Айдол-ян - 3 (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич - Страница 96

— Не знаю, хальмони, почему ты не знаешь. — отвечает ЧжуВон.

— Ничего себе, семейка! — восклицает хальмони. — Криминальный бизнес, подумать только! И что прикажешь мне теперь делать?

— Тебе видней, бабушка.

— Мне видней? Разве не ты просишь, чтобы я занялась его поисками?!

— Я думаю, что это самый правильный вариант — заняться поисками не привлекая внимания. А потом решить вопрос по-тихому, чтобы никто не узнал.

МуРан с огорчением крутит головой.

— Подумать только, какая семья… — уже с осуждением произносит она. — И эта девушка рядом с моим внуком. Хочешь, чтобы потом в тебя всю жизнь пальцами тыкали? Этого захотел?

— Не хочу. — признаётся ЧжуВон. — Но ЮнМи не виновата, что у неё дядя такой. Она редко с ним видится и вообще не знает, чем он занимается.

— А если это — наркотики? — строго смотря на внука спрашивает бабушка. — Или, шпионаж в пользу севера?

— Это неизвестно. — отвечает ЧжуВон. — Поэтому, чем быстрее станет понятна степень проблемы, тем быстрее можно будет принять решение.

— Степень проблемы… — передразнивая, повторяет МуРан. — Слова-то какие умные знаешь! А мозгов, найти себе достойную девушку — нет!

— Чем ЮнМи — недостойна? — удивляется ЧжуВон.

— Тем, что постоянно говорит не то, что нужно! — сварливо восклицает бабушка.

— Это у неё от амнезии. — объясняет ЧжуВон. — В этом нет её вины.

— Ещё и больная… — с осуждением произносит МуРан.

— Зато она пишет красивую музыку. — напоминает о положительных качествах своего возможного партнёра по бизнесу, ЧжуВон. — Сама же сказала, что её песня тебе понравилась. Та, которая она написала тебе на день рождения.

— Так она для этого её написала? — с подозрением смотря на внука, спрашивает бабушка. — Чтобы я нашла её дядю?

— Ну что ты, хальмони! — с искренним выражением на лице восклицает тот. — О дяде ей стало известно совсем недавно. А для того, чтобы написать хорошую песню нужно много времени. Для хорошего нужно много времени, это известно.

— Мне песня не понравилась. — помолчав, говорит МуРан. — Скажу ДжоХвану, пусть исполняет её, где хочет. Он просил.

— Бабуля, не нужно так. — просит ЧжуВон. — Это же мой подарок!

— Только потому, что твой. — не совсем понятно отвечает МуРан и начинает принимать решения. — Значит так. Мне надоело, что ЮнМи постоянно создаёт проблемы. С этой девушкой тебе не по пути. Подумай над тем, как ты с ней расстанешься!

ЧжуВон несколько секунд обдумывает свои планы насчёт создания музыкального агентства.

— Хальмони, мне кажется, что сегодня ты излишне эмоционально настроена против ЮнМи. — говорит он. — Вспомни, сколько денег семье принесло моё знакомство с ней. Если бы я с ней не познакомился, то мой отец не получил бы такой большой заказ. ЮнМи стала известной не только в стране, но и за границей. Иметь такую невестку в семье — разве это не гордость для неё?

МуРан смотрит на своего внука, скептически чуть выпятив нижнюю губу.

— А её дядя? — спрашивает она. — Если сейчас выяснится, что он занимался чем-то весьма предосудительным? Как думаешь, это не зачеркнёт всё хорошее, что было от неё?

— Думаю, вряд ли что-то сможет перечеркнуть сумму правительственного заказа. — лучезарно улыбается в ответ ЧжуВон. — Потом, ты зачем-то сразу вообразила самое худшее из возможного. Вдруг там всего лишь подпольный тотализатор на петушиные бои? Или ещё, какая-нибудь ерунда?

— Ерунда? — удивляется МуРан. — Из-за ерунды люди не пропадают из дома на несколько месяцев!

— Может, он стал жертвой несчастного случая? — не сдаваясь, продолжает уговаривать ЧжуВон. — Стукнули по голове, украли все документы вместе с деньгами, он в больнице, ничего не помнит. Полным-полно таких случаев.

— Это где же их полно? — прищуривается на внука МуРан.

— В твоих дорамах, бабушка, которые ты так любишь смотреть! — восклицает ЧжуВон и вновь лучезарно улыбается. — Потом, всё рано нам придётся заняться поисками дяди ЮнМи, чтобы предусмотреть встречные шаги. Ты же не хочешь, чтобы кто-то из конкурентов моего отца узнал об этом и использовал в свою пользу?

