Влюбись за неделю (СИ) - Кручко Алёна - Страница 9

Она снова махнула рукой, и вместо маленьких картинок на экране появилась одна, большая. Это даже не телевизор. Это какой-то многофункциональный телевизорокомпьютер! Разве что мышкой щелкать не приходится.

– Вот пожалуйста, сэр Брэдлингтон, тот самый, что владеет навыками устной речи. Преподаватель естествознания и природной магии. Ну а мантия его – у Дугала. Они прекрасно ладили.

Худощавый джентльмен в кепи, с щеточкой усов и квадратным подбородком, щеголял костюмом в полоску и бамбуковой тросточкой. Он стоял, судя по всему, у входа в школу, а позади него топталась стайка малышни лет пяти-шести; один из мальчишек действительно нарядился в черную мантию, вызвавшую в памяти выпускников Оксфорда. Ну как нарядился, утонул в ней – будет точнее! Мантия ниспадала красивыми складками, расстилалась по широким ступеням королевским шлейфом, а сверху торчала вихрастая нестриженая макушка и задорно сверкали темные глаза.

– А это позже. Средняя школа. Дугал с Розой Алеус. Рядом – его друг, Честер Фулли. Сейчас – один из ведущих целителей Британии.

Роза ?леус была вовсе не девочкой, как я на мгновение подумала, а… наверное, чем-то вроде того самого королевского турнепса. В смысле, жертва, то есть продукт, очередного эксперимента. Неопознаваемое (мной, по крайней мере) растение, похожее… да ни на что не похожее! Чуточку от шиповника, немного от капусты, что-то почти неуловимое – от орхидеи…

– Эта Роза была их проектом. Видите – двенадцать корневищ. А обычно – семь, в редчайших случаях – любое нечетное число до одиннадцати. Никто не верил, что у них получится.

– Господи, что это?! Оно… шевелится?! Или мне показалось? – никаких корневищ я вообще не видела, разве что ими были те самые шевелящиеся щупальца, одно из которых нежно поглаживал круглощекий веснушчатый Честер Фулли. Дугал никакой нежности к Розе не выказывал, зато та ласково обвивала его запястье сразу тремя щупальцами. И даже, кажется, норовила прижаться к щеке сочным кудрявым листом.

– Да это прямо… любовный треугольник какой-то! – воскликнула я.

Сабелла рассмеялась.

– Вы почти правы. Роза жила у нас еще десять лет, представляете? Это удивительное растение, сложное в уходе, очень редкое и, можно сказать, разумное. Правда, Дугал никогда особенно не увлекался именно ботаникой. Ему всегда больше нравилась химия. ? вот Честер Розу обожал, сонеты ей читал, когда заходил в гости. Шекспира. «Что значит имя? ?оза пахнет розой»… Розы Алеус неравнодушны к стихам и музыке.

Наверное, вид у меня стал совсем обалдевший. Разумные растения, неравнодушные к сонетам! Да еще и Шекспира! Неужто Вильям наш Шекспир по мирам путешествовал? Или этот мир – почти что отражение нашего?

А может, наоборот, отражение – наш?

– Вы устали, – мягко сказала Сабелла. – Может быть, остальное посмотрим завтра?

– Давайте завтра, – с облегчением согласилась я. - То есть, спасибо, Сабелла, я с радостью. У меня просто, кажется, переизбыток информации – голова пухнет.

– Открывайте портал в гостиную, когда захотите. Мисс Блер ведь показала вам, как?

– Показала , но… У вас есть какие-нибудь способы связи? Надо ведь предупредить?

– О визите? Нет, конечно, зачем? Я услышу, когда вы придете.

– Наверное, ко всему этому надо просто привыкнуть. Хорошо, зайду после работы. Спасибо за приглашение. И… за понимание, - добавила тихо.

– Я попробую связаться со знакомым ритуалистом, но, боюсь, мы ничего не сможем исправить. Древние ритуалы, к сожалению, не поддаются нейтрализации. Как она могла такое сотворить, в голове не укладывается. - Сабелла тяжело вздохнула. - Не отчаивайтесь, Салли. Дугал вовсе не плохой человек. Может быть, излишне резкий и замкнутый, но не плохой. Только, пожалуйста, не надевайте ничего вызывающего или слишком яркого. Он не выносит такое на работе.

– Оч-чень его понимаю! – с чувством ответила я. - Эти кошмарные малиновые брюки! Зачем бы еще мне мчаться на ночь глядя заказывать нормальную одежду?

