Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Отрочество (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 62
Так и кажется, што выйдет из-за угла процессия с огромными неграми, несущими на своих могучих плечах паланкины с прелестницами из гарема то ли Саладина, а то ли и самово Соломона! И сверкнёт на тебя глазами жарко восточная женщина из тех, о которых писано в Библии:
… ух! Ажно жарко стало, да такая себе теснота неуместная в штанах! А всего-то — запахи да фантазия отроческая.
На улицах полно местных жителей и паломников, и различать их легче лёгкого. Благоговейное сосредоточение паломников резко контрастирует с обыденностью горожан, привыкших к жизни посреди библейских чудес.
Много греков с деталями национального в одеждах, армян — хотя у этих есть свой квартал, деловые интересы рассеивают их по всему городу, арабов-христиан и жидов. Есть и люди, одетые совершенно европейски — немцы, французы, англосаксы, и конечно — русские.
Повсюду монахи и священнослужители, поодиночке и стайками. Они деловито спешат по каким-то делам, благословляя на ходу паломников, торгуются в лавочках и… они везде.
Взглянешь на иного… ба, да это же епископ! В Москве такого чина только на торжественном богослужении издали увидишь, да изредка — во время крестного хода. А тут — идёт, без свиты, как так и надо! На простой улочке. А?! Вспоминаю потом, што простых улочек в Святом Граде и нетути, и спокойней немножечко на душе, не рвёт её диссонансом.
Весь этот людской поток из священнослужителей и христиан всех конфесий, с редкими вкраплениями жидов, перемещается совершенно хаотично. Какой-либо регулировки дорожного движения, даже и самой зачаточной, нет и в помине.
Местные, не чинясь, пересекают дорогу под самой мордой лошади, а то и останавливаются для обстоятельного разговора, встретив знакомца. И монаси ничем не лучше прочих.
Людские заторы то объезжаются, а то и обругиваются с высоты козел. Я в эти дела не лезу, потому как араб местный, и ему видней, с кем и как тут льзя, а с кем ни-ни и улыбайся.
Европейцы несколько более подвержены орднунгу, а хуже всех — паломники, будто пытающиеся разом охватить всю святость этих мест. Р-раз! И встал благочестивый посерёд дороги, да ну креститься, а то и на колени — бух! Каждый камешек библейский, и поди предугадай, где такого блаженного благоговение охватит.
Глаза стеклянные, нездешние, губы молитвы бормочут, и сам едва не в ступоре кататоническом. Хуже всево самодеятельные одиночки, приехавшие в Иерусалим впервые, вот они-то и обмирают на каждом шагу. Пройдут несколько саженей, и ну креститься да кланяться очередной святыне, коих тут на каждом углу! И што характерно, на всех прочих обычно без внимания.
Которые в группах, да с опытными водителями, те ничево, не мешают почти. Сами если в экстаз впадут в религиозный, так гиды направят, поправят и выведут.
Насмотрелся… Собственно, ничево особенно нового, чего в Хайфе не видал, разве только масштаб.
Ме-едленно едем… не шагом даже, а шажками. В груди наливается раздражение, и кажется иногда, што проще было бы подхватить свои чемоданы, взвалить на хребет, да и самому, как та ослятя. Копытцами.
И только понимание, што это только кажется, останавливает от глупости. Ну и количество багажа. Одежда и обувь занимают небольшой чемодан, который легко подхватить и отправиться в дальний путь.
А вот купленный таки фотоаппарат, да притом почти профессиональный, с объёмистой камерой и пусть лёгким, но всё-таки полноценным штативом, уже так легко не подхватишь. Тут либо чемодан, либо фотоаппарат!
Книги, вот уж ноша неподъёмная! А ещё старинное оружие, посуда, ковры. Палестина сейчас — котёл бурлящий, и рынок антиквариата очень интересный. Есть и подделки, как не быть, но учили, на Сухарёвке ещё. Набрал интереснейших вещей, и знаю — в Москве некоторые стократно окупятся!
