Оковы Полумесяца (СИ) - Матвеева Александра - Страница 11

Когда-то, еще в начале моего обучения, мы со светлейшим договорились, чтобы он всегда говорил мне правду, ничего не смягчая. Рассказывал все как есть, чтобы я была готова к худшему. Теперь я впервые пожалела об этом.

— Вы боитесь, что я могу сойти с ума? — тихо уточнила, опуская глаза.

— Это будет зависеть от интенсивности видений и кошмаров, которые ты увидишь. Да, возможно, ты лишиться рассудка, — Арахра крепче сжал меня в объятьях.

— А Эрих? Он тоже должен пройти через все это? — я даже о себе забыла, так страшно стало за темного.

— Да, причем его, скорее всего, раньше подкосит, но и страдать он будет меньше, все же он сильнее тебя, и защита у него помощнее, — после слов светлейшего с моих губ сорвался облегченный вздох.

Не прошло и пары минут, как я почувствовала, что меня начинает понемногу потряхивать, руки начали дрожать. Постепенно мне становилось холоднее.

— Кажется, начинается, — неуверенно осведомила я светлейшего.

— Как? Уже?! Не может быть, еще рано, — светлейший аккуратно ощупал мой лоб, заглянул в глаза и быстро осмотрел колебания моего магического фона. — Нет, похоже, действительно началось.

— И что нам… — я не успела договорить, Арахра вскочил со своего места, и с решительным видом подошел к одной из сестер-помощниц.

— У девушки начинается лихорадка, магическое отравление, нужна палата, быстро! — хмуро провожая сестру-помощницу взглядом, светлейший вернулся ко мне.

Не прошло и минуты, как та самая помощница вернулась и проводила нас к моей палате. Светлейшему дальше было нельзя, поэтому пришлось расстаться у входа.

— Не подпускайте никого близко к госпиталю, пока у меня не кончится лихорадка! — твердо, но с умоляющими нотками в голосе сказала я Арахре, имея в виду маму, Лэнда и Лидию, он только кивнул.

Мне становилось хуже, подступала слабость, я с трудом добралась до кровати. Сестра-помощница извинилась и пока обрабатывала и перевязывала мою руку, пояснила, что лекарь сейчас чрезвычайно занят, поэтому осмотрит меня завтра утром. Я не возражала. После этого в палате я осталась одна.

Несмотря на озноб, я смогла заснуть. А когда проснулась, начался кошмар.

Я с трудом понимала, где нахожусь, взгляд был затуманен, что это слезы или пот, я не знала. Мне было тяжело двигаться, но и лежать без движения я не могла, слишком больно. Голова, казалось, сейчас взорвется! Мне было холодно, пробирало до самых костей, а через пять минут уже жарко настолько, что было трудно дышать. Я металась по постели, но не могла ни закричать, ни нормально увидеть, что происходит, я не могла даже связно мыслить. Я не видела ничего, кроме затуманенных очертаний светлой комнаты. Иногда появлялись какие-то неясные фигуры, которые то приближались, то отдалялись, исчезая. Я тянулась к этим фигурам, пыталась попросить о помощи, но ничего не могла сказать или сделать. Только снова корчилась от боли и лихорадки.

Не знаю, сколько прошло времени, периодически я проваливалась в забытье, снова выплывала оттуда, и все повторялось заново: туман, боль, жар, снова боль, холод, дрожь и тишина…

Когда я впервые осмысленно открыла глаза, была глубокая ночь, и лишь месяц, светивший в окно, позволял немного оглядеться. Я лежала на скомканных влажных простынях, кажется, пока спала, меня успели переодеть в больничную сорочку. Меня все еще колотила дрожь, голова болела меньше, зато теперь боль охватила все тело. Желудок сжимался спазмами тошноты, мне было ужасно жарко, словно внутри меня плещется раскаленное железо, которое выжигает изнутри.

Ох, свет помоги! Спасите меня от этого кошмара, кто-нибудь!

Почему здесь нет темнейшего с его замораживающим душу взглядом?!

Кажется, мое воображение решило прийти мне на помощь, как говорил светлейший, видения должны свести меня с ума, но сейчас эти самые видения решили мне помочь.

Опустив голову на подушку, я увидела чей-то силуэт, сидящий на моей постели. В темноте было не разобрать, кто это. Судя по широким плечам и мощной груди, это был мужчина, но ничего больше я понять не могла.

