Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Герой из героев. Дело привычки (СИ) - "Элтэнно" - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

— Эй, малой!

Выбрал я паренька не случайно. На урода он никак не походил, а, значит, был местным пронырой, решившим подзаработать более честным путём, нежели кражи. Обычно, такие дети прекрасно знали всё на свете и не обладали осторожностью взрослых. Мальчишка же прочистил горло и, продолжая настойчиво смотреть на меня, завопил объявление ещё громче. Прекратил он это, только заметив меж моих пальцев монетку. Тогда, оглядываясь по сторонам, паренёк спрыгнул с высокого бочонка и прихрамывая подошёл ко мне. Правая его нога вроде как перебинтована была.

— Чего, етить, надобно?

— Слышал я, что в этом городе целительница не так давно обитала. Эветта.

— А, это вы про Белую Леди то? Была такая.

— Расскажешь про неё?

— Хм. Из паломников, сударь, будете? Ещё такую монету добавите и более подробной истории ни от кого не услышите!

— Ладно. Идёт.

Я достал из мешочка ещё один медяк. Парнишка свистнул, засунув пальцы в рот. К нему сразу, откуда ни возьмись, подбежал паренёк, одетый в сущие обноски. Внимательно выслушав товарища, он отправился на бочонок продолжать созывать вероятных зрителей.

— История эта, етить, та ещё! — с вдохновением начал мальчишка, прислоняясь спиной к стенке дома с осыпающейся штукатуркой. — Говорят, Белая Леди изначально из Чёрного Ордена. Это там из неё такую жуть сотворили, что ух!

— Жуть? — удивлённо переспросил я.

По мне, так Эветта была настоящей красавицей.

— Ага! Рожа вроде и смазливая, а сама белая, как мертвец. И кожа, и волосы, и ресницы. Глаза же розовые, кровью налитые. Я её сам видел. Как раз перед тем, как она пропала.

— Э-э-э… А сколько на твой взгляд ей лет было?

Отчего-то мне довелось осознать, что несмотря на то, что мы были сверстниками, вряд ли подруга моей юности до сих пор выглядит также, как когда-то. Это я не изменился, хотя прожил уже больше века, а то и двух. Или трёх? Здесь же прошло… Сколько времени здесь прошло?

Не убьёт ли старость моё задание раньше меня?!

— Да уж старуха совсем, — мысленно я было сник, как мальчишка продолжил, возвращая мне бодрость духа. — Под сорок где-то. В нашем городе она с восемь годков прожила. Где до этого была — никто не знает. Но у нас надолго обосновалась. Сначала травничеством подрабатывала, а потом к ней народ зачастил. Потому что вроде одни и те же веники повсюду, а её от хворей действительно помогали. Так что стали к ней и с более тяжёлыми болячками ходить. А она чуднáя! Денег ни от кого ни брала. Кто сколько подаст — тому и рада… Не диво, что вскоре на неё наши лекари ополчились! Решили, етить, поговорить, как полагается. А Белая Леди как колдонёть! Все говорильщики так и застыли яки камни.

— И что потом?

— Эту… Как его? Перед тем как отпустить но-ка-ци-ю им прочитала какую-то. Во! Это я от умного человека слово услышал… Прокляла, наверное, до седьмого колена. Я так эту нокацию понимаю.

— Нотацию, — машинально поправил я и спросил: — А больше никто не лез?

— Лезли, етить. Ещё как лезли! Но все они отчего-то по утрам на площадь главную шли каяться. Как рассветётъ, народ уж собирается новые откровения слухать. А проказник идёт меж висельников, поднимается повыше и начинает исповедь. Языком мелет, а у самого глаза как тарелки! Руками рот заткнуть себе пытается, а не выходит.

Непроизвольно я усмехнулся. Кара выглядела действительно устрашающей. И уж точно в духе Эветты! Любила она всех перевоспитывать.

— Так что перестали соваться к ней лихого желающие. А больные аж очереди за дни занимать стали. Но потом к ней Орден наш великий, чтоб его глисты заели, начал приставать. А Белая Леди всё им свой амулет под нос. Солнечный диск такой. Те поглядят, только что не поплюются как от сглаза, и уйдут, ядрёна вошь. Потом же связалась она с бедовым человеком. Баба есть баба! Увидала, что с заморских краёв приехал. Весь такой в доспехах блестящих, с венцом на голове, словно у царя. Да и потеряла голову. А он Служителем Света из Цурканды оказался, войну развязал, рать свою привёл и Орден с города выгнал. А там чужеземцы эти и дальше земли завоёвывать пошли. И Белая Леди за ними следом отправилась. Точнее за ним. Потом-то о ней ничего толкового и интересного не слышно было, но, когда все эти цуркандские хари назад погнали, она снова у нас здесь оказалась. С месяц лечительствовала, склоняла народ и дальше воевать. А за такие слова губернатор уж рассвирепел. Сам к ней пожаловал и потребовал, чтоб она, етить, куда подальше упёхивала, пока дровишки для неё, как для предательницы, на главной площади собирать не начали.

