Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Герой из героев. Дело привычки (СИ) - "Элтэнно" - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Она родилась неправильной. Была альбиносом. А потому, из-за своеобразной внешности, травили её прочие дети нещадно. Но чрезмерная воспитанность мешала этой белокожей и беловолосой девочке дать достойный отпор. Глупо, но она до последнего пыталась защититься вежливыми словами от нападок на себя. А их из наших сверстников здесь мало кто понимал. Мэтры же почти не следили за малолетней оравой, не признанной ещё учениками. Так что вокруг носились стаи безжалостной беспризорной ребятни, играющей в только им постижимые игры. Зачастую беспощадные игры. Довести до слёз, отнять ценное, избить слабого или даже убить — таковы были здешние детские забавы.

Эветта как раз убегала от девчонок, решивших выдать ей за инаковость тумаков. Бежала, куда глаза глядели, да куда ноги бежали. Повернула за угол и вот те на — наткнулась на меня и упала, разбивая коленки. Я и сам хорошо ушибся, от такого нежданного столкновения, вдобавок рассёк лоб о перила.

— Ха! Теперь никуда не денешься! — закричала рыжеволосая и конопатая предводительница стаи, но с писком отскочила назад, увидев мою злющую рожу, по переносице которой стекала кровь.

— Бежим отсюда! Тут этот! Бешеный!

Это они обо мне. Увидели, что я встал и поднял руку с острым длинным камнем словно замахиваюсь ножом, да испугались… И правильно сделали! Не знаю, что было со мной до Обители, но прошлое досталось мне то ещё, раз я в таком возрасте вёл себя агрессивнее орка с похмелья! Меня называли Бешеным или Дикарём. И я честно заработал и регулярно оправдывал свою зловещую репутацию. А это не шуточное дело! Так что, сделай одна из девчонок хоть шаг ближе, легко бы заколол даже. Во мне не было никакого уважения ни к кому. Никакой жалости. И никакого стремления их испытывать.

Девчонки убежали, мерзко хихикая. Им было смешно оставить мне на растерзание Эветту. Вот только я, при всём своём безумном облике, сумасшедшим не был. Худенькая белая девочка не могла причинить мне вреда. Она выглядела столь жалко, что не воспринималась как прочие за врага. Так. Пыль под ногами. А потому я снова сел на ступеньку, вытер тыльной стороной кисти лицо от крови и, осторожно потрогав ранку грязными, неровно обкусанными ногтями, продолжил заточку.

— Вы меня не тронете? А, Бешеный?

У всех будущих воспитанников Чёрной Обители стирали память и отбирали имена. Это делалось для того, чтобы навсегда оторвать детей от уз крови. Едва они переступали порог мрачного замка, как семья оставалась только одна. И, наверняка, кто-то из-за этого лишался многого. У меня до сих пор замирает сердце, когда глаза случайно вылавливают из толпы женщину, нежно прижимающую к себе своего ребёнка… Но сам я по-прежнему испытываю радость, что не помню настоящего прошлого.

Реакции же на слова девочки никакой не последовало. Это было ни к чему, да и я почти что не говорил. Речь давалась мне с трудом. Я большей частью мычал, если возникала нужда в общении. И моё молчание пробудило в Эветте некую смелость. Она поднялась и, с любопытством оглядывая меня глазами розового цвета (ещё одно проявление её генетической особенности), осторожно подошла чуть ближе.

— Все вас боятся, а вы вблизи щуплый такой. И совсем не страшный… Настоящий арьнен.

— Арьнен?

Она говорила свои слова без надменности и желания обидеть. По интонации походило, что произносила вслух то, что только что пришло ей в голову, что думала здесь и сейчас. Потому меня это и заинтересовало. Как и незнакомое слово.

— Так вы также неграмотны, как и прочие? Почему ничего не делаете, чтобы стать лучше? Начните ходить на занятия по письму — узнаете очень многое.

— Мне хватает еды.

За воровство маги секли жестоко. А кормили нас, детей, очень плохо. И чтобы что-то съесть да не прочувствовать хлыст на спине — следовало сделать нечто полезное для взрослых. Вычистить конюшню, натаскать воды, наколоть дрова, прополоть грядки или… посещать уроки мэтров. Пребывание в замкнутом помещении вместе с уймой людей мой инстинкт самосохранения не позволял. Так что, за прожитые здесь месяца полтора, выживал я исключительно за счёт труда физического. И, действительно, был сыт.

