Магистр! Вы, кажется, влюбились (СИ) - Огинская Купава - Страница 7

Это были самые лучшие минуты за весь этот безумный день.

Уже у подъезда, выговорившись и ощущая восхитительную легкость, я призналась:

— Мне полегчало. — Посмотрела вверх, на светящееся окно пятого этажа, и грустно добавила: — Даже несмотря на то, что нас ждет впереди.

— Выживем, — заверил меня сержант. Он ни в чем меня не обвинял, не осуждал и не смеялся. Даже в самых стыдных моментах рассказа не смеялся. И сочувствовать не пытался, фальшиво или искренне.

И нравился мне все больше.

— Спасибо. — Желая сделать для него что-нибудь хорошее, я предложила: — А давайте в следующий раз вы мне на жизнь пожалуетесь.

Открыв дверь и пропустив меня вперед, сержант не стал отказываться от моего предложения и даже откладывать его на следующий раз.

— Могу пожаловаться прямо сейчас. Рассказать, как три ночи назад преследовал вора, срезавшего кошель у одного мастера с Ремесленной улицы… Мастер Есну, он просто замечательную обувь делает, может быть, вы слышали о нем.

Я не слышала, но поблагодарила за информацию, собираясь при первой же возможности заглянуть в его лавку. Зимняя обувь мне в скором времени ой как понадобится. В Валграде зимы теплом не баловали. Сержант принял мою благодарность с улыбкой и закончил рассказ:

— Вора я поймал в баре, деньги вернул мастеру, а сам получил выговор от старшего смены.

История закончилась совсем неправильно и мне не понравилась.

— За что вас наказали? Вы же поймали преступника. — Я обернулась на ДаВилора, поднимавшегося следом за мной по крутой лестнице. В полумраке лица его было почти не видно, только глаза едва заметно бликовали. — У вас в роду случайно оборотней не было?

— Не могу сказать, — улыбнулся сержант. — Я своих родителей не знал.

— Простите. — Я все сильнее убеждалась, что мне безопаснее молчать.

— Пустое. — Он тряхнул головой и легко вернулся к предыдущей теме: — А выговор получил за нарушение устава.

И я решила тоже просто сделать вид, что мы не отвлекались на другие разговоры.

— Это что же вы нарушили?

— Во время патрулирования стражник не имеет права вторгаться на территорию… гм… любых питейных заведений. Закон ввели после того, как несколько лет назад некий капрал отравился некачественной бражкой во время своей смены.

— Но вы же работали!

— Закон един для всех.

— Даже если это несправедливый закон?

ДаВилора мое негодование развеселило.

— Какие кощунственные вещи вы говорите, моя дорогая.

Остальной путь до квартиры Дасти мы проделали под мое возмущенное пыхтение.

Я постучала, сержант встал рядом, заложив руки за спину.

Ждать, пока нам откроют, пришлось недолго.

Дасти знал, что я приду сегодня вечером помогать с уборкой, но вот чего он точно не ожидал, так это увидеть меня в компании своего сержанта.

— А я… вот. — Он переводил беспомощный взгляд с меня на ДаВилора и обратно, не понимая, что происходит. — А вы?

— Тебе очень идет этот передник, — вместо приветствия сказала я. — А мы пришли помогать с уборкой.

За время, прошедшее с моего последнего появления в квартире Дасти, глобально ничего не изменилось. Только мусора на кухне стало чуточку больше.

— Что ж, за дело, — дал отмашку Даян, закатывая рукава. Китель его уже висел на крючке в прихожей, а сержант всем своим видом демонстрировал готовность достойно встретить любую проблему и безжалостно с нею справиться…

Через полчаса, правда, решимость его несколько поугасла.

У Дасти имелся какой-то противоестественный талант к свинячеству. В его квартире даже бумажный сверток от хлеба умудрился обрасти плесенью.

Минут через сорок я смогла добраться до пола в углу кухни, под стойкой… Увиденное вызвало два вопроса: первый — может ли плесень мутировать во что-то хищное?

И второй:

— Дасти, а соседи снизу не приходили к тебе жаловаться?

— Нет. — Он вынырнул из настенного шкафчика, из которого как раз выгребал просроченные продукты. — А что?

