Шилта: Ты, я и тиран (СИ) - Лакедемонская Наталья Владимировна "laked" - Страница 68

– Так ты подслушивал? – возмутился собеседник.

– Я же говорил, что веду журнал. Мне положено записывать все, что происходит вокруг. С первой секунды моего существования я веду аудио и видеозапись всех событий касающихся моей жизни. Так уж случилась, что сейчас вы и Марк часть моей жизни. Но не волнуйтесь, моя база данных очень хорошо зашифрована, без должного уровня доступа никто не сможет заполучить журнал, – деловито заверила сороконожка.

– А записи свадебной церемонии Стратоса у тебя есть? – неожиданно для себя спросил Ронан и тут же пожалел.

Над Одритом заискрился воздух, и вскоре появилось объемное изображение юной Анны в красивом белом платье. Рядом с ней стоял совсем молодой Стратос. Новобрачные смотрели друг на друга такими глазами, что даже у Ронана не осталось сомнений в том, что этот брак по любви.

– Выключи, – пробасил мужчина и отвернулся.

– Ваше эмоциональное состояние только ухудшилось, процент замедления регенерации теперь составляет 29%, – с досадой констатировал Одрит и прекратил трансляцию.

Повисла пауза. Ронан кипел от гнева, Одрит терпеливо ждал.

– Если история связи моей Анны со Стратосом вам больше не интересна, я ухожу в режим сна, – сказал наконец Одрит.

– Перестань называть ее «моя Анна», – раздраженно произнес мужчина.

Одрит недовольно щелкнул, но уходить не стал.

– Ты говорил, что виноват во всем. Расскажи почему.

– Как я уже говорил ранее, виновата случайность. Еще до рождения Анны и Стратоса их родители случайно встретились на Медиуме. В тот момент Сицилия, мать Стратоса, была беременна и проходила обследование. Мама Анны посетила тот же сектор по делам. В какой-то момент они оказались недалеко друг от друга. И как раз тогда произошло то, о чем я впоследствии очень жалел. Елизавета запрограммировала меня так, что, заметив признаки болезни у любого человека, я должен был просигнализировать. Именно поэтому, заметив рак мозга у беременной женщины, проходящей мимо, я издал писк нужной тональности. Мать Анны выяснила, в чем дело, и догнала беременную женщину. Так я спас жизнь Стратосу и его матери Сицилии. После того случая женщины стали дружить. В процессе общения выяснилось, что муж Сицилии – начинающий плантатор, а отец Анны – талантливый геолог. Между мужчинами тоже завязалась дружба и деловые отношения. Год от года связь между семьями крепла, поэтому после рождения Анны и Виктора, Стратос стал частым гостем в их доме…

– Значит, она родилась и выросла в верхнем мире? – перебил рассказ Ронан.

– Да, но Анна была очень привязана к отцу, поэтому часто посещала нижний мир, в частности шахты. Она очень хорошо знает геологию.

Ронан сразу вспомнил, как много лет назад Шилта спорила с нанятым им геологом. Тогда ему казалось сверхъестественным то, что она знала свойства минералов и горных пород.

– Удивительно, как одна случайность может изменить ход истории. Тогда я не только спас Стратоса, но сдружил две семьи. В итоге Дмитрий, отец Анны, разведал множество месторождений Ливития, которые впоследствии выработал Наксос, отец Стратоса. Благодаря этой дружбе и обогатился Стратос. Все его плантации парят в воздухе благодаря Ливитию Дмитрия.

Ронан был потрясен. Жизнь сплеталась в тугой клубок, где было так много перемешано и предопределено.

– Несмотря на кажущуюся логичность, отношения Стратоса и Анны не были результатом родительского давления. Мать слишком любила Анну, чтобы навязывать свою волю. Девочка жила в бесконечной любви и заботе, оттого выросла чистой и доброй. Ее чувства к Стратосу были ранними и искренними, как и его к ней. Я видел это по многим показателям. Человек может лицемерить, организм нет. С детства они были неразлучны. Разница в четыре года не была помехой. Они целыми днями могли гулять по плантациям, изучая растения, которыми увлекался юный Стратос, или пропадать в шахтах, разглядывая минералы и процесс добычи Ливития, что доставляло огромное удовольствие Анне. Я много раз фиксировал, как ухудшается психофизический баланс Анны, когда она расставалась на несколько дней со Стратосом. Что касается Стратоса, то он повзрослел раньше Анны, и как только в нем начали происходить гормональные изменения, верная дружба быстро переросла в глубокое восхищение и неистовую влюбленность. Для меня было очень познавательно наблюдать за ними. Именно тогда я на практике продиагностировал любовь от этапа зарождения до полного раскрытия. Могу смело сказать, что трудно найти пару, которая так искренне была друг к другу…

– Достаточно, – грубо оборвал Ронан.

Одрит замолчал. Пока собеседник подавлял нарастающий гнев и пытался сформулировать вопросы, робот пребывал в абсолютно неподвижном состоянии.

– Сколько лет они были в браке? – сдержано спросил, наконец, Ронан.

– Четыре с половиной, – кратко ответила осведомленная сороконожка.

– У них есть дети? – затаив дыхание, осведомился мужчина.

– Нет. Анна очень хотела, но, вследствие унаследованного от Елизаветы генетического отклонения, у нее есть проблемы с зачатием.

Ронан снова замолчал и задумался. Одрит ждал.

– Покажи мне Анну маленькой, – неожиданно попросил Ронан.

Над корпусом робота заискрился воздух. Вскоре там появилась голограмма красивейшей девочки с белыми, как снег, волосами, золотистой кожей и большими голубыми глазами. Сначала выражение лица у ребенка было настороженное, затем она сказала: «Привет» и улыбнулась. На пухлых бархатных щечках появились очаровательные ямочки.

Ронан вздохнул. Больше не было сил сопротивляться. Он признал, что безумно скучает по Шилте.

В дверь неожиданно постучали. Одрит отключил голограмму и спрятался.

Старшего брата снова навестил Марк.

– Надеюсь, ты окончательно пришел в себя, поскольку у меня к тебе куча вопросов, – вместо приветствия сказал он.

Мужчины начали обсуждать организационные моменты. У молодого заместителя накопилось такое количество вопросов, что времени ушло много. Марк пробыл у брата несколько часов, после чего, еще не достаточно окрепший, Ронан уснул.

Когда мужчина открыл глаза, за окном была непроглядная тьма. В целях экономии фонари в Ливироне гасили после часа ночи, когда большинство жителей засыпало, а те, что еще бодрствовали, не ходили по городу. Поэтому, глядя на мрак за окном, Ронан понял, что проснулся глубокой ночью. Несмотря на поздний час, светильник, стоявший на прикроватной тумбе, тускло горел.

Поначалу Ронан пытался уснуть, но, как назло, чувствовал себя абсолютно отдохнувшим и полным сил. Перекладывая голову с одного бока на другой, он уловил еле заметный аромат волос Анны. Сердце болезненно сжалось. Ему смертельно захотелось сесть в беспилотник и лететь в поместье Стратоса. Кровь в жилах закипела. Наконец-то весь его гнев был перенаправлен на истинного виновника происходящего. Он с наслаждением представлял, как вонзит Стратосу его же кинжал в область сердца и увезет обратно в Ливирон Анну. В голове начал созревать план, как выкрасть Шилту.

– Одрит, – позвал сороконожку мужчина.

Робот моментально среагировал и бесшумно взобрался на кровать.

– Что-то болит? – обеспокоенно поинтересовался он.

– Нет. У меня появилось еще несколько вопросов.

– Рад помочь, – приветливо сообщила умная сороконожка.

– Покажи мне схему поместья Стратоса, – попросил Ронан.

Некоторое время Одрит молчал, словно что-то решая, потом твердо заявил:

– Нет.

– Почему? – возмущенно спросил старатель.

– Анна запретила.

На секунду Ронану показалось, что в тот момент, когда Одрит молчал, он общался с Анной.

– Ты сейчас у нее спросил?

– Нет. Она дала мне это указание, когда скрывалась в горах, ожидая прихода Стратоса, – признался робот.

– Значит, она не послушала меня и не убежала?

– Это очевидно, – самодовольно заявил Одрит.

– Но почему?

– По многим причинам. Во-первых, вы и Ливирон очень важны. Во-вторых, Анна понимала, что Стратос пощадит ее, а вам надеяться не на что. В-третьих, она очень любила вас.