МуРан снова чуть оттопыривает нижнюю губу.

— Хорошо, я займусь поисками. — недовольно говорит она. — Но после этого я хочу, чтобы ты расстался с ЮнМи. Пусть это будет нашей благодарностью за её помощь, раз она ничего не просила. Ты меня понял?

МуРан строго смотрит внуку в глаза.

— Не совсем. — отвечает ЧжуВон не отводя взгляд. — Ты ведь с ней договаривалась, не я? А меня вообще просто поставили перед фактом. Почему теперь я должен расставаться с ней? Если до этого моего мнения не спрашивали, почему сейчас вдруг стало иначе?

Он с вопросом смотрит на хальмони.

— Не хочешь делать то, что тебе говорит твоя бабушка? — изумляется МуРан.

— Бабуль, я отслужил уже половину срока воинской службы. — отвечает внук бабушке. — Я побывал под артиллерийским обстрелом. Скажи, сколько ещё мне ждать или, что ещё должно случиться, чтобы моим мнением стали интересоваться?

Хальмони, с изумлением смотрит на внука.

— Самостоятельности захотел?! — после пяти секунд молчания восклицает она. — Сам жить решил? Потом мне опять расплачиваться за твои долги? Вспомни, сколько ты потратил в Париже?

— Это была компенсация. — объясняет ЧжуВон. — За то, что я согласился поехать.

— Ах, значит, компенсация? — кивая, с сарказмом произносит МуРан. — За учёбу в Сорбонне?

— Да. — нагло подтверждает ЧжуВон. Ты же знаешь, что я не хотел туда ехать. Кредитки, это… компенсация за мою уступку…

— Как бы дала сейчас по твоей тупой башке, чтобы вбить в неё хоть капельку мозга! — мечтательно произносит МуРан смотря снизу на возвышающегося над ней внука-морпеха. — Но у тебя, похоже, там сплошная кость!

— Зато, северокорейские снаряды отскочат, если что. — шутит внук.

— Ты меня взбесил, ЧжуВон. — выставив вперёд и вверх правый указательный палец, сердито сообщает МуРан. — Время идёт, а ты всё никак не поумнеешь! Видеть тебя не желаю!

Развернувшись спиной к внуку и задрав подбородок МуРан уходит.

Время действия: поздний вечер того же дня

Место действия: военный госпиталь, Сеул.

Сижу, смотрю телек вместе с другими больными, тоже решившими посвятить себя этому занятию. Вытащил из правого уха тампон с лекарство, сижу, смотрю, слушаю. В принципе, можно было новости и с плеера посмотреть или прочитать, но что-то я уже утомился лежать. Телу уже хочется побыть в другой позе.

Сегодня был день посещений. Оказывается, военный госпиталь — это не проходной двор. В нём нельзя приходить к больным в любое время дня и ночи. Для этого существуют определённые дни, и то, не весь день, а вечером. Вот, сегодня у меня был вечер посещений. Мама и СунОк были, группа моя меня посетила, вместе с оператором, который снимал на телекамеру, как мы рады встрече, мило улыбаемся друг другу и мне желают долгих лет жизни и здоровья. Аж всё слипаться начало. Жизнь, это обман… Сплошной. Чё-то Ли ХеРин приснилась. Может, огорчилась, услышав обо мне? Может быть…

ЁнЭ была, ей скоро зарплату платить… Была делегация от фанов «Короны». Притащили в подарок всяких вкусняшек. Я вот думаю — есть мне их, или не есть? Как-то стрёмно. Вдруг они туда чего-нить лишнего положили? Например, цианистого калия, который очень плохо воспринимается организмом? Пожалуй, промышленным способом заделанные банки с засахаренными фруктами, ещё можно, а вот всякие легко открываемые контейнеры с едой, лучше куда-нибудь деть. Только вот вопрос — куда?

Новости, как ожидалось, начались с главного события двух прошедших дней — инцидента на границе. Показали краткий репортаж (https://youtu.be/UxYzqmLPEI8) в котором немного осветили суть вопроса. Оказывается, уже было раньше пропагандистское вещание. Потом в отношении двух стран стало получше и его отменили. А теперь вот, после испытания северянами ядерного оружия — вернули. Видно решили хоть как-то, но отомстить. Отомстили. Северяне выставили ультиматум — либо мы в течении двух дней затыкаем все наши «говорящие коробочки», либо они начинают войну. И чё теперь делать? Как-то неправильно ведёт себя корейское правительство. Я бы сделал по-другому…