые проступки. Шрамы от него не заживали никогда. Вэй У Сянь не подвергался этому наказанию, но зато его испытал на себе Цзян Чэн, с тех пор он никак не мог избавиться от позорных следов, как бы ни старался. Вот почему Вэй У Сянь ни с чем бы не спутал эти шрамы.

Обычно хватало одного или двух ударов такого кнута, чтобы провинившийся усвоил урок на всю жизнь и больше никогда не совершал подобного проступка. Число же шрамов на спине мужчины было равно, по крайней мере, тридцати. Насколько же ужасное преступление он совершил, раз он подвергся такому жестокому наказанию? И если вина его была столь тяжка, то почему его просто не убили?

Тут мужчина в источнике повернулся, и изумление Вэй У Сяня достигло высшей степени. Под ключицей возле сердца у него оказался еще один шрам, но уже от сильного ожога, будто бы от клейма.

Глава 12. Изящность. Часть вторая.

Этот шрам захватил все внимание Вэй У Сяня, он даже было подумал, что глаза его обманывают; в зобу его сперло, и он совсем не заметил лица потревоженного им мужчины. Внезапно белая вспышка пронеслась перед его глазами, будто бы началась снежная буря. В следующую же секунду голубой отблеск меча прорвался сквозь эту метель порывом арктического ветра и нацелился прямо на Вэй У Сяня.

Кто бы ни признал знаменитый меч Хань Гуан Цзюня – «Би Чэнь»? О нет, значит, это Лань Ван Цзи!

Вэй У Сянь хорошо умел и уворачиваться от мечей, и уносить ноги. Вот и сейчас он перекатился по земле, тем самым избежав удара Би Чэня, и дал стрекача, по дороге даже успев вытащить листочек, запутавшийся в его волосах. Он несся как подстреленный заяц, пока не врезался в группу людей, возвращающихся с дежурства. Они схватили его и отчитали: «Почему ты бежишь? В Облачных Глубинах запрещен бег!»

Вэй У Сянь же был вне себя от радости, узнав Лань Цзин И и остальных. Уж теперь-то его точно выдворят из Облачных Глубин! Не мешкая ни секунды, он затараторил: «Я ничего не видел! Клянусь, я ничегошеньки не видел! Нет, нет, я честно не подглядывал за Лань Ван Цзи в источнике!»

Ученики потеряли дар речи от такого бесстыдства. Хань Гуан Цзюнь, где бы он ни находился, был величественным и священным столпом, на который все, особенно младшие адепты Ордена Гу Су Лань, взирали с благоговением. А он посмел подглядывать за омовением Хань Гуан Цзюня! Даже сама мысль о подобном считалась страшнейшим из преступлений, и теперь ему нет прощения! Лань Сы Чжуй так испугался, что даже его голос изменился: «Что? Хань Гуан Цзюнь? В источнике был Хань Гуан Цзюнь?!» 

Лань Цзин И схватил Вэй У Сяня за грудки: «Ах ты проклятый обрезанный рукав! Как ты вообще посмел подглядывать за ним?!»

Вэй У Сянь ковал железо, пока горячо, и с жаром продолжил: «Что ты, что ты! Я не видел ни кусочка обнаженного тела Хань Гуан Цзюня!»

Лань Цзин И уже дымился от гнева: «Ага, трех сотен таэлей здесь нет! Если ты не подглядывал, то что ты тогда тут делаешь? И как у тебя только наглости хватает врать нам прямо в глаза?!»

Вэй У Сянь в ответ закрыл лицо руками: «Не кричи так громко… В Облачных Глубинах запрещен шум». 

