Разрушай и подчиняй (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 57

— Какой кошмар?

Он смотрел вдаль, видя то, чего я никогда не видела. Дернувшись, он сказал:

— Неважно. — Его глаза пронзали, и он прижал меня к кровати. Опрокинув меня на спину, он пробормотал:

— Сейчас я хочу сконцентрироваться на тебе — на нас. Я хочу вспомнить тебя.

Ловкими пальцами он следовал по моей татуировке к моему бедру. Его взгляд остановился на узоре, который вырвал его изо лжи и заставил поверить в правду.

Наконец он поднял голову.

— Ты хочешь знать, что меня отрезвляет? Что меня так пугает в том, что ты говоришь правду? Что все это реально, хотя в это так тяжело поверить?

Я кивнула.

Я задыхалась, пока его пальцы скользили по рисунку, нанесенному на мою кожу.

— Она здесь. После всего этого времени я никогда не думал…

Напрягая пресс, я попыталась сесть, чтобы посмотреть, что он делает, но он удерживал руку на моей груди так, чтобы я оставалась в лежачем положении.

Потом он продолжил.

— Тебе исполнилось тринадцать. Я помогал тебе с твоей домашней работой каждую ночь, потому что ты завалила математику. Я всегда думал о тебе, как о своей младшей сестре или раздражающей прилипале, но что-то изменилось в ту ночь. — Его голос был задумчивым, и тоскливым. — Ты была той, кто поцеловал меня. Ты отбросила свою книгу в сторону и бросилась в мои объятия. Мы упали с дивана, разбив журнальный столик, раскинув газеты. Слава Богу, твоих родителей не было дома, потому что ты устроила драку, когда я попытался тебя остановить.

— Мы катались по полу, ты пытаешься поцеловать меня, я пытаюсь увернуться. Но ты победила.— На его лице появилась улыбка. — Ничто не помешает тебе получить то, что ты хотела. И по какой-то необъяснимой причине ты хотела меня.

Его глаза встретились с моими. — Ты попробовала колу и сахар, и ты, блин, накачала меня наркотиками в ту ночь. Я не должен был хотеть тебя. Я был почти на четыре года старше и уже имел девушку. Я не только общался с дочерью лучшего друга моего отца, но и изменял девушке, с которой только начал встречаться.

Мое сердце защемило. Я не помнила его девушку, и в моем животе вспыхнуло пламя, когда я подумала, что он любил другую.

Он улыбнулся, заметив морщинки на моем лбу.

— Все еще ревнуешь, после всех этих лет. — Его глаза затуманились, заставляя его вернуться в прошлое. — Ты не позволила нашей разнице в возрасте встать между нами, и ты не приняла мое «нет» как ответ. Ты изменила мою любовь к тебе, как к маленькой сестре, на любовь к тебе, как к женщине. Учитывая, что ты была его дочерью.

— Я заставила тебя в меня влюбиться?

Он усмехнулся.

— Клео, ты заставила меня, посвятить тебе весь свой чертов мир.

Клео.

Клео.

Мой мир раскололся, и я проваливалась сквозь трещины.

— Клео, детка, мы сегодня ужинаем с другими членами клуба. Иди, надень свои лучшие джинсы и приходи помогать с украшениями.— Ярко-рыжие волосы моей матери сияли в кухонном освещении.

Воспоминания переплетались и сталкивались.

— Ах, так ты хочешь, чтобы я сейчас звал тебя Клео? Что произойдет, если я захочу продолжать называть тебя Лютик?

Мой отец ткнул меня в ребра, пытаясь рассмешить, но это только раздражало.

— Я больше не ребенок, папа. Зови меня Клео.

Меня затягивало все глубже и глубже в мое скрытое прошлое.

— Клео Прайс, я люблю тебя всем сердцем и душой. Ты мой Стрелец, а я всегда буду твоими Весами. — Арт сжал мои щеки своими теплыми ладонями и сладко меня поцеловал, с обожанием и, что самое главное, любовью, родственная душа, которая расцвела от того, что мы узнавали друг друга.

Слезы текли по моим щекам.

Меня зовут Клео...

Я моргнула, возвращаясь в настоящее.

— Я Клео Прайс. Моего отца звали Пол «Шип» Прайс, моя мама Сандра Прайс. У меня нет братьев или сестер. Ты был всем моим детством. Ты был моей первой и единственной любовью. Ты был моим смыслом жизни, и я нашла тебя.

