Ловкач. Часть 2 (СИ) - Бон Рита - Страница 16

Он ощущал себя из-за этого только хуже, один раз он почти вывел Райвена из себя, причём причина-то была ерундовая, он просто повёл себя как измученный лекарствами больной ребёнок.

Под конец недели его навестили мама с тётей Венди и кузиной Марджери. Привезли ему спортивных журналов и домашней еды.

— Братишка, классно выглядишь. В этой пижаме, кхм… — девушка сняла солнцезащитные очки, и Эспер вспомнил, что на улице, в общем-то, лето, солнце и масса веселья.

— Спасибо, ты тоже.

У Марджери вырвался смешок. Девушка без особого интереса огляделась по сторонам: и она, и тётя чувствовали себя некомфортно в непривычной больничной обстановке.

— Телека нет, отстой. Вроде твоя мама говорила, что эта палата очень дорогая.

Её светлые волосы с выбеленными концами — кажется, это называется, шатуш — были тщательно уложены, аккуратно рассыпались по плечам. Эспер не понимал только одного: зачем она так вырядилась в больницу? Кто на неё тут будет смотреть? Одетая в совсем лёгкое платье с ультракороткой юбкой, Марджери больше напоминала тусовщицу-малолетку, которая по ошибке забрела во взрослое отделение. Нашла, что демонстрировать… эти свои крошечные худые ножки. И кому? Больным дедушкам?

— Я думала, это какой-то прикол, когда тётя Абигейл позвонила и сказала, что ты попал в больницу. У тебя же вроде чемпионат по плаванию, — она выглядела искренне удивлённой и, кажется, не понимала, что происходит, как и он сам. До сих пор. — Жалко тебя, — Марджери надула свои губки, ставшие почти вдвое больше её натуральных. — Мама сказала, вы подали заявление в полицию.

— Это не моя идея.

Мама с тётей ахали и охали над ним, убеждённые, что кто-то хотел его покалечить, чтобы его не допустили до чемпионата. С кузиной они ещё потом проболтали. Мардж наслушалась его впечатлений от больницы; они давно не виделись с кузиной, с момента их последней встречи она увеличила губы и стала похожа на раздувшуюся утку. Чтобы его развлечь, Марджери привела его ногти на руках и ногах в порядок, как будто за несколько дней лежания в кровати с ними могло что-то произойти.

К счастью, тётя с Мардж уехали до того, как пришёл Райвен. Кузина была намного умнее, чем показывала, по крайней мере, с учёбой у неё был полный порядок. Она могла о чём-то догадаться, даже если бы он усиленно делал вид, что они с Райвеном друг для друга чужие люди.

Всё-таки визит Марджери поднял ему настроение. Они редко, когда могли пообщаться вот так нормально, не раздражая друг друга. Ненадолго он смог абстрагироваться и прикинуться обычным парнем, у которого всё под контролем.

Никто из его друзей не был ослаблен травмой, он будто за один злосчастный день отдалился ото всех, став аутсайдером. Ему что, как-то особенно везёт?

А потом у него упало давление. Он пролежал весь день, мучаясь от страшной головной боли, рвоты и головокружения. Он не мог проглотить таблетку — лекарство вводили внутривенно, — всё тело ломило, еда не лезла, у него даже начали дрожать конечности. К нему не пустили никого из посетителей, и он провёл почти целые сутки в полной изоляции от людей, к нему заходила только медсестра.

Такими темпами он просто не дотянет до выписки.

В субботу Райвен приехал поздно вечером, небо стремительно затягивали тучи. Он как раз лежал с планшетом, повезло — ему попался стоящий сериал про очередную нечисть.

Райвен выглядел буднично: классические брюки, тёмно-синяя рубашка без галстука и накинутый на плечи пиджак. Единственное, что выбивалось из ансамбля, — серые больничные тапочки.

Мужчина привёз две большие бутылки воды и теперь выставлял их на столик, где стоял выводок бутылок поменьше. Эспер покосился на опущенные на окнах жалюзи, в просветах между которыми хорошо было видно, как мрачнеет небо перед дождём. Сегодня уже посетителей быть не должно, а, значит, они с Райвеном могут побыть вдвоём.

