Музей разочарований - Ледер Мэг - Страница 5

— Од, я выбрала испанский. — Я решила не говорить, что предпочла бы провести следующий август в мусорном патруле Нью-Йорка, чем в Париже с Черисс. — Клуб французского no es bueno[3].

Я прижала подушку к груди.

— Но тебе не обязательно говорить на французском, чтобы вступить в клуб! Там больше разговоров о культуре, еде и фильмах. Например, на следующей неделе мы будем смотреть классический черно-белый фильм о девушке, которая ездила по Парижу на «Веспе» с кошкой в дамской сумочке. Разве не круто? — Она плюхнулась на живот рядом со мной и пнула в меня локтем. — Кроме того, это хороший способ познакомиться с интересными людьми.

«Как Черисс», — подумала я, мысленно закатив глаза.

— Как Черисс, — с вызовом сказала Одри.

— Мне не нужно знакомиться с новыми людьми, у меня есть ты и Эф, — напомнила я ей.

Она начала было что-то говорить, осеклась, хорошо обдумала то, что скажет и начала снова:

— Мы не можем всегда быть только втроем, Пэн.

— Разумеется можем! — Прищурившись, я пристально посмотрела на нее. Потом усмехнулась и сложила руки на груди.

— Подожди, ты хочешь сказать, что мы расстаемся?

— Нет, я пытаюсь сказать, что... — начала она серьезно.

— Что было приятно со мной познакомиться, но тебе хочется общества других людей?

Она сделала вид, что не услышала.

— Что расширять круг общения очень важно, и я ...

— Нашего треугольника тебе больше недостаточно?

— Я люблю тебя и Эфраима, но иногда...

— Ты не чувствуешь себя частью нашей компании?

— Прекрати! — закричала она, схватив Барнаби, мою любимую мягкую игрушку в виде какого-то непонятного животного (собака? медведь? кто бы знал) и бросила его прямо мне в голову.

— Оу, юная леди, я считала, что вы давно поняли, как опасно, когда игрушки находятся в непосредственной близости от головы.

— Том и Джордж буквально въехали на том грузовике в мои волосы, а не кинули его в меня. К тому же, если бы не этот случай, вы с Эфом могли бы и не стать моими друзьями, — сказала она.

Одри была права. Когда она пришла к нам в класс, все уже знали, что у нее есть блестящие серебряные туфли, невероятные способности в прыжках со скакалкой, четыре куклы из серии «Американ Гёрл» и прекрасные длинные сияющие волосы. Ничего из этого нас с Эфом не интересовало. Во всяком случае до того момента, пока на второй неделе учебы два мальчика не запустили в её волосы игрушечный грузовик с крутящимися от батарейки колесами. Её громкие рыдания привлекли нас с Эфом к толпе любопытных учеников. Тогда она показалась мне такой одинокой, что я просто подошла и сказала: «Привет», а затем мы отвели её в медпункт, где медсестра решила проблему с волосами тупыми ножницами. Хотя мы с Эфом и считали, что динозавры куда круче кукол, Одри отлично вписалась в нашу компанию, но вероятнее всего у нее просто не было выбора.

— Ладно, я знаю, что ты не говоришь по-французски. Но выслушай меня!

Я кивнула, изображая внимание.

— Это не только клуб французского, — она понизила голос, — туда и мальчики ходят. Симпатичные, вполне пригодные для свиданий парни.

Оу. Оу.

— Да? — Я очень осторожно попыталась коснуться единственной волнующей меня темы. — А этот новенький, друг Черисс, тоже ходит в клуб?

Одри наморщила свой маленький носик — движение, которому я как обладательница «носа с характером» отчаянно завидовала.

— Минутку, кто? Китс? Нет, но ведь существуют же и другие парни... Скажи, что хотя бы попытаешься.

Я скрестила руки на груди.

— Ты же знаешь, что на меня подобное не действует, mi amiga. Кроме того, помнишь, как я себя веду в компании незнакомцев? Я социофоб до мозга костей.

— Пэн...

— Я словно... — я покопалась в голове, — норвежская чесотка в человеческом обличье.

Одри застонала, закрыв лицо руками.

— Не нужно было заглядывать в журналы моего отца по дерматологии.

— Ни-ког-да.

— Никогда-никогда.

Я толкнула её в бок.

— Серьезно, Пэн. Ты не похожа на норвежскую чесотку. Даже на её закрытый тип. Не все так плохо, как ты думаешь.

— Всё всегда плохо, когда я пытаюсь общаться с новыми людьми.

— Например?

— Например, я пыталась заговорить в кафе «Серый пес» с до неприличия симпатичным парнем, по которому сохла не меньше года. И только я начала спрашивать про музыку, что там играла, как обнаружила у себя на носу козявку. Подойдет?

Мне было так стыдно, что я выбежала оттуда, забыв свой кошелек. А потом Одри нашла меня и рассмешила до слёз, сказав, что в последнем выпуске журнала «Vogue» козявки были на пике моды. Только из-за этого я не умчалась на край света.

Она взмахнула рукой.

— Не меняй тему. Подумай о клубе французского.

— Хорошо, — соврала я, мысленно скрестив пальцы. — Кстати, пока я не забыла. Ты не хочешь присоединиться к нам с Эфом на марафоне фильмов Дэвида Линча?

Она снова наморщила нос.

— Дэвид Линч? Надеюсь, это не он снял тот фильм, после которого я четыре ночи просыпалась в кошмарах? Ненавижу это кино больше, чем козлиные бородки, картофельное пюре и мужчин в сандалиях.

— До сих пор не могу поверить, что ты ненавидишь картофельное пюре. — Мы обе протяжно вздохнули.

— Оно похоже на огромную кучу безвкусной массы. Отвратительно.

— Иногда я удивляюсь, почему мы дружим.

— Потому что ты от меня без ума. — Одри очаровательно улыбнулась.

Я фыркнула.

— Я подумала, мы могли бы провести марафон первого сезона «Твин Пикса». Это однозначно лучший сезон, там всего восемь серий, поэтому, если мы начнем пораньше, сможем уложиться в одну ночь. Его снял тот же режиссер, но, я клянусь, он вовсе не такой страшный! Главный герой, агент Купер, просто невероятно горяч.

— Ну... только из-за любви к невероятно сексуальным парням....

Я начала было радостно хлопать в ладоши, но Одри предупреждающе подняла вверх руку.

— Я обещала Черисс, что мы пойдем на танцы завтра вечером. Ты же с нами, правда?

Хуже просто танцев могли быть только танцы в компании Черисс. Когда дело касалось музыки, я превращалась в осьминога, поочередно двигающего конечностями. Можно только представить, как бы ужасно я смотрелась рядом с извивающимися, словно нимфы, Одри и Черисс. В Черисс мне нравилось лишь то, что она охотно соглашалась ходить с Одри на танцы, потому что тогда я не чувствовала себя такой виноватой, каждый раз отказывая своей подруге. А она продолжала меня звать.

— Не думаю, что смогу... — начала я, но тут телефон Одри брякнул, и она мгновенно отвлеклась, быстро набирая ответ.

Я подняла Барнаби и погладила мягкий мех на его потрепанном ухе.

С Китсом мы не говорили неделю, но на каждом уроке химии я внимательно изучала завиток на его шее, который выбивался из строя. Я все время представляла, как накручиваю его на палец. Все внутри меня затрепетало. Нужно с этим завязывать.

— Отключайся, — потребовала я.

Она даже ухом не повела.

Я бросила Барнаби, и он угодил ей по шее.

— Эй! — Одри бросила телефон и потерла место удара.

— О Боже! — Прежде чем она успела меня остановить, я подскочила и убрала с ее шеи волосы. На ней красовался пурпурно-красный синяк размером со сливу.

— Прекрати, Пэн. — Она ударила меня по руке.

В голове вдруг пронеслись сцены из всех подростковых фильмов и книг про рак.

— Ты в порядке? Что случилось? Может, стоит пойти к врачу?

— Думаю, тут скорее кто, а не что, — наконец ответила она.

— О чем ты...— Я осеклась.

До меня начало медленно доходить, и стало жутко неловко.

Наверное, я единственная в мире приняла засос за симптом рака.

— Воу, — натянуто улыбнулась я и шлепнула себя по лбу.

Одри нежно улыбнулась и похлопала меня по коленке.

— Я тоже чуть не сошла с ума, когда увидела это сегодня утром.

Мне не хотелось показывать, насколько я была неопытна в таких вопросах, но все внутри меня рыдало и стенало. Мы с Одри прошли через многое: узнали, что Санта-Клауса не существует (она рассказала мне, а я Эфу); пережили ужасы полового созревания: прыщи и боли во время месячных; падали в обморок, целый день смотря по кабельному Титаник; тщательно изучили всех мальчишек в нашем классном альбоме. Однако в прошлом году наши пути разошлись: в ее жизни появились свидания и засосы на шее, а я до сих пор даже не целовалась.