— А она осталась?

— Не. Он же, ёпт, верно сказал! Ещё бы сожгли нас всех с ней вместе. А она не дура оказалась. Всё поняла, да не просрала. Послушалась. Взяла детей и сныкалась неведомо куда.

— Каких детей?

— Да своих. Двоих за время войны прижила, — пояснил малец. — Наверное, от этого Служителя Света. Сплетня ходила, что вроде как они себя и узами брака связали. Не знаю. Ведаю точно, что от нас за войском она брюхатая уезжала, а бабы смеялись, что такой шалавой сказалась Леди-то. Хотя по мужикам до него не шастала вроде как говорят.

— И никто не предполагает, куда она скрыться могла? Вроде приметная такая.

— А тебе-то что с того?

— Да я бард. Хочу вот песню правдивую сложить, чтоб легенда о чуде Юдоли во веки веков звучала, — поэтично солгал я, намереваясь извлечь хоть какую-то пользу от несоответствующего наряда. Главное, чтобы репертуар озвучить не потребовали!

Но малолетний собеседник оказался куда как прозорливее взрослых:

— А гитара где? Где лютня?

— Стащили в корчме.

— Это в какой же?

— У Храппа.

— Во, дурень! — рассмеялся паренёк, показывая миру жёлтые неровные зубы. — Во, даёшь! Туда вообще соваться не следует. Там для коронованных только!

— Для кого?

— Для коронованных, — медленно повторил тот и, увидев, что непонимание не исчезло с моего лица, с усмешкой пояснил. — Да для лучших воров и грабителей.

— На ошибках учатся, — развёл я руками, входя в образ юного, подающего надежды и неунывающего таланта. — Но, если песню хорошую сложу, то не только инструментом новым обзаведусь. Вот бы только концовку поинтереснее, чем всем известная. «Пропала куда-то» — совсем не годится!

— Ладно. Раз у тебя всё так сурьёзно, то гони ещё монету, и я кое-что интересное доскажу.

Наличность перетекла в чужие руки.

— Никто не слышал, чтобы в чужеземье наша целительница появилась. Слухи бы дошли обязательно. Там же ей нет нужды свои силы прятать, — словно по большому секрету зашептал мальчишка с огоньком азарта в глазах. — И не ушла бы она вглубь страны. Там Орден всех в такой узде держит, что ух! Так что где-то здесь она, неподалёку.

— Ну, шито твоё предположение белыми нитками!

— А вот и нет!

Малец явно обиделся, хотя я считал, что использование лексики в его стиле наоборот способствовало бы дружеской беседе. Мне искренне виделся иной эффект, нежели надутые губы… Треклятье Тьмы! Я едва этот словесный оборот вспомнил, а эффект обратный. Ну, как так-то?!

— Только у нас здесь её до сих пор уважают, — вытирая рукавом нос, всё же продолжил насупившийся мальчишка. — И даже паломники со всей страны стекаются. Говорят, что дом, где жила она, до сих пор чудодейственный. Вот!

Что же. Появился дельный след. Пришлось заканчивать с отдыхом. Ноги направились прочь от городской конюшни. Брать парня в проводники я не стал. Он был в эмоциональной нестабильности, да и затребовал бы денег, а дорогу подсказать могли и стражники. Они, правда, оказались не очень-то приветливыми. Под конец один шутник даже отправил меня по окольным улицам, хотя до дома Эветты было уже рукой подать. И его шутка испортила моё хорошее настроение так, что в результате смотрел я на мир крайне неприязненным холодным взглядом. Окружающие начали шарахаться.

Однако одному всаднику до моей угрюмости дела не было. Молодой пьяный богатей в нарядном зелёном камзоле скакал во весь опор. Лошадью управлял он скверно, периодически с гоготом направляя бедную животину в гущу прохожих. Люди возбуждённо ахали, бросались в рассыпную, ругались, грозили кулаками вслед… но не бежали жаловаться страже. И вот, едва я обогнал рыдающую старуху с младенцем на руках да увидел конечную цель своего пути — оставалось дорогу перейти, этот тип решил и меня сбить с ног.