Дрожь и боль не отпускали, жар усилился, я заметалась по постели, но не смогла даже поднять руку. Вдруг силуэт наклонился и погладил меня по щеке. Его рука… такая прохладная!

Этот, пусть будет просто силуэт, обхватил мое лицо своими ладонями, от его рук шел приятный холодок.

Краем сознания я понимала, что он мне мерещится, мой мозг видимо создал подобную картину в надежде уменьшить боль. И это помогло.

Руки переместились с лица на шею и лоб, мое тело немного расслабилось, и желудок прекратил конвульсивно сжиматься. Ладони дарили блаженную прохладу. Силуэт вдруг склонился ко мне вплотную, и лицо обдало морозным дыханием. По колебанию воздуха около меня, я поняла, что он шепчет мне что-то. Его шепот был для меня не громче шелеста простыней, я совершенно ничего не поняла.

Вдруг моей ключицы коснулись холодные губы! Всего на мгновение, но мне этого достаточно, по всему телу пробежал спасительный холодок, и я провалилась в темноту.

Я свободна… — последняя мысль, которая посетила мою голову, прежде чем я отключилась.

Глава 6

Проснулась оттого, что в моей палате кто-то тихо переговаривался. Я не двигалась и не открывала глаза, мне было настолько хорошо без жара и боли, что я просто позволила себе отдохнуть.

— Как проходила лихорадка? — тихо спросил знакомый мужской голос.

— Без физических осложнений. Она явно мучилась от боли, металась по постели и постоянно шептала: «пожалуйста…», — ответил тихий женский голос. — В какой-то момент, когда она уснула, мы вымыли и переодели ее, потому что ранее ее рвало, но она, думаю, этого не вспомнит, слишком нестабильным было ее состояние. Так и продолжалось до глубокой ночи, она то засыпала, то снова просыпалась, постоянно металась в лихорадке, мы следили за ней довольно долго.

— А что ночью? — снова спросил мужчина, кто же это? Уж очень знакомый голос.

— Она проснулась всего один раз, немного дрожала, но шептать перестала. Ей опять было жарко, но жар, кажется, отступал, потому что в какой-то момент она шепнула что-то вроде: «свободна», и заснула глубоким крепким сном.

— Она не кричала это странно.

— Да, — ответила женщина, — но возможно это из-за сильной боли.

— Или кошмары были слишком сильными, — отчаяние просквозило в мужском голосе. Это же светлейший! Я, наконец, узнала его!

Я тут же зашевелилась и открыла глаза.

— Смотрите, — сестра-помощница, а это была именно она, не закончила, потому что Арахра уже оказался рядом со мной.

— Аниса? — со страхом шепнул светлейший, заглядывая мне в глаза. Пытаясь найти изменения во мне.

— Здравствуйте, светлейший, — поприветствовала.

— Аниса, дорогая, как ты себя чувствуешь? С тобой все нормально? Может, голова болит? Нет провалов в памяти? — светлейший завалил меня вопросами.

— Учитель, успокойтесь. Я чувствую себя прекрасно, разве что совсем не выспалась. Голова не болит, как и все остальное. Помню все прекрасно, помню даже то, что было во время лихорадки, — отчиталась я, и улыбнулась. — А еще я безумно хочу есть.

— Правда? — радостно переспросила сестра-помощница. Я кивнула. — Так это же замечательно! Погоди, через несколько минут я принесу тебе завтрак, — и женщина скрылась за дверью.

Арахра присел на край моей кровати. Я пока еще не решалась садиться, вдруг голова опять заболит.

— Я вижу, что с тобой действительно все хорошо, — светлейший облегченно похлопал меня по руке. — Я понимаю, что тебе неприятно вспоминать об этом, но что ты видела?

— Вы имеете в виду, какие видения меня посещали? — нисколько не смущаясь, уточнила я.

— Да, — сам же Арахра наоборот сильнее напрягся.

— Ничего, мне они никакого неудобства не доставляют, особенно сейчас. Я не видела ничего кроме тумана, этой комнаты и неясных человеческих фигур вплоть до глубокой ночи, а ночью мне привиделся темный силуэт на моей постели. Он словно был соткан из холода, его прикосновения прогнали жар и боль, — я улыбнулась, вспоминая, насколько успокаивающими были ощущения. — А потом он шепнул мне что-то, я не разобрала и просто заснула.