После вчерашней встряски организма он ощущал небольшую слабость, и по какой-то необъяснимой причине он был страшно заведён. Наверное, причина была в Райвене, которого он мог видеть всю неделю и не мог даже нормально подрочить. Поначалу вообще ни о чём, кроме бедра, не получалось думать, потом, то приём лекарств, после которых он вырубался, то без конца постоянные посетители, то звонки от друзей, с которыми он трепался по часу через видеочат.

Райвена больше интересовало, пришёл ли он в себя после вчерашнего приступа, Эспер вяло отвечал, больше наблюдая за собеседником. Всё, чего ему хотелось сейчас, — безумно, до зудящей, сводящей с ума боли, от которой гудели яйца — чтобы этот мужчина касался его, был в нём, на нём или под ним — не имело значения.

У него было ранено бедро, но не член. За эти дни в больнице он не превратился в импотента. И он сейчас собирался это доказать.

Райвен слегка откинулся в кресле, собираясь немного побыть в тишине. Эспер понял по одному внешнему виду, что тот работал с самого утра, и теперь просто хотел отдохнуть. Пиджак на Райвене был распахнут, медальон переливался камнями. На фоне мрачного неба и контрастно-белых больничных жалюзи Райвен в чёрном костюме сам выглядел как потусторонний дух. Наконец, он заметил, что Эспер смотрит на него и чего-то выжидает.

Эспер выключил планшет и отложил тот на прикроватную тумбочку. Воцарилась тишина.

В полумраке комнаты у Райвена блестели глаза, выделяясь на смуглом лице. Эспер прошептал его имя. Сердце при этом колотилось где-то в горле.

Острое и горячее ощущение члена внутри, воспоминание об этом, заставило тело гореть и пульсировать.

— Не самая лучшая идея… Эспер, у тебя ещё скачет давление.

— Ты ведь хочешь этого, — проронил Эспер, закатывая глаза и слегка прогибаясь в спине. Трусов на нём не было. Он начал поглаживать через штаны уже наливающийся член. Сперва неторопливо.

Райвен просто смотрел. Расставив ноги, он полностью расслабился в кресле.

Эспер нарочно неаккуратно провёл по своему животу, край пижамной куртки задрался, оголив пресс.

Член встал, недвусмысленно топорщась под тонким одеялом, Эспер отпихнул то, с шорохом раздвигая ноги шире. Правая штанина задралась, оголив татуировку, покрывавшую всю голень до колена. Потянул штаны вниз, ровно настолько, чтобы освободить член.

Только не думать ни о чём… Эспер блаженно вытянулся. Крайняя плоть заскользила по головке члена. Из-под полуприкрытых век он мог видеть лицо Райвена. От его алчного взгляда все мышцы в теле звенели, как перед прыжком в воду.

Райвен приоткрыл рот, его веки дрожали, казалось, сейчас его глаза закатятся. Дыхание участилось, но он не пытался пошевелиться и расстегнуть верхние пуговицы рубашки.

Эспер облизывал пересыхающий рот, откидываясь на подушку и всё сильнее прогибаясь. Рука ритмично двигалась по стволу, захватывая крайнюю плоть и уздечку. Короткие жёсткие волоски вокруг его плоти покалывали ладони, только усиливая возбуждение. Тяжело дыша, Эспер прижался щекой к подушке, его губы сами собой растянулись в ухмылке, ему всё больше нравилась эта игра. Грудная клетка быстро вздымалась, под щекой шуршала наволочка. Мужчина, наблюдавший за ним, сделал глубокий медленный вдох. Мышцы рук, неподвижно лежавших на подлокотниках кресла, окаменели, на тыльной стороне ладоней отчётливее проступили вены.

Эспер напряг пресс и, оперевшись о кровать, приподнялся на локте. Скользкий от смазки член влажно блестел, рука уже дрожала от напряжения. Дыхание сбилось. Пульс бился в ушах.

— Хотите дотронуться? — почти простонал Эспер, не справившись со своим голосом. — Мне так нравится, как вы… вы просто имеете меня взглядом, — он и дальше нёс какую-то неосознанную чушь.

Райвен едва заметно передёрнул плечами, словно по его телу прошлась судорога. Шея напряглась. Горло дёрнулось.

Эспер нервно облизал губы, а потом прикусил нижнюю. Постанывая, он быстрее заработал рукой.

У Райвена над верхней губой выступили капельки пота. От вида одного его лица низ живота сладко сводило в истоме, член пульсировал.