А пока — всех денег триста рублей в разной валюте, письмо здешним грекам от Агапия, и полная неопределённость.
Греческая колония расположилась в самом сердце Христианского квартала, и водитель кобылы, здороваясь поминутно со встреченными, направил её к небедному дому. Несколько слов на арабском, не слезая с козёл, и какой-то мелкий парнишка забарабанил в двери, отчаянно што-то вопя на арабском и греческом.
Дверь отворилась моментально, будто за ней стояли. Высокий худой чернец коротко и немного свысока поздоровался с парнишкой и извозчиком, а потом…
— Георгиос!
Меня сграбастали, смачно расцеловали, обколов жёсткой, пахнущей ладаном бородой. Потом второй монах, потом не монах, потом какая-то женщина…
… и говорят, говорят, говорят! Все разом, да некоторые языки мешают.
— … Агапий…
— … хороший мальчик…
— Папаиоанну… письмо…
Несколько минут спустя меня вместе с чемоданами затащили в дом, удивительно прохладный и уютный. Расцеловывание и объятия повторились, но уже без прежней торопливости. В глазах радость искренняя — не иначе, как сын блудный вернулся!
Пытаюсь уточнить, ну просто на всякий случай…
… знают, и уже любят — заочно! И тормошат разом все, да спрашивают — как там Агапий? А Зоя? А… и называют смутно знакомые имена, про которых помню в лучшем случае, што — представлен.
Искреннее такое в глазах, будто за три дня в Афинах я всю Элладу должен запомнить, до самых распоследних мелочей. На незнание не обижаются, но всё равно неловко.
Туалет. Мыться. В чистое, и за богатый стол, будто ждали.
— Ждали, ждали! — смеется чернец Герасим, ласково потчуя меня на правах хозяина. Блюда греческие, османские, арабские и Бог весть какие. Вкусно всё — необыкновенно, но так же и острого изрядно.
Разговоры самые непринуждённые, но без деревенской простоты Папаиоанну. Не светский этикет с его многочисленными вилками, а деликатность людей, привыкших жить на перекрёстке конфессий и цивилизаций. Веками на пороховой бочке.
А дипломаты! Ласково и деликатно, но вот я уже рассказываю о Саньке, Мишке, дяде Гиляя и Фире. Об своих неприятностях с Синодом и полицией. Не так штобы вовсе всё, но вот — разом?!
Тормознулся, да и сам вопросы начала задавать. А там ого! Герасим простой чернец, но секретарь одного из епископов, который в свою очередь — один из ближников Иерусалимского Патриарха Дамиана. Сильно непростой человек.
Спать я лёг поздно вечером, с гудящей от переполненности головой. Умный монах, очень умный. И откровенный. Без снисходительности взрослого человека на важном посту, на равных. Подкупает такое, да…
Говорили, наверное, обо всём! Богоискательство и марксизм (в котором чернец разбирался весьма уверенно, и отзывался крайне скептически), политика российских властей и расклады в Иерусалимской Патриархии. И вовсе уж неожиданно — о любви. К женщинам, Богу, стране, детям. Какая любовь выше, а какая — правильней.
Слушал, говорил сам, спорил. Интересно!
… а дом, к слову, не Герасима. Владеет им родной брат, и это так запутано, што и слова подобрать сложно. Чернец пришёл специально, штобы встретить меня. А брат, богатый торговец, помалкивал в основном, и в своём же дому будто в гостях казался. И вот кажется мне, што это — сильно неспроста. А што, почему… потом пойму. Может быть.
«— Раньше я думал, што Греция православная, — полезла в голову странная мысль перед самым засыпанием, — а теперь кажется, што православие — греческое! Да не эта ерунда с историчностью, а всамделишно.
Иерусалимская Патриархия — эллины в верхушке, и это при арабском православном большинстве в Палестине. Абсолютном! Антиохийская — они же до недавнего времени.
- Предыдущая
- 62/71
- Следующая