Посреди их перепалки из-за кустов посконника появился Лань Ван Цзи с распущенными волосами и в белом одеянии. Вэй У Сянь с учениками еще даже не закончили спор, а Лань Ван Цзи уже успел немного по-старомодному одеться, однако его меч все еще оставался обнажен. Ученики поспешили поприветствовать его, а Лань Цзин И быстро заговорил: «Хань Гуан Цзюнь, Мо Сюань Юй просто ужасен. Вы привезли его сюда, только потому что он помог нам в деревне Мо, а он… он…»

Вэй У Сянь подумал, что уж на этот-то раз терпение Лань Ван Цзи точно лопнет, и его с позором вышвырнут из Облачных Глубин. Но тот лишь мельком взглянул на Вэй У Сяня, секунду помолчал, и с легким звоном убрал Би Чэнь в ножны: «Вы свободны».

Эти два совершенно невыразительных слова не допускали никаких возражений. В ту же секунду толпа рассосалась, а Лань Ван Цзи спокойно схватил Вэй У Сяня за шиворот и потащил за собой в цзинши. В его прошлой жизни оба они были одинаково стройны и высоки; и почти одного роста, Вэй У Сянь лишь чуточку пониже. Раньше, когда они стояли рядом, разница в один цунь почти не замечалась. Однако же теперь, в теле Мо Сюань Юя, Вэй У Сянь оказался ниже Лань Ван Цзи больше, чем на два цуня, и когда тот тащил его за собой, то он даже не смог оказать достойного сопротивления. Тогда Вэй У Сянь чуть затормозил, намереваясь закричать, но Лань Ван Цзи холодно произнес: «Те, кто шумят, будут утихомирены». 

Вэй У Сянь предпочел бы, чтобы его сбросили со скалы, но только бы не наложили заклятие молчания, и потому передумал шуметь. Он все никак не мог взять в толк: с каких это пор в Ордене Гу Су Лань допускают нечто столь непочтительное, как подглядывание за омовением одного из самых прославленных заклинателей?!

Лань Ван Цзи втащил его в цзинши, прошел прямо во внутреннюю комнату и грубо швырнул на кровать. Вэй У Сянь было завопил от боли, но уже через несколько мгновений слегка отнял поясницу от кровати и соблазнительно изогнулся. Он собирался жалобно похныкать, заигрывая с Лань Ван Цзи, чтобы тот почувствовал к нему отвращение. Однако, подняв голову, Вэй У Сянь увидел, что в руке Хань Гуан Цзюня зажат меч, а сам он властно смотрит на него.

Он привык видеть Лань Ван Цзи с приглаженными, длинными волосами и лобной лентой; безупречным с головы до пят. Но сейчас на нем было лишь тонкое одеяние, а волосы слегка растрепались, и такого Лань Ван Цзи Вэй У Сянь видел впервые. Он не удержался и посмотрел на него чуть дольше, чем планировал. От того, что Лань Ван Цзи тащил его всю дорогу, а после швырнул на кровать, воротник на его груди, изначально плотно запахнутый, слегка раскрылся, обнажая выступающие ключицы и глубокий красный ожог под левой из них.

И вновь этот шрам поглотил все внимание Вэй У Сяня.

Такой же шрам находился на его теле еще до того, как он стал Старейшиной И Лин.

Он был в точности таким же, совпадало и расположение, и форма, вот почему Вэй У Сянь безошибочно узнал его и изумился до глубины души.

Кстати, кроме этого ожога, напоминающего клеймо, тридцать или около того шрамов от дисциплинарного кнута тоже вызывали огромные вопросы.

Лань Ван Цзи стал известен еще в раннем возрасте. Его всегда высоко ценили, и сейчас Лань Ван Цзи был одним из самых прославленных заклинателей, а также половиной из «Двух нефритов», коими так гордился Орден Гу Су Лань. Старшие адепты любого клана немедленно ставили младшим в пример каждое его слово и действие. Какую же непростительную ошибку он совершил, что его так жестоко наказали?

Судя по тому, что шрамов было целых тридцать или даже больше, палач мог с таким же успехом и убить его. Шрамы от дисциплинарного кнута никогда не заживали, чтобы провинившийся запомнил наказание на всю оставшуюся жизнь и больше никогда не совершал подобной ошибки.