По ту сторону жалости (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 9

– Ты! Мля! В натуре! Охренел?! – заорал я, перебивая. – Бросил меня тут на растерзание каким-то хмырям! Сбежал!..

– Я не сбежал, а тут неподалеку на крыше дома затаился. И полностью контролировал ситуацию. Решил использовать подвернувшуюся банду муров для сбора споранов. Они б все спокойно собрали, а потом я б их по-тихому зачистил…

– Охренительно придумал! – фыркнул я, от возмущения даже забыв о боли в боку. – А меня предупредить было не судьба?! Я тут, считай, безоружный, спокойно стиркой занимаюсь! Уверен, что тылы напарник прикрывает! И на! Вдруг без стука вваливается вот это чмо! – ткнул автоматом на отмокающую в черной луже одежду – остатки рассыпавшегося за минуты обстрела угольным прахом Психа. – Подначками тухлыми гнида бесить начинает! Нашел, мля, терпилу, сука!.. Ой, мля! Больно же!..

Пока я говорил, Груз сбросил со спины рюкзак, достал аптечку и, без предупреждения, щедро полил перекисью из пластикового пузырька мой изуродованный сквозным ранением бок.

– Ну-ка руки! – шикнул на меня напарник, когда, зашипев громче растворяющей грязную корку вокруг ран перекиси, я попытался прикрыть ладонью больное место.

Груз сам осторожно ощупал гематому вокруг пулевого входа-выхода и вынес вердикт:

– Фигня. Через мягкие ткани пуля прошла. Ничего внутри не задела. Считай царапина… Конечно, по-хорошему, следует дырки заштопать. Но сейчас на это времени нет. Поэтому пока ограничимся этим.

Он полил раны йодом и запечатал большими кусками широкого пластыря.

– Готово… На-ка хлебни, – передал мне фляжку с живцом.

Пока я жадно хлебал целительное снадобье, параллельно ощупывая рукой с автоматом пластырь, и поворачивал из стороны в сторону туловище, проверяя герметичность нашлепок, Груз развил бурную деятельность. Закинув обратно за спину свой рюкзак, он подхватил с пола мой, сунул туда кобуру с пистолетом и, пошвырявшись в останках Психа, бросил туда же добытый из мокрой одежды Игрока кожаный мешочек-кошель. Потом вытащил с уцелевшей нижней полки шкафа серое байковое одеяло и поменял его у меня на фляжку с остатками живца.

– Накинь пока это!

– Вообще-то, у меня джинсы с кофтой в рюкзаке есть, – попытался я возражать.

– Переодеваться нет времени, потом! – отмахнулся Груз. – И так уже из-за твоего бока уйму времени потеряли. А после пальбы, что тут была, сюда, считай, со всей округи сейчас твари сбегаются… Так что валим отсюда, Рихтовщик! Резче валим!

Подхватив свободной рукой с пола мою винтовку, Груз первым рванул к выходу.

Неуклюже придерживая одной рукой края накинутого на манер плаща одеяла, и сжимая в другой рукоять калаша, я засеменил следом за напарником.

Глава 6

Глава 6, в которой я стреляю, летаю, падаю и снова стреляю

От упокоенной мною пары муров на пороге остался только ворох перепачканной черным прахом одежды и оружие – два калаша, пройти мимо которых, несмотря на призыв напарника не отягощаться лишним барахлом, я не смог.

Задержался и, нагнувшись, сперва набросил на шею ремни бесхозных автоматов, потом, до кучи, пробежался по складкам одежды и, нащупав, извлек из потайных карманов два увесистых кожаных мешочка. Переложив кошели в удерживающую одеяло левую руку, снова подхватил автомат и, разогнувшись, вместо спины сгинувшего в неизвестном направлении Груза увидел вбегающего в распахнутую калитку двора лотерейщика.

Наработанные за время скитаний по кластерам Континента инстинкты сработали быстрее мысли. Ствол метнулся навстречу врагу, палец надавил на курок, и оживший в руке автомат изрыгнул в сторону опасной твари короткую очередь.

Нас с лотерейщиком разделяли считанные метры. На такой убойной дистанции костяные наросты на коже твари не смогли остановить пущенные практически в упор пули. Четыре точных попадания в одно место в кровавое месиво разворотили левую часть широкой груди, пробили сердце и заставили рухнуть тварь возле крыльца, не дотянувшись до меня когтями всего полметра.