— Ну… по-моему, твоя плесень ест пол.

В следующее мгновение над моим плечом уже сопело два крайне заинтересованных исследователя. Дасти так хотелось посмотреть на порожденную им жизнь, что он чуть не уронил на нее меня.

— Осторожнее!

— Прости, — прошептал он, с ужасом глядя на подрагивающую в небольшом углублении красную плесень.

— Если дерево не было повреждено здесь раньше… — сержант не договорил.

За него это сделала я:

— Новый вид. — И почти сразу велела, отпрянув назад: — Несите банку!

Просто этот новый вид, словно почувствовав наше пристальное внимание, начал шевелиться и вроде бы даже предпринял попытку ползти. В нашу сторону.

Банку искали долго и нашли только грязную, с засохшими следами чего-то съестного внутри.

За мутантом гоняться выпало сержанту, как самому подготовленному, сильному и ловкому. После десяти минут напряженного пыхтения и редких ругательств Даян подтвердил свою героичность и вручил мне наглухо закрытую емкость, полную гневно дрожащей плесень.

— Она злится, — заметила я.

— Я бы тоже злился, если бы меня в грязную банку засунули, — признался сержант.

Плесень решено было оставить на столе и вернуться к уборке.

— Может, еще что-нибудь необычное найдем, — пытался вдохновить нас на подвиги Дасти.

— Лишь бы оно не бросилось, — хмуро отозвалась я, не горя желанием отыскать в залежах мусора еще что-нибудь сильно необычное.

Зато сильно необычное очень хотело поближе познакомиться со мной.

Следующим стал таракан. Огромный, отъевшийся, белый, с длинными усами и невероятной скоростью.

Он вылетел из-под коробки, которую я подняла, чтобы перенести к двери, и метнулся мне под ноги. Моя ноша тут же полетела на пол, а я заскакала на месте, пытаясь затоптать таракана и в то же время отчаянно не желая этого делать. Он был огромный, и мне становилось дурно от одной мысли, что я могу его раздавить. Тогда эти туфельки точно придется выкинуть. И чулки. И, наверное, даже платье. И к Дасти в гости я больше никогда уже не зайду… Впрочем, после всего увиденного я и так не зайду.

Я визжала и скакала, таракан молчал и метался между моих ног, почему-то не предпринимая никаких попыток к побегу.

— Не смей! — проревел Дасти, когда понял, что происходит. — Не смей топтать генерала!

Он подлетел ко мне, обхватил под грудью костлявыми руками и с силой, которой нельзя было заподозрить в столь тощем теле, вздернул вверх, отрывая мои ноги от пола.

Оттащил подальше и только после этого отпустил.

Когда я нервно обернулась, таракана уже и след простыл.

— Это же таракан! — хрипло выдохнула я. Меня передернуло от омерзения несколько раз подряд.

— Ты его видела? Какой он таракан? Он генерал! Всю отраву, которую я покупал, пережил. Остальные дохли, а он только в размерах увеличивался.

— Ты… ты…

— Я уважаю чужую жажду жизни! — гордо ответил Дасти.

— Не говори, что это твой питомец, — попросил Даян, не меньше меня впечатленный размерами усатого монстра.

— И что, если так?

— Может, ты еще и плесень приютишь? — огрызнулась я.

Мое сердце билось как сумасшедшее и успокаивалось очень неохотно.

Все, что имело больше четырех лап и не было покрыто шерстью, вызывало у меня дикую панику. Брезгливость мешалась со страхом и превращала меня в визжащий сгусток неконтролируемых поступков.

— А вот и да! — запальчиво сообщил Дасти. — Дам ей имя, куплю аквариум и…

Он посмотрел на банку, в которой томилась наша находка, и присвистнул.

Стеклянные стенки были абсолютно чистыми, будто банку кто-то помыл. А на дне, прилично опав и скомковавшись, мирно дремала красная плесень.

— Точно себе оставлю, — с восторгом выдохнул Дасти. — Буду ею посуду мыть.

— А если плесень ядовитая? — спросил здравомыслящий сержант.

А вот его подчиненному здравомыслия совсем не доставало.

— Вот и проверим.

Продолжать разгребать мусор в этом небезопасном месте я отказалась. Ушла убираться в комнату.