— Нет, дело в другом. Вы всех страшитесь. По глазам видно, что вы — арьнен. Что боитесь приходить учиться, — вот теперь в её голосе прозвучало и презрение. — Даже я не боюсь такого!

— Мне хватает еды.

— Вы боитесь. Вы — арьнен!

Эветта сделала шаг ближе. Это заставило меня по-звериному оскалиться и дёрнуться. Она тут же вздрогнула, взвизгнула и убежала, сверкая задниками туфель с серебристыми пряжками. Обувь мало у кого из нас имелась. А у неё ещё и красивая была. Наверняка, Эветта происходила из какой богатенькой семьи, как я сейчас понимаю. Может, знатной. И даже скорее всего, потому что ей уроки мэтров давались легко. Она словно вспоминала подзабытое. Я же постигал невнятные закорючки на бумаге с трудом, но с невероятным упорством. А потому и с редким успехом.

Кстати, да! Я же начал учиться. Сначала пришёл в класс, чтобы всего лишь доказать самому себе, что не являюсь трусом. Уж очень задели моё естество едкие слова забитой девчонки. Они разрезали душу столь легко, как острый нож мясника разделывал тушу свиньи. Однако не её презрение стало стимулом к обучению, а зачитанная вслух история жизни какого-то мага. Благодаря ей, передо мной раскрылись преимущества образования. На том занятии я понял, что чтение отпирало замки к всегда манящему меня новому — чему-то недоступному и величественному, проникающему внутрь и питающему знаниями лучше любой материальной пищи. С тех пор я жадно вслушивался в слова мэтров и насыщался, перенимая в себя их ум, навыки, мысли.

…И потому однажды узнал, что же это за слово такое непонятное «арьнен».

Это произошло в день признания некоторых из нас учениками. До этого никто не говорил, что проведенные в Обители недели, складывающиеся в месяцы, являлись неким отбором. Мы не предполагали, что в результате кто-то навсегда станет беспрекословным рабом. Все видели лысых татуированных прислужников мэтров, тупо исполняющих любую волю. И, полагаю, знай кто из детей, что дабы избежать такой участи следовало учиться, то прилежание не заставило бы себя ждать! Но мы не предполагали такого. И узнали не сразу. Так что я просто обрадовался, получив чёрную рясу. А затем заметил Эветту, выводящую поодаль от всех на песке веточкой иероглиф возрождения. И вспомнил.

— Мэтр, — обратился я к одному из учителей, крайне довольному моими успехами. — Что «арьнен» такое?

— Правильнее будет задать вопрос иначе. Какое значение у слова «арьнен»? Или, что означает слово «арьнен»?

Я по-прежнему был диким и немногословным. Но быстро учился.

— Мэтр, что означает слово «арьнен»?

— Оно из райданрунского языка. Переводится как «цыплёнок».

Я быстро учился. Но по-прежнему оставался злым и непредсказуемым дикарём.

Эветта только и успела вскрикнуть, когда я навалился на неё и повалил наземь. Она скрестила руки возле лица, стараясь защититься, а затем начала отбиваться своими худыми белокожими ногами. Царапнула мне щёку. Разозлила этим ещё больше. Я аж зарычал, когда обычно ни во что не вмешивающийся учитель стал оттаскивать меня. И тогда чуть не укусил его самого! Помешало не благоразумие, а разряд электричества. Из-за него я упал на четвереньки, и рука моя уткнулась на нечто металлическое на песке.

— Бешеный совсем! — выкрикнул кто-то.

Раздался дружный смех, а Эветта, почуявшая себя в безопасности из-за того, что за неё наконец-то вступились, изменила привычному спокойствию истинной леди:

— Что тебе? Так не нравится, а?! Знай своё место! Ты — Арьнен! Арьнен! Был им и останешься! Арьнен!

Я начал неловко подниматься. Тело ещё подрагивало от разряда тока. Голова сама собой на миг опустись от дурноты, и мне стало видно, что металл под рукой оказался пряжкой с одной из туфель Эветты. Я сжал её в кулак, рассчитывая усилить силу будущего удара обретённым оружием. Я по-прежнему был очень зол.