А калитка уже трещала под напором толпы урчащих пожирателей биомассы. Десяток бегунов одновременно штурмовало узкий проход, и на мое счастье каждый жаждал ворваться во двор первым, и толкотней сдерживал конкурентов.

Нацеленный в толпу автомат снова загрохотал. Из-за короткой дистанции промахнуться было невозможно. Каждая пуля находила цель.

Увы, боезапаса хватило не надолго. После шестого выстрела зацокали холостые щелчки.

Швырнул в ноги первому прорвавшемуся во двор зараженному пустой автомат. Тут же подхватил подвернувшийся под руку запасной, из висящей на шее пары, и, не целясь, на вскидку, пальнул одиночным в оскаленную пасть уже почти дотянувшегося бегуна.

В падении умирающая тварь изловчилась цапнуть вытянутыми когтями за край одеяла, вырвала его из руки вместе с трофейными кошелями, и все это богатство улетело куда-то под ноги. Я снова оказался голым и, увы, лишенным возможности нагнуться и подобрать выбитые вещи. Потому что еще два бегуна вырывались из завала тел на входе во двор и наперегонки понеслись ко мне. Я успел лишь поудобней перехватить освободившейся рукой рожок автомата, и выдал каждому шустрику по пуле. Мертвые бегуны завалились на крыльце, едва не сбив с ног уже меня самого.

Из завала выбрался очередной – судя по ширине плеч и зачаткам костяного гребня на башке, лотерейщик. И тут же рухнул на землю, с напрочь отстрелянной башкой… Его смерть – это уже не моя заслуга, а вмешательство наконец-то проявившего себя во всей красе напарника.

Подлетевшей на монструозного вида внедорожнике, с ежом торчащих во всех направлениях полуметровых арматурных пик, и с закрепленной на турели над люком крупнокалиберным станковым пулеметом, Груз снес колючим бампером напирающую на калитку толпу и тут же бесшумным выстрелом в соседнее пассажирское окно обезглавил лотерейщика.

– Рихтовщик! Мля! Живо в тачку!

Еще до его команды я уже бежал к открывающейся навстречу двери.

– Пригнись! – гаркнул напарник, снова вскидывая винтовку.

Я сложился вдвое, рыбкой ныряя на сиденье, а над плечом сухо щелкнул бесшумный выстрел.

Обернувшись, увидел еще одного лотерейщика, гораздо здоровее двух предыдущих, без пяти минут топтуна, ворвавшегося во двор со стороны огорода и почти меня нагнавшего, но упокоенного точным выстрелом напарника буквально в двух шагах от машины.

– Дверь! – выводит из шока, крик Груза.

Сорвавшийся с места внедорожник сносит с ног сразу троих бегунов. Я на ходу захлопываю дверь, и в открытое окно выпускаю из автомата длинную очередь по еще двум набегающим со стороны огорода тварям. Мелкого бегуна первой же пулей валю с ног, а в матерого лотерейщика засаживаю добрую треть рожка, но лишь сбиваю тварь с ног. Живучий лотерейщик продолжает ползти, и вскоре теряется в поднятом колесами пылевом облаке.

– Откуда такая роскошь? – спросил напарника, сдергивая с шеи автоматные ремни, и переправляя на заднее сиденье, к уже лежащим там рюкзакам и винтовке, запасной автомат.

– У муров одолжил, – хмыкнул Груз, нанизывая на арматурную пику бампера очередного метнувшегося под колеса бегуна. – Этим козлам техника теперь без надобности. А нам пригодится.

Крутанувшись на небольшой площади перед церковью и сельсоветом, внедорожник свернул на улицу, с наименьшей концентрацией тварей.

Я выдал в окно короткую очередь по заходящему сбоку бегуну, сбил тварь с ног и высунул наружу ствол, в ожидании следующего смертника.

– Не, автоматом здесь много не навоюешь, – покачал головой напарник. – Давай-ка, Рихтовщик, дуй наверх, и осваивай пулемет.

– Да как же? Я ж никогда?.. – стал возмущаться я.

– Предлагаешь, остановиться и преподать тебе урок стрельбы, – зло перебил Груз.

– Не беспокойся, я подскажу, – раздался в голове голос наставницы.

– Ладно, попробую, – проворчал, нащупывая под сиденьем кнопку регулировки спинки и опуская ее горизонтально.

– Удачно пострелять, – хмыкнул Груз, когда я стал по-рачьи задом наперед перебираться назад.