Влюбись за неделю (СИ) - Кручко Алёна - Страница 35

Да мне, наверное, море будет по колено! Если… если обойдется. Почему не хватает смелости даже мысленно назвать вещи своими именами? если случится невероятное чудо, и Дугал в меня влюбится? Человек, не умеющий влюбляться в принципе? За два дня? Даже мысленно звучит слишком смешно, чтобы в это верить. Чтобы поддержать в себе хотя бы тень надежды.

Келпи неожиданно заржал, громко и, кажется, раздраженно. Демонстративно, иначе и не скажешь, развернулся к нам задом, грянулся о воду передними копытами, умудрившись обдать нас фонтаном воды, и поскакал по озеру.

– Крайняя степень неодобрения, - пояснил Дугал. - От вас разит страхом и безнадежностью. И… ложью, пожалуй. Меня неодобрением тоже окатило, - фыркнул он почти так же, как Келс, стряхивая с себя воду. – За компанию, что ли? Да-да, не трудись, я понял. Люди и так-то глупые существа, но некоторые отличаются особенной глупостью. И он не желает тратить на таких свое бесконечное время. Проклятье его не впечатлило.

– Что вообще может впечатлить волшебное существо, которое живет несколько тысяч лет? Понятно, что человеческие беды для него – все равно что для нас страдания каких-нибудь букашек. - Я с трудом сдерживала слезы. Ненавижу шарлоттино тело! Почему оно так склонно к истерикам?

– Он считает, что мое время еще не пришло. И если я, вопреки его желанию, все-таки сведу себя в могилу, он проклянет мой род на много поколений вперед. Уж у него-то непременно получится что-то глобальное и впечатляющее, в отличие от этой приворотной человеческой ерунды. И его нисколько не заботит тот факт, что мой род на мне и прервется. Если вы еще не поняли, мисс Салливан, Келс очень любит поговорить. Как может, разумеется. Подозреваю, что мои предки были не в меру болтливы, иначе им не удалось бы привлечь его внимание.

Озеро расплывалось перед глазами. Я стерла слезы краем пончо.

– Почему так, Дугал? Почему? Столько всего вокруг. Нового. Интересного. ? мы… мы… Неужели мы совсем ничего не можем сделать?!

– Он считает иначе. Успокойтесь, не добавляйте ему поводов для осуждения и злорадства.

Келпи встал на дыбы точно в центре озера, грянул копытами, снова пустив огромную, злую, похожую на цунами волну. На этот раз я совсем не испугалась. То ли чувствовала, что на самом деле нам не желают вреда, то ли… было все равно? Кому суждено умереть от проклятия, тот не утонет?

Волна поднялась мутно-прозрачной стеной. Похоже на толщу плохого стекла, с вкраплениями мусора, с воздушными пузырями. В глубине этой волны плыла серебристая рыба, а по ту сторону угадывался размытый скалистый берег. Постояла перед глазами, словно раздумывая, сожрать нас или нет, и исчезла. Келса тоже не было. Ровная водная гладь больше не казалась ни страшной, ни волшебной. Самое обычное озеро.

И вдруг Дугал… засмеялся. Нет, заржал. Совершенно неприлично, взахлеб, с каким-то даже то ли постаныванием, то ли похрюкиванием. Я настолько не ожидала подобного, что вывернулась из ослабевших объятий, обернулась и уставилась на него, пытаясь понять, что произошло. Что вообще может быть смешного в нашей ситуации?!

– Он сказал… – Дугал запнулся, снова подхрюкнул, замотал головой. – Чертова лошадь. - Фыркнул и объяснил почти спокойно, лишь иногда срываясь на что-то похожее на сдавленный смех. – Келс велел передать. Из переводимого… Когда вы перестанете пахнуть и выглядеть как э-э-э… безнадежно влюбленная русалка в период первой линьки – ничего точнее в голову не приходит – он вернется и, так уж и быть, покатает, потому что из вас может выйти толк и… вероятно, даже приличные для двуногих жеребята.

– Вот спасибо, - пробормотала я. - Линяющая русалка, как это… свежо. И… да, зримо. Наглядно.

«И хотела бы я знать, как этот недожеребец догадался о безнадежно влюбленной? Почуял?» – от мысли стало… неуютно, пожалуй. Воплощение древней магии… О чем еще он может догадаться? Вопрос неверный. Можно ли от него в принципе что-то скрыть, или осведомленность этого существа ограничена лишь его же любопытством?

– Наглядно было у меня. Вам повезло, поверьте. Мне он показывает это все в красках. В картинках.

– Но вы смеялись. - Тут меня осенила еще одна мысль, странная, невозможная… наверное, слишком невозможная. - Если вы можете над этим смеяться… если вообще можете Т?К смеяться! Значит, все не совсем уж безнадежно?

Дугал посерьезнел, прищурился. Молчал. Рассматривал меня с каким-то исследовательским интересом.

– Я не сторонник беспочвенных иллюзий, мисс Салливан. И терпеть не могу гадать и предугадывать. Поэтому не собираюсь вас обнадеживать. Но хоронить нас обоих раньше времени я бы тоже не стал. Пойдемте, – он взял меня за руку и, уже шагая в портал, добавил: – Вы не носите малиновых штанов. Это серьезно повышает наши шансы.

ГЛАВА 6. День шестой: воскресенье

Проснулась я рано и, как ни странно, в отличном настроении. Вчера вернулась от Дугала – то есть от Сабеллы – поздно и могла сказать, не покривив душой, что из проведенных здесь дней этот был лучшим.

После знакомства с келпи Дугал вернул нас не в беседку, а к клумбе с флоксами. Сказал:

– Не думаю, что имеет смысл сидеть с гостями и разговаривать ни о чем. В этом саду растут не только флоксы. А кроме сада есть ещё парк.

– А мне еще нужно отчитаться о вашей экспериментальной смеси? - я улыбнулась. - С чего начнем?

Парк был огромным, старинным. Большая его часть напоминала скорее слегка окультуренный лес – замшелые вековые деревья, густой папоротник, в котором терялись едва заметные тропинки. Ручей с перекинутым через него бревном вместо мостика. Я остановилась в нерешительности: бревно совсем не казалось надежным, и Дугал, взяв меня за руку, попросту перешагнул на другой берег. Порталом.

После озера говорить о чем-то не хотелось. Сеанс наполовину вынужденной откровенности, упреки Дугала, истерика, острый приступ вины, а на закуску – знакомство с келпи вымотали меня. Хотелось тишины. Но общество Дугала, как и его молчание, не тяготило.

Из парка снова вышли в сад. Здесь чувствовалась рука человека со вкусом. Уголок возле беседки оказался не единственным, где применялись климатические чары. Был ещё небольшой кусочек джунглей возле водопада, служивший пристанищем невероятному количеству орхидей и бабочек. Плодоносящий малинник – каждая ягода размером с крупную вишню! Дугал сорвал несколько, кивнул мне:

– Угощайтесь. Пользуйтесь моментом, пока не появился Борвур. Будет ворчать и заболтает хуже Келса. Угомонить его может только «дорогая мисс». У матери особый дар, она умиротворяет все окружающее.

– Борвур – это кто? – я сорвала ягоду. Сладкая и удивительно душистая! Понимаю этого… Борвура.

– Увидите, - усмехнулся Дугал и кивнул на усыпанные гроздьями малины ветки.

Мы ели наперегонки, прячась среди высоких кустов, как тайком забравшиеся в чужой сад ребятишки. Это было… весело, пожалуй. В стиле беззаботных детских приключений. Ровно до того момента, когда прямо передо мной из листьев высунулся длинный рыжий нос с черным кончиком-кнопкой. Нос дергался, а обладатель этого носа фыркал и вздыхал. Правда, рассмотреть его в зарослях не получалось, но от этого было только хуже. После келпи… кого еще здесь ждать? Меня, наверное, не удивил бы и говорящий по–русски медведь с балалайкой.

– Безобразие. Прочь! Прочь отсюда, гнусные воришки! Моя малина! – Я чуть не подавилась ягодой: оно и вправду говорило! Ну, хоть не по-русски, и на том спасибо… – Сладкая, сочная, медовая, пряная. Моя малина! Душистая, сахарная, отборная! Убирайтесь!

– Ну вот, – Дугал отвлекся от своего куста и легонько щелкнул непонятного Борвура – это, конечно, был он – по носу. – Твоя малина, твоя смородина, твои яблоки и сливы. Однажды ты лопнешь от жадности, я уже предупреждал.

– Если бы ты, бестолковый мальчишка, бывал здесь чаще, то знал бы, что у дорогой мисс уже закончился сезон варенья. И Борвур лично помогал собирать! Тридцать фунтов персиков, отборных, медовых, огромных, прозрачных, лакомых! Пятьдесят фунтов слив…