Я так устала, что боялась не попасть домой – то есть в коттедж Шарлотты, надо же, уже называю его домом. Но оказалось, что перегруженная до полной неспособности думать голова ничуть не помеха перемещениям: тело на автомате сделало нужный жест, и я шагнула из гостиной Сабеллы в Шарлоттину естественно и легко, будто всю жизнь ходила по гостям таким способом.

Сил едва хватило на то, чтобы подняться в спальню, стащить одежду и заползти под одеяло. Ощутила под щекой прохладную мягкую подушку – и провалилась в сон, как в пропасть.

ГЛАВА 2. День второй: среда

– День второй, - пробормотала я, уже привычным взмахом руки открывая портал. После пиццы с кофе на завтрак, в строгой белой блузке и черных брюках чувствовала себя… нет, совсем не так уверенно, как хотелось бы. Но, по крайней мере, приемлемо. Не сплю на ходу, никаких малиновых штанов – уже счастье. А если учесть, что ?ризелла Амтаун – так, кажется, звали мастера? - наложила на одежду чары саморазглаживания… Или как еще назвать, когда достаешь блузку из свертка, а она прямо в твоих руках разворачивается и становится идеально выглаженной, только надеть? Даже интересно стало, это часть услуг дорогого статусного салона или в порядке вещей в этом мире? И спросить не у кого, Шарлотта так и не вернулась.

В Академию я явилась раньше вчерашнего, на больших часах над столом профессора было без десяти. Но он уже сидел с газетой, в точности как и вчера – ночует здесь, что ли?!

– Доброе утро, профессор, - обозначила я свое присутствие.

– Недуг прогрессирует и грозит перерасти в хроническую стадию. – Он взглянул на часы и снова уткнулся в газету, а я вдруг вспомнила, как мальчишка-Дугал сурово отворачивался от гладившего его листа Розы… как там ее? Аурус? Алеус? И едва сдержала неуместную улыбку. - Во время третьей пары у меня встреча в Лондоне. Если не договоритесь о замене, сообщите сразу. Найдется, чем их занять.

– Хорошо. Решу этот вопрос прямо сейчас.

К счастью, вчера уже приходилось разбираться с расписанием, и я знала, куда бежать и к кому обращаться. Иначе неизвестно, как бы выкручивалась. Зам директора по учебной части, строгая седовласая дама, к частым визитам Шарлотты была привычна и расписание меняла без вопросов. В этот раз даже порадовалась:

– Как удачно, профессор Леви только что просила выкроить лишние часы для химерологов.

Так я и доложила, вернувшись. И села разбирать почту.

Сегодня корреспонденции у профессора было мало, на первый взгляд – ничего особенно срочного, Я отогнала навязчивую мысль, что и срочное скоро может стать для него неактуальным. Проводила взглядом прямую спину в черном пиджаке, посмотрела на часы – секунда в секунду, крайняя степень пунктуальности. Наверное, легко быть пунктуальным, когда перемещаешься порталами – никаких пробок, случайных встреч или внезапных перемен обычного маршрута.

Разложенные по стопкам письма отправились профессору на стол, а я взялась за газеты. Пора посмотреть, что происходит в этом мире!

Не знаю, следил ли за прессой так тщательно профессор Норвуд, или тот же набор доставляли на все кафедры, но на его столе были все, видимо, более-менее популярные издания, от «Таймс» и «Дейли телеграф» до забавной газетки с названием «Позитивные новости» и нескольких листков бесплатных объявлений. С них-то я и начала. В конце концов, как ещё быстро и детально познакомиться с новым миром, сидя на рабочем месте без права отлучаться и возможности потрепаться с такими же утомленными работой несчастными? Да и интересно было, что из себя представляет местная пресса – с профессиональной точки зрения.

Сгребла всю пачку и унесла за стол, выполнявший на кафедре функции то общего рабочего, то обеденного – пустой и чистый, занятый только чайником, постоянно полным кипятка, и графином с постоянно же ледяной водой. Удобная штука магия… Чашки и запас сахара, сливок и бисквитов хранились в шкафчике рядом, на верхней полке. Нижние две были забиты пробирками, флаконами с реактивами и вызывали в памяти анекдоты о биологах, у которых в холодильнике рядом с бутербродами сложены ожидающие препарирования дохлые мыши. Спасибо что не о морге и патологоанатомах…