Стена, скрывающая мою семью, рухнула, омывая, как сломанная плотина, долину моих мыслей, сметая темноту.

Я вспомнила их!

Я не могла сдержать дрожь от счастья.

Килл сидел, замерший. Он не дышал и не моргал.

Сев, я обняла его.

— Поговори со мной.

Ему потребовалась очень долгая минута, чтобы оттаять, но, в конце концов, его спина расслабилась, и его руки обвили меня самыми крепкими объятиями.

— Я жил последние восемь лет веря, что ты умерла. Я изо всех сил пытаюсь смириться со всем, что я натворил — как я относился к тебе, — как я трахал тебя без эмоций. Черт, это заставляет меня задуматься о том, как я тебя использовал. Дерьмо!

Он задрожал в моих руках, а я уткнулась носом в его шею.

— Ты не знал. Мы оба жили в пытке. Пусть прошлое останется на своем месте.

— Нет, понимаешь, вот в чем дело. В тот момент, когда я увидел тебя, я возненавидел тебя. Ты так похожа на нее, но я убедил себя, что этого не может быть. Я не мог понять, как это возможно, что ты была еще жива после всех этих лет. Так много раз в прошлом я смотрел на женщин и видел в них тебя. Видел, ты прячешься в их глазах. Это вырывало у меня сердце каждый раз — видеть тебя…так похожей...

Он схватился за волосы.

— Ох, это больно. Я повторяю себе, но это не облегчает ситуацию.

Мои пальцы мягко массировали его затылок.

— Любить так же сильно, как я любил тебя — это уничтожило меня, когда ты ушла. Я не хотел никого другого. Я не хотел ничего, кроме того, чтобы ты снова была жива.

Мое сердце разболелось от моего следующего вопроса.

— А ты?

— Что я?

Я не могла произнести это.

Ты сделал то, что они сказали, и убил меня?

Он поморщился, понимая мой невысказанный вопрос.

Он схватил меня за руку, сплетая наши пальцы.

— Я клянусь тебе нашей любовью, которую я не сохранил. Я не знаю, что случилось. — Страх наполнил его голос. — Я этого не делал, Клео. Ты должна поверить мне.

Я сжала его пальцы.

— Я тебе верю.

— Почему ты не рассказал полиции? Почему ты попал в тюрьму за преступление которого ты не совершал?

Комната стала ледяной, когда Килл скрыл все, что мог отпустить. Спрятал. Заблокировал ответы, которые мне необходимы.

— Пожалуйста… Это прошлое, о котором я пока не могу говорить. — Его лицо исказилось от боли.

— Дай мне время. Это все, чего я прошу, и я расскажу тебе — я обещаю.

Я сидела неподвижно. Он когда-нибудь расскажет мне? Не лучше ли быстро рывком сорвать пластырь и разобраться с последствиями сейчас? Но я не могла сделать этого с ним. Я уже разрушила мир, который он знал; я не могла требовать большего.

— Ладно. Время.

— Спасибо, я расскажу тебе все… скоро. — Хмурость омрачила его лицо. — То же касается и тебя. Мне нужно знать, где ты пропадала. Как ты потеряла память и забыла обо мне.

Мне тревожно от мысли рассказать ему все то, что я еще сама не вспомнила. Мой разум напоминал швейцарский сыр со множеством дырок. Немного отстраняясь, я прошептала:

— Надеюсь, что ты разберешься во всем за нас обоих. Я помню, как выглядели мои родители. Помню свою комнату с желтыми стенами и любимую цитату из «Принцесса-невеста» на потолке. Но больше ничего не помню. Не помню, что произошло после моего четырнадцатого дня рождения. Не помню, как стала Сарой, как жила за границей или стала ветеринаром.

Килл с беспокойством отвел взгляд.

— Ты так много не помнишь. Так много, что мы не знаем, вспомнишь ли ты. — Его плечи поникли. — Дерьмо, Клео. Я так много хочу тебе сказать. И я так сильно надеюсь, ты никогда... — Оторвавшись, он вздохнул. — Это всё ранит так чертовски сильно. У меня слишком много мыслей в голове… Я такой мудак. — Отстранившись, он заглянул мне в глаза. — Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Слезы подрывали мое самообладание при мысли о том, что он так сломлен. Так вывернут наизнанку, наконец-то увидев меня.

— Я